Читать книгу "Небесный Стокгольм - Олег Нестеров"

В противном случае всех нас ждет гибель.

* * *

Мысли были простые и ясные. Петя несколько раз прерывался, ходил по комнате, смотрел в окно.

Сахаров философски размышлял, что нет одного без другого, нет капитализма без социализма, конкуренция между ними привела к невиданному прогрессу в XX веке. Капитализм породил социализм, но социализм совсем не должен теперь силой его разрушать – в конце концов, это породившая его почва. В противном случае это будет акт самоубийства. Напротив, социализм должен облагородить его силой своего примера.

«Это как привить на старый ствол новую лозу», – подумал Петя.

Сахаров говорил о конвергенции – сближении, взять все лучшее у социализма и капитализма и идти вперед, такова была логика прогресса. Но строить все-таки нужно было уже на почве социализма, так как именно он оценивает труд как нравственный подвиг, именно труд в будущем будет являться целью, а не наградой за него.

Процесс интересней, чем результат. С этим Петя тоже не мог не согласиться.

Конечной точкой сближения и являлся Небесный Стокгольм, разные страны, разные системы шли к нему своими путями. Справа заходил сам Стокгольм, земной – шведская модель капитализма, слева – Прага, «социализм с человеческим лицом». В последнее время о «Пражской весне» Петя слышал все больше и больше.

В конце статьи Сахаров еще раз сформулировал суть в виде предложения руководству страны и представил примерный план движения к цели, как он сам его назвал – «лучший вариант» развития событий. В нем, конечно, было много утопического, но автор этого и не скрывал. Просто нужно было обозначить иной полюс в противовес тому кошмару, который мог ожидать планету.

1-й этап. В социалистических странах нарастающая идейная борьба между сталинистскими и маоистскими силами, с одной стороны, и реалистическими силами левых коммунистов-ленинцев и «левых западников», с другой стороны, приводит к глубокому идейному размежеванию в международном, национальном и внутрипартийном масштабе.

В СССР и других социалистических странах этот процесс приводит сначала к многопартийной системе и острой идеологической борьбе, к дискуссиям, а затем к идейной победе реалистов, к утверждению курса на углубление мирного сосуществования, укрепление демократии и расширение экономической реформы (1968–1980 гг.).

2-й этап. В США и других капиталистических странах настоятельные жизненные требования социального прогресса, мирного сосуществования, давление примера стран социализма и внутренних прогрессивных сил приводят к победе левого, реформистского крыла буржуазии, которое в своей деятельности усваивает программу сближения («конвергенции») с социализмом, т. е. социальных реформ, мирного сосуществования и сотрудничества с социализмом в мировом масштабе, изменение структуры собственности (1972–1985 гг.). (Сроки этапов перекрываются.)

3-й этап. СССР и США, преодолев разобщенность, решают проблему спасения более «бедной» половины земного шара. Осуществляется упомянутый выше 20-процентный налог на национальный доход развитых стран. Строятся гигантские фабрики минеральных удобрений и системы орошения, работающие на атомной энергии, колоссально возрастает использование моря, обучаются национальные кадры, проводится индустриализация. Одновременно происходит разоружение (1972–1990 гг.).

4-й этап. Социалистическая конвергенция приводит к сглаживанию различий социальных структур, к развитию интеллектуальной свободы, науки и производительных сил, к созданию мирового правительства и сглаживанию национальных противоречий (1968–2000 гг.).

Получите, люди, к 2000 году Небесный Стокгольм, и живите в нем счастливо.

* * *

Филиппыч был уже в курсе.

Статью читать не стал, сказал, что знает ее почти наизусть. Петину аналитику просмотрел сразу же, при нем.

– Ты знаешь, кто это?

– Ученый.

– Физик наш. Водородная бомба. Либо его потеряем, либо… статью. Понял цену вопроса? Вернее, статью мы, конечно, не потеряем, те, кто надо, его выслушают, будь спокоен. Они его и так уже давно слушают.

Петя пока ничего не понимал.

– Ты представляешь, каково ему живется? Он же создал такое, что мир легко уничтожит. И продолжает этим заниматься. Может ли он об этом не думать? Вопросов себе не задавать? Спать спокойно? – Филиппыч взял его рукопись. – Многое из того, что он тут написал, я читал еще два года назад. Можно сказать, он вообще начал писать на эту тему с нашей подачи.

Это было неожиданно.

– Ты, наверное, не в курсе, в Америке сейчас много занимаются научно-технической футурологией. Часто это совсем ерунда, но в целом эта деятельность небесполезна, дает далекую перспективу, очень важную для планирования. А мы планировать любим. Два года назад собрали человек десять ведущих академиков – Гинзбурга, Зельдовича, Лифшица – и предложили каждому написать в свободной форме, как они себе представляют развитие близких им отраслей науки и техники в следующем десятилетии. Ну и, по желанию, коснуться более общих вопросов.

– Где собрали? Тут?

– Да нет. – Филиппыч улыбнулся. – Рядом. В Комитете по науке и технике. Сахаров хорошо написал, с большим полетом фантазии. Из этих статей сделали сборник «Будущее науки».

– Его можно почитать?

– У нас можно. Он для служебного пользования. В прошлом году Эрнст Генри предложил написать ему еще одну статью, совместную, – он задавал вопросы, а Сахаров на них отвечал. О роли и ответственности интеллигенции в современном мире.

– А кто это – Генри?

Филиппыч посмотрел на Петю. Так примерно он на него смотрел в тот самый первый раз, когда они встретились в комнате без табличек в Энергетическом. Что-то там у себя внутри решал.

– Наш человек. Настоящая фамилия Ростовский. До войны находился на подпольной работе в Германии, был агентом Коминтерна. Даже книгу написал – «Гитлер над Германией», для нее жена Герберта Уэллса ему этот псевдоним и придумала. В общем, когда Эрнст Генри прочитал ответы Сахарова, то пришел в ужас. Слишком все было радикально, в тексте тот уже вплотную приближался к концепции того, что ты мне сегодня принес. А предварительно было решено, что это должно выйти в «Литературке». Когда Сахаров им это прислал, они дали задний ход. Тогда Сахаров послал статью Суслову. Тот ему объяснил через секретаря, что статья интересная, но публикация ее в настоящее время нецелесообразна, так как в ней есть некоторые положения, которые могут быть неправильно истолкованы.

– И ее не напечатали?

– Напечатали. На машинке. В «Политическом дневнике».

– А что это?

Филиппыч вздохнул:

– Должен же и у начальства быть свой «самиздат».

Голова шла кругом.

– Чтобы ты немного понимал ситуацию, скажу, что Сахаров общался и с Андроповым, и с Брежневым. Напрямую, по «вертушке». Андропова просил за одного диссидента, который у нас сел. Брежнева просил за Байкал, убеждал не строить там комбинат, иначе озеру конец. И все его слушают. Но у нас, Петя, в управлении, вернее во всем Комитете, уже два дня идет операция «Сахаров». Надеюсь, ее цель тебе понятна.