Читать книгу "Дорога на Берлин. "От победы к победе" - Алексей Исаев"

Интересно отметить, что радиоразведка обнаружила не только соединения, предназначенные для нанесения главного удара, но и выдвигавшиеся на второстепенное направление, во 2-ю немецкую танковую армию. Также следует отметить, что если один немецкий танковый корпус из состава 6-й танковой армии CC был вскрыт в ходе атаки на плацдарм на реке Грон, то второй был обнаружен средствами радиоразведки. Фронтовой отчет повествует об этом следующим образом:

«28 февраля наша радиоразведка засекла в районе Комарно радиостанции танковых дивизий CC: 2-й тд CC «Райх» и 9 тд CC «Гогенштауфен». B дальнейшем радиоразведка и авиаразведка ежедневно давали данные о передвижении обеих этих дивизий»[153].

Ha момент получения данных о появлении в Венгрии 6-й танковой армии советское командование совершенно не собиралось переходить к обороне. Успешное отражение попыток деблокировать Будапешт и успешное завершение штурма города благоприятствовали новому наступлению. Ставка ВГК директивой от 17 февраля поставила войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов задачу подготовить и провести наступательную операцию на венском направлении с целью разгрома группы армий «Юг» противника и выхода на подступы к Южной Германии. 2-й Украинский фронт главными силами должен был наступать на Вену через Братиславу, а 3-й Украинский фронт имел задачу основными силами нанести удар севернее озера Балатон в охват Вены с юга.

Для проведения Венской операции намечалось использовать 9-ю гвардейскую армию генерал-полковника B.B. Глаголева, располагавшуюся в районе города Сольнока. 17 февраля эта армия была передана из резерва Ставки в распоряжение командующего 2-м Украинским фронтом. Передача в распоряжение Р.Я. Малиновского армии B.B. Глаголева красноречиво говорит о том, какое значение советское верховное командование придавало наступлению на Вену. Эта армия была сформирована в январе 1945 г. из соединений отдельной воздушно-десантной армии. Дивизии этой армии имели рекордную, если не сказать фантастическую по меркам 1945 г. укомплектованность – около 10 тыс. человек. Штурмовавшие Берлин армии были в куда худшем состоянии. Заметим, что 9-я гв. армия была передана во 2-й Украинский фронт еще до того, как поступили данные о прибытии в Венгрию 6-й танковой армии CC.

Дунайская военная флотилия и 83-я отдельная бригада морской пехоты с 20 февраля также были переданы в оперативное подчинение 2-му Украинскому фронту. K началу операции речные корабли флотилии сосредоточивались в Будапеште и Ваце.

Наступление двух фронтов было назначено на 15 марта. Координацию действий 2-го и 3-го Украинских фронтов Ставка возложила на Маршала C.K. Тимошенко. Подготовка наступления началась со дня получения директивы Ставки. B течение месяца фронты должны были пополнить людьми и техникой, накопить боеприпасы, что в условиях значительного удаления фронта от территории CCCP являлось нетривиальной задачей. B еще большей степени подготовка Венской операции осложнилась ввиду необходимости одновременно готовиться к отражению удара противника.

Выявление присутствия в Венгрии 6-й танковой армии было для советской разведки само по себе большой удачей. Оно означало, что противник вскоре перейдет в наступление с решительными целями. Соответственно ни о каких перебросках войск со 2-го и 3-го Украинских фронтов не могло быть и речи. Более того, такой «крупный зверь», как 6-я танковая армия, требовал усиления войск под Будапештом за счет резервов Ставки. Однако в штабах предстояло поломать голову над тем, где именно немцы используют столь мощный танковый таран.

B советской историографии задачу выявления направления удара противника было принято считать успешно решенной. B частности, C.M. Штеменко в своих воспоминаниях пишет следующее: «Постепенно был вскрыт и замысел врага. Ha карте разведчиков пролегли вероятные направления его ударов. Главный – с рубежа межозерья Веленце и Балатона на юго-восток, чтобы рассечь войска 3-го Украинского фронта и выйти к Дунаю по кратчайшему пути (30 км). Здесь ожидалось наступление основных сил 6-й танковой армии CC и 6-й полевой армии. Противостояла врагу 26-я армия генерала H.A. Гагена. Вспомогательные удары предполагались: один – из района Надьканижи на восток силами 2-й танковой армии с целью разгрома 57-й армии генерала M.H. Шарохина; другой – частью сил группы армий «Ф» с южного берега Дуная против 1-й болгарской армии генерала В. Стойчева. Направления вспомогательных ударов сходились с направлением главного удара в районе Сексарда»[154].

Перед глазами сразу встает картина маслом: колдующие над картами подтянутые разведчики с седыми висками и суровыми глазами, пробуравившими землю взглядом на четыре метра вглубь через каменистый грунт. Ничто от них не укрылось, и направления немецких ударов, помеченные ими на картах до начала боев, в точности повторились в реальном наступлении. Сразу же возникает закономерный вопрос о том, где эти проницательные люди были в 1941 г. под Вязьмой или в 1942 г. под Брянском. B действительности с угадыванием направлений немецких наступлений в течение всей войны было плохо. Исключением не был даже Центральный фронт в ходе сражения на Курской дуге в июле 1943 г. Выдвижение мартовских боев на озере Балатон в качестве кандидата на безупречное угадывание планов противника заманчиво, но не находит подтверждения в документах. Сделать 1945 г. временем исправления всех ошибок, эрой молочных рек с кисельными берегами не получается.

Даже на сравнительно небольшом пространстве от Дуная до озера Балатон рассматривались два вероятных направления главного удара противника – севернее и южнее озера Веленце. Горы Вэртэшхедьшэг как направление возможного удара всерьез не рассматривались. Сообразно идее о двух вероятных направлениях наступления 6-й танковой армии CC полоса обороны разделялась между ветераном январских боев – 4-й гв. армией Н.Д. Захватаева и 26-й армией H.A. Гагена. Первая прикрывала район к северу от оз. Веленце, вторая – от оз. Веленце до Балатона. B полосе 4-й гв. армии наиболее вероятным считался удар через Секешфехервар в обход оз. Веленце с севера. Видимо считалось, что немцы все же изменят свой план, и он не будет калькой с «Конрада» или «Паулы». Ввиду сомнений относительно направления главного удара, силы и средства обороны разделялись между двумя армиями.

Оборона двух армий была неравнопрочной. Разница видна невооруженным глазом, даже не учитывая тот факт, что на оборонительный рубеж к северу от Балатона советские войска вышли только в результате февральского контрнаступления. 4-я гв. армия обороняла рубеж протяженностью 39 км силами девяти стрелковых дивизий и одного укрепленного района (уже известный нам 1-й гв. УР). 26-я армия обороняла 44-км фронт силами десяти стрелковых дивизий. Помимо большей плотности войск, в распоряжении командующего 4-й гв. армией было больше артиллерии, в том числе противотанковой. B составе 4-й гв. армии было 143 45-мм пушки, 63 57-мм пушки, 308 76-мм дивизионных пушек. B 26-й армии было 93 45-мм пушки, 34 57-мм пушки и 305 76-мм дивизионных пушек. Разница объяснялась, в частности, тем, что в 4-й гв. армии было три истребительно-противотанковых полка, в 26-й армии – два. Всего в 4-й гв. армии было 1485 орудий и минометов, в 26-й армии – 1213 орудий и минометов. Комментарии, как говорится, излишни. Ha всякий случай напомню, что 26-я армия оборонялась на большем фронте и вся ее полоса была танкодоступной. Если бы дело обстояло так, как пишет процитированный выше Штеменко, советское командование сконцентрировало бы больше войск и противотанковых средств в 26-й армии. B суровой реальности пришлось прикрывать два направления и рассчитывать на маневр сил и средств из одной армии в другую с началом сражения, после определения направления главного удара немцев. Предпочтительным для советского командования был удар в полосе 4-й гв. армии.