Читать книгу "Black & Red - Татьяна Степанова"

– А почему Бармаглот?

– Стишок такой в «Алисе». Не обращай внимания, я так нарочно иногда – вот так с Бармаглотом ЭТО кажется не таким страшным.

– На сеансе Жуковский говорил о жене, – повторил задумчиво Ермаков. – А я еще тогда решил – ты, друг, здорово ошибаешься.

– Как это?

– Ну, он же ее к брату ревновал, а ревновать-то следовало к другому.

– К другому? К кому?

– К Гаю, – хмыкнул Ермаков. – Ну да. Не знаю, что у Оксаны было с Алексеем Жуковским, но встречалась-то она на самом деле с Гаем.

– С Гаем?!

– Я их видел. Я ее помню, она за Жуковским однажды пришла после сеанса. Сказала, что из театра возвращается, а он взбесился. Гай тогда там с ней при мне и познакомился. А потом я их видел уже вместе вдвоем, в его машине. Они вели себя как любовники.

Катя почувствовала, что ей не хватает воздуха. ВСЕ ВДРУГ СЛОЖИЛОСЬ – все части вместе. Все встало на свои места.

– Она с ним… с этим… Господи боже…

– Эй! – Ермаков смотрел на нее с изумлением.

– Она погибла, – прошептала Катя. – Теперь все понятно… мотоцикл, служба охраны… Жуковского убил, а она – любовница, у него под контролем… И через нее у него теперь прямой выход на… Мы должны ее предупредить! Мы должны ему помешать, только бы не опоздать! – Катя схватила телефон.

Она еще толком не знала, что конкретно скажет почти незнакомой ей женщине, которую и видела-то лишь однажды – на свадьбе друзей. Она задыхалась. Эта встреча с Должиковым на лестнице, когда она скачала телефоны фигурантов, – перст судьбы, слава богу, она догадалась это сделать!

Гудки, гудки, гудки…

– Алло, – голос Оксаны Жуковской на том конце не был похож на голос женщины, которая всего несколько часов назад стала вдовой.

– Оксана, здравствуйте, с вами говорит капитан милиции Петровская, меня зовут Екатерина, мы с вами виделись на свадьбе вашего родственника Марка, помните?

– Добрый вечер, – слегка озадаченный тон, вежливый.

– Мы занимаемся расследованием гибели вашего мужа. У меня к вам очень важный разговор. Мы не могли бы встретиться прямо сейчас?

– А что вам надо?

– Это касается обстоятельств убийства вашего мужа.

– Убийства?

– Оксана, я не могу об этом говорить по телефону. Скажите свой адрес, я приеду. Поймите, это очень важно! Вы тоже в опасности.

– Нет, нет, домой ко мне приезжать не нужно. Ни в коем случае, у меня пожилая мать, дочка. Я не хочу их травмировать. И так уж… Мы можем встретиться с вами где-нибудь.

Ермаков показал глазами. Они уже остановились.

– Кафе в начале Старого Арбата, называется «Потсдам», я жду вас там.

– Я приеду быстро.

Ермаков и Катя спустились по узкой лестнице в сумрачный зальчик, отделанный темным дубом. У входа гостей встречало чучело медведя. Был вечер рабочего дня, и зал был почти пуст.

Чучело медведя… Вид злобный…

Катя была как в лихорадке. Ее распирало сознание того, что она ОБО ВСЕМ ДОГАДАЛАСЬ. Хотела было звонить Гущину, но решила подождать. Нет, сначала разговор с Жуковской. А потом… все остальное потом. Как говорил Гущин, надо действовать по обстановке.

– Нам нужно поговорить, – сказал Ермаков.

– Что?

Она не слышала его. Он был тут, рядом, а она не видела его. Страх, азарт, дрожь в коленках, решимость действовать, тревога, ожидание – целый вихрь, а она была в центре этого вихря. Та сцена в кабинете Гущина, когда Гай… Она же всегда знала, что это ОН. Она чувствовала это, но у нее не было доказательств. А теперь доказательство есть.

– Мы должны поговорить.

Чучело зверя… оскал мертвых клыков…

Шаги на лестнице. Их столик был у самого входа. Катя увидела женщину в красном летнем пальто и красной шляпке. Без сомнения, это Жуковская. Кто-то спускался следом. Жуковская явилась в кафе «Потсдам» не одна.

Вместе с ней в зал вошел Гай.

Глава 39Ничего личного

Оксана Жуковская тревожно оглядела зал: Катю она не узнала в первую минуту. А вот Гай узнал.

– И ты здесь? – спросил он – не у Кати, у Ермакова.

– И я.

Все дальнейшее произошло в один миг. С грохотом опрокинулся перевернутый Ермаковым стол. Гай ничего не успел.

Словно распрямилась стальная пружина: тело, взмывшее в прыжке, разворот – Гай получил сокрушительный удар от Ермакова ногой в челюсть. Удар был такой силы, что отбросил его через весь зал к барной стойке.

Оксана закричала, что-то крикнул ошарашенный бармен. Катя… бывают моменты, когда не знаешь, как реагировать: она увидела в руках Ермакова пистолет.

– Стой на месте, – он старался говорить спокойно, хотя задыхался.

Бывают моменты, когда, забывая разом все, НЕ ЗНАЕШЬ, НЕ ПОМНИШЬ.

– Стой на месте! – Он ринулся к Оксане Жуковской, схватил ее за волосы, притянул к себе. – Пойдешь со мной, ты мне пригодишься.

Оксана начала испуганно вырываться, и он ударил ее рукояткой пистолета по голове – коротко и страшно. Она обмякла в его руках.

– Что ты делаешь?! – крикнула Катя.

Она все еще не верила, не хотела верить. Ни во что.

– Я сейчас уйду с ней. Она мне поможет. ЭТО мог сделать ее муж, этот психопат, сам, своими руками, – он старался, очень старался говорить спокойно. – Я все ждал, когда он наконец дозреет на наших совместных сеансах. И он дозрел, он хотел этого всю жизнь, он даже получил свой «браунинг», но… Чертов придурок, он так и не смог. Не смог поднять руку на брата. И мне пришлось поменять план. Ничего личного. Я просто делаю то, что должен делать. Стой на месте, иначе я… и тебя убью.

Катя подалась вперед. Он быстро перевел дуло в сторону замершего у стены молоденького официанта.

– Я убью его. Не веришь?

Катя замерла.

– Ничего личного. Просто у меня задание. Знаешь, работа такая.

– Подонок!

Гай зашевелился на полу, начал подниматься.

Ермаков легко вскинул тело Жуковской на плечо. Вот он уже у лестницы. Подниматься по ступенькам, пятясь, держа зал под прицелом – невозможно, нереально.

Он повернулся спиной, не выпуская свою добычу. Но прежде подбросил что-то к самому потолку.

Маленький круглый предмет, железный шарик, описал дугу под кованой люстрой кафе «Потсдам».

– Ложись! Граната! – заполошно заорал официант, с силой толкнул Катю в спину, и они растянулись на полу среди опрокинутых стульев.

Бум! Железный шарик гулко брякнул по доскам паркета, покатился, покатился, покатился рокоча…