Читать книгу "Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация ХХ века - Виктор Суворов"

Глава 22

УПРАВЛЕНИЕ АГЕНТАМИ
И ПРАКТИКА АГЕНТУРНОГО ДОБЫВАНИЯ

Конфликтные ситуации в работе с агентами и их улаживание. — Отсечение агента: полное отстранение успешно работающего агента от любых контактов и связей с советскими официальными лицами и учреждениями. — Организация работы с агентами советской военной разведки до Второй мировой войны, потеря связи с агентурной сетью в Европе после нападения Германии на СССР и уроки, извлеченные из провала «Красной капеллы». — Работа с отсеченными агентами. — Работа с агентурными группами. — Превращение агентурной группы в агентурную резидентуру. — Самоподдерживающийся процесс постепенного увеличения количества боевых структур ГРУ в зарубежных странах. — Планы действий резидентуры на случай провала агентурной сети и на случай войны. — «Никогда не доверяй свою жену, машину и агентуру даже лучшему другу»: жестокая конкуренция между добывающими офицерами, ее причины и последствия. — Информация, документы и образцы как три категории разведывательных материалов, и особенности добывания каждой из них.

1

Итак, предположим, что агент был завербован, прошел обучение во время продолжительных очередных встреч (например, в номере маленькой гостиницы, расположенной вдали от популярных мест отдыха и туристических маршрутов), для него разработана сложная система связи, включающая различные формы личной и безличной связи, а также действия в случае внезапной потери всех каналов связи. Безличная связь постепенно заменила все личные контакты. Агент передавал фотокопии секретных документов и получал в обмен небольшие суммы денег. Полученные от него материалы проверялись и сравнивались с аналогичными материалами, полученными из других источников. Все возражения и жалобы агента на маленький размер вознаграждения тактично, но решительно пресекались, а его попытки протестовать и отказаться от дальнейшей работы успешно подавлялись.

Последнее требует пояснения. Внимательный читатель может возразить, что такие действия уже похожи на шантаж, от которого офицерам ГРУ рекомендовалось категорически воздерживаться по причине низкой эффективности этого метода в работе с их «клиентурой». Это очень тонкий момент. Железная рука советской военной разведки (олицетворением которой был добывающий офицер, работавший с агентом и полностью «выдаивавший» его) всегда находилась в очень мягкой перчатке. Каждый раз, когда кто-либо из агентов пытался «соскочить с крючка», его старались очень мягко вернуть к сотрудничеству. Лучшим способом сделать это был откровенный разговор по душам, который офицер ГРУ заводил с пытавшимся бунтовать агентом. «Что тебе нужно? Чего тебе не хватает?» — вопросы с таким подтекстом должен был задать агенту офицер. Следовало выяснить подлинную причину желания агента прекратить сотрудничество и работать с ней.

Не хватает денег? Кроме уже упоминавшегося выше аргумента о том, что слишком высокие доходы агента от непонятных источников (и, главное, следующие за этим расходы) могли привлечь внимание контрразведки и привести к провалу, можно было обнадежить агента обещаниями о повышении оплаты в будущем. Агент боится за себя и жену? Можно было пообещать изготовить поддельные паспорта нейтральной страны для него и жены, которые они смогут использовать для экстренного выезда за рубеж в случае провала. Добывающий офицер мог вызвать из Москвы высококвалифицированного психолога, который прилетал первым же рейсом и на основе скрытой аудио- или видеозаписи разговора с агентом разрабатывал тактику продолжения переговоров и сопровождал их.

В идеале добывающий офицер должен был построить отношения с агентом таким образом, чтобы тот воспринимал сотрудничество с ГРУ не как шпионаж, а как оказание дружеских услуг или небольшой побочный консалтинговый бизнес. На самом деле, многие агенты не хотели признаваться себе в том, что фактически занимаются шпионажем, подсознательно стремясь сохранить самоуважение или ощущение безопасности, и офицеры ГРУ всячески потакали этому.

Если же агент действительно сильно рвался с крючка, его отпускали — разумеется, после проведения комплекса мероприятий по обеспечению безопасности, включавшего серьезную «профилактическую беседу» с агентом, в которой его убедительно просили сохранять в тайне все детали сотрудничества и знакомили с последствиями ненадлежащего поведения. Но такой разрыв в первую очередь означал, что на этапах изучения и разработки агента были неверно выбраны мотивы для вербовки, и в дальнейшем ГРУ не смогло подобрать ключик к этому человеку.

Если же пока все шло хорошо, дальше начинался новый этап развития отношений с агентом, замысел которого заключался в полном отстранении агента от любых контактов и связей (как личных, так и безличных) с советскими официальными лицами и учреждениями, в том числе с советскими дипломатами и дипломатическими представительствами. Это называлось отсечением агента (в дальнейшем мы поговорим об этом подробнее).

До Второй мировой войны на советские посольства замыкались связи не только агентов резидентур военной разведки под прикрытием, но даже связи нелегалов и работавших под их управлением агентов, которые были «прикреплены» к посольствам и действовавшим на их территории резидентурам военной разведки. С началом войны посольства на территории противника прекратили свою работу, а вместе с этим прервались и все контакты с мощной агентурной сетью в Европе. Поток агентурной информации прекратился в тот самый момент, когда в такой информации военная разведка нуждалась больше всего. Заместитель начальника Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии был заброшен в оккупированную Европу с несколькими радистами и неограниченными полномочиями. За короткое время он организовал небольшую нелегальную агентурную сеть на территории Бельгии и Голландии, а затем, используя довоенную систему явок, смог восстановить контакт со всеми нелегальными резидентурами.

Однако основной канал радиосвязи с Советским Союзом, для организации которого использовались советские переносные коротковолновые радиостанции «Север», восстановить было невозможно. Никто не мог предположить, что наступление германских войск будет таким стремительным и они уйдут так далеко вглубь советской территории, поэтому дальности связи радиостанций типа «Север» (до 400 км, в благоприятных условиях — немного больше) просто не хватало. Корабли Балтийского флота были блокированы на базах и тоже не могли использоваться для приема радиосообщений агентов из Европы. Тогда Разведывательное управление Красной Армии организовало центр приема информации на территории советского посольства в нейтральной Швеции; сюда стекались сообщения от всех нелегальных резидентур и агентурных сетей, и уже отсюда их передавали в Советский Союз.

Вероятно, это было единственно возможное решение в той ситуации и, конечно, оно имело множество недостатков. Прежде всего, все агенты, офицеры разведки и нелегалы замыкались на одну огромную резидентуру — такая схема агентурной работы ставила под угрозу жизни многих сотен людей. Провал такой структуры был лишь вопросом времени, и он начался в самом уязвимом месте, расположенном глубоко в одном из нервных центров этой невероятно мощной подпольной организации. Один из радистов-нелегалов, желая произвести впечатление на свою девушку, похвастался тем, что первым узнаёт свежие новости обо всем, что происходит в мире, поскольку регулярно слушает радио (на оккупированных территориях это было запрещено). Девушка, в свою очередь, искала покровительства одного немецкого офицера и сообщила ему об этом. Так была обнаружена «Красная капелла», самая мощная подпольная разведывательная организация в истории, агенты которой проникли во многие самые сокровенные тайны Третьего Рейха. В результате этого провала работа «Красной капеллы» была в значительной степени дезорганизована, десятки работавших на нее агентов и нелегалов были арестованы и казнены.