Читать книгу "Убойная невеста - Вера Воронцова"

— Так ты… ты что, делаешь мне предложение?

— Представь себе, да!

— И тебя не пугают мои деньги?

— Пугают. Но я готов бороться со страхом! К тому же еще больше я боюсь, что, если тебя не остановлю, через минуту ты упадешь в объятия какого-нибудь очередного проходимца.

— Проходимца? Какая трогательная забота! А ты? Сам-то ты — кто? Я так до сих пор ничего о тебе не знаю — ни твоего полного имени, ни чем ты занимаешься… в свободное от расследований преступлений время. По анкете ты — просто «консультант». Так, кажется, зачитали Ира и Инна.

— Да, очередной интересный вопрос. Что ж, пришло время выложить карты на стол. «Консультант» — это маскировка. А вот расследование преступлений действительно оставляет мне уйму свободного времени… Которое я занимаю тем, что описываю эти расследования.

— Так ты — журналист?

— Не совсем, но тоже из пишущей братии.

— Неужели писатель?

— Представь себе, да.

— А как… как твоя фамилия? Может, я читала твои книжки?

— Читала, читала… Кстати, а что это у тебя на коленях? «Смерть под ореховым кустом»? Что-то ты не очень продвинулась. Хочешь узнать, чем все закончится?

— Ни за что! Не надо портить мне удовольствие! Впрочем, я и сама знаю, как все завершится. Она выйдет за него замуж и выяснит, что тот, первый, и был убийцей. К сожалению, я всегда угадываю, что будет в конце.

— А на этот раз — не угадала! Они вовсе не поженятся, потому что выяснится, что та, под ореховым кустом, была его женой, и это он сам убил ее, поскольку страдал раздвоением личности. Но она не очень расстроится, ведь к тому времени ее сердцем завладеет хозяин химчистки — помнишь, тот рыжий с разноцветными глазами.

— Ах, так… Надо же… Как это я не угадала. Наверное, не очень внимательно читала. И до рыжего еще не добралась… А ты-то, ты откуда знаешь? Сам небось почитываешь Риту Прусскую?

— Не почитываю, а пописываю. Потому что я и есть Рита Прусская. Это мой псевдоним. А этот опус я сочинил в прошлом году, на даче. Не самый удачный — очень торопился, издательство установило жесткие сроки.

Потрясенная Леонида не знала, что и сказать.

— Так, значит, ты — моя самая любимая писательница… вернее, писатель, — наконец выдавила она. — Если бы я знала раньше… Я бы никогда не повела себя так… так грубо и неуважительно… с моей любимой Ритой Прусской!

— Да что там, и я был хорош! Тебе-то простительно, ты не знала, что Рита — это я. А вот я знал, что тебе нравятся мои романы. И все-таки подозревал тебя черт-те в чем и даже оскорблял! Поверь, я никогда так не обращаюсь со своими читателями! Они для меня — святое! Но к черту все это. Отвечай — ты выйдешь за меня?

Леонида подумала о своем обете, о Татьяне, которая будет встречать ее в аэропорту, о начальниках и о сидящей рядом «любимой писательнице».

— Да! — тряхнув головой, уверенно произнесла она. — Выйду!

Это было невероятно, но ее самое заветное желание, кажется, сбывалось.

Самолет пошел на посадку.

И тут Леониду вдруг осенило — она вспомнила об анкете Сергея.

— Знаешь, а ведь уже тогда было ясно, кто преступник! — с жаром произнесла она. — Скорпион. Самый сильный и жестокий знак. Если бы ты мне с самого начала все рассказал, я бы тебе сразу его назвала! Скорпионом была Инесса.

— Ты веришь в эту чепуху?

— А ты — нет, это тебя и подвело.

ЭПИЛОГ

— Серега, ты же кинул меня! Ты же должен был мне его отдать, мне!

— Леха, уймись! Он свое и без тебя получит.

— Зачем ты его полиции-то сдал? Тебе-то не все равно, а? А у меня с ним — личные счеты.

— Вот и у меня, представь, личные!

— Но почему ты нашу первую договоренность-то нарушил, а? Мы же так хорошо решили — ты мне его описал, я должен был встретить его в аэропорту… И вдруг оказывается, что его там, в Турции, арестовали! Да еще с твоей подачи!

— Хорошо. Я тебе объясню. Если бы я оставил его тебе, то сам бы кое-что потерял. Кое-что очень важное для меня.

— Так ты о бабе? Об этой твоей новой…

— Да, о Леониде. Я не мог подставить ее. Если бы она обо всем узнала только в аэропорту, она бы меня никогда не простила. Когда я понял, что она для меня значит, тогда все и переиграл.

— Ты не смог подставить ее и поэтому подставил меня?

— Да. Из двух зол, как всегда, выбрал оба.

— Что ж, раз так — прощаю и поздравляю! Чувства — это святое. А этот гад… Пусть себе гниет. В конце концов, тюрьма — она и в Турции тюрьма.

— Вот только кто из нас на этот раз действительно окажется в неволе…