Читать книгу "Севастопольский Дозор - Сергей Недоруб"

– Обратили к Свету, – добавил Морозко. Его голос звучал столь жизнеутверждающе, что мог раскрасить даже первый слой Сумрака.

– Но вы не должны были, – прошептал европеец. – Что… что вы наделали?

О его ногу потерлось что-то мохнатое. Вскричав от ужаса, фон Шелленберг обернулся. Огромный кот сидел, неодобрительно помахивая хвостом.

– Все кончено, Инквизитор, – сказал я. – Дневной Дозор! Выйти из Сумрака!

– Ночной Дозор! – звонко разнесся голос Веды, взявшей меня за руку. – Выйти из Сумрака!

Максим фон Шелленберг беспомощно посмотрел вокруг себя и бессильно опустил руки.

– Нет, – покачал он головой. – Я не выйду.

– Лучше пойти по-хорошему. – Я сделал шаг к нему, глядя как можно выразительнее. – Иначе мы применим силу.

– Пусть, – не стал возражать Высший и ударил Опиумом, распространив его вокруг себя.

Мастер ментальной магии знал, как использовать самые простые заклинания на полную катушку. В его исполнении, да еще рядом с Источником, Опиум должен был надолго обезвредить всех нас, невзирая на уровни Силы. Однако, разделившись на пять мишеней, заклинание утратило свою мощь.

Я лишь ощутил легкое головокружение. Веда, похоже, тоже. Лина покачнулась, но устояла. Морозко на миг зажмурился, и этим все ограничилось. Клумси свалился и пару секунд поперекатывался с одного бока на другой, затем снова вскочил на лапы, словно недоумевая, что такое с ним приключилось только что.

Кристина в защитных наушниках смотрела на нас без эмоций.

Фон Шелленберг снова собрался, глядя на нас. Было видно, что он не сдастся живым.

– Не нужно, – посоветовал я. – Есть другой выход.

– Боюсь, у вас всех не хватит сил, – с печалью сказал европеец. – Я не выйду из Сумрака.

Он был прав, и я это знал. И все же выхода из патовой ситуации не было. Низложенный Инквизитор не собирался возвращаться в наш мир, предпочитая умереть в бою. Вот только победить его мы не могли даже вместе.

Прозвучал дразнящий свист – половинки гармошки повисли между всеми нами.

– Да, маленький постскриптум, – сказала правая голосом Гесера. – Если для повышения уровня будет выбран Сергей Воробьев, то, полагаю, ему следует предоставить премию.

– Ты совершенно прав, мой старый враг, – закивала левая половинка. – Думаю, будет неплохо, если Темный маг первого уровня получит обратно в свое распоряжение, дайте подумать… треть всех прав на магические вмешательства, которые он столь усердно добывал для Дневного Дозора в годы своей работы.

– Отличная идея! – возопила правая половинка. – Только треть – не слишком ли мало? Как насчет, скажем, половины?

– Чудесная мысль! – ответила левая. – Ну, тогда уже для ровного счета пусть будут две трети. Две трети всех магических вмешательств мы подарим Сергею Воробьеву!

– Какой же это ровный счет, Завулон? Ты с дуба рухнул? Два не делится на три!

– Нацело не делится! А как дробь существует! Но раз ты так настаиваешь…

– Настаиваю!

– Хорошо!

– Решили!

Повернувшись ко мне, обе половинки гармошки синхронно сказали:

– Все права на магические вмешательства, заработанные Сергеем Воробьевым, мы дарим ему обратно! Изначальные Силы будут свидетелями наших слов!

Лина смотрела на части гармошки с изумленной улыбкой. На ее фоне искаженное лицо фон Шелленберга казалось посмертной маской.

В этот момент я действительно ощутил, что во мне что-то происходит. Будто десятки прав на вмешательства, заработанные мною за долгие годы, все это время находились в глубинах моего сознания, и сейчас внезапно пропал блок, перекрывающий к ним доступ. Не то чтобы я ощутил в себе новые магические возможности – скорее, меня переполняла эйфория от того, что теперь можно использовать старые, не оглядываясь на десятки Инквизиторов, следящих за тобой с трона Большого Брата.

Между тем глаза европейца светились тем самым оторопелым неверием, которое можно встретить у побежденных телом, но не духом. До фон Шелленберга наконец стало доходить, как изощренно его обвели вокруг пальца. В тот момент я чувствовал примерно то же самое.

Вскинутая в мою сторону рука низложенного Инквизитора больше напоминала клешню сумеречной твари. Похоже, ментальный маг не забывал о более грубых методах ведения войны – с каждого из пяти пальцев сорвались Тройные Лезвия. Пятнадцать клинков полетели в меня, чтобы разбиться о Сферу Отрицания. Ее даже не пришлось накладывать – я просто подумал о ней, и она появилась. Забавно. Право автоматического вызова наиболее приоритетной защиты я получил шесть лет назад от Высшего китайского прорицателя во время прогулки по Шанхаю. Пришлось имитировать падение самолета ему на голову, чтобы он воспользовался этим охранным макросом и в смятении подарил мне аналогичное право взамен на сокрытие его ошибки, грозящей вечным позором. И сейчас я лишь использовал свое право по назначению.

Новый, усиленный Опиум начал расползаться внутри моей головы. Я лишь рассмеялся, телепортируясь за спину фон Шелленбергу и оставляя усыпляющее заклинание развеиваться на прежнем месте. Скачок за спину мне достался от Светлого перевертыша, неоправданно черпавшего Силу от людей. Не важно, что маг был тяжело ранен и Сила ему требовалась для выживания, – рядом проходил я и не видел причин, чтобы не привлечь стонущую пантеру к букве Договора.

Прессом я сбил фон Шелленберга с ног. Полетев вперед, Темный стукнулся головой о каменный постамент. Повернувшись в ярости, он пустил в мою команду файербол.

Мне не было нужды создавать защиту – девять лет назад я наблюдал вмешательство австралийского дозорного, стажировавшегося в Посаде. Он всего лишь чуточку превысил полномочия, закрыв учебный огненный шар Щитом Мага, вывернутым наизнанку и дополнительно удерживаемым «скрепами». Я помог сохранить его секрет – в обмен на посвящение в детали его создания. Теперь же мне понадобилось лишь вспомнить об увиденном, чтобы поймать файербол европейца в кокон и вернуть отправителю Прессом.

Интересно, сниженное время на сотворение заклинания – следствие моего повышения в магическом ранге или же очередной подарок от Великих?

Фон Шелленберг не стал ждать летящего в лицо пламени – вырвался на второй слой Сумрака. Шар разбился о постамент, на котором совсем недавно лежало Дитя Баланса.

Прыгнув на второй слой, я поймал бьющие ветра, закрутил в торнадо и пустил его к фон Шелленбергу – еще более дряхлому внешне, чем на первом слое, в порванной рубашке. То ли ближе к глубоким слоям он превратится в старца в рубище, то ли он в самом деле изорвал одежду за время боя.

И все же он нашел силы пустить в меня «фриз». Мне не пришлось даже шевелить в ответ пальцами – легкого движения бровью хватило, чтобы «осколок льда» разбил заклинание и полетел дальше, всего лишь незначительно уменьшившись в размерах.