Читать книгу "История одного преступления. Потомок Остапа - Андрей Акулинин"

– Наталья, ну подожди чуток! – повернув голову в сторону подруги, прошептала Вера.

Дверь закрылась. Однако продолжения не последовало. С неожиданным появлением Натальи в купе эротические картинки в голове Левина сменились образом распростертого собственного тела с дыркой в затылке. Вера это почувствовала и, развернувшись к нему лицом, взяла губами его большой палец, прикусила, облизала язычком и заработала головой вверх-вниз, вверх-вниз, словно это был не палец вовсе. Помогло. Левин возбудился и снова вступил в молчаливый физиологический диалог с Верой, пока ее тело не прогнулось в пояснице, заколотилось как в лихорадке, выгнулось, переломилось пополам и обессилено размякло на столе. Судорога сковала и Левина, который крепко сжал ее бедра, скользнул ладонями по гладкой коже ягодиц и перевел дух. Ноги слегка дрожали, он со вздохом опустился на топчан…

* * *

Поезд прибыл в Москву по расписанию. На перроне моросил дождь, не мешавший прячущимся под зонтами встречающим внимательно всматриваться в лица выходящих из вагона пассажиров. Сумку Натальи подхватил статный мужчина, который тут же поцеловал ее в щеку и, молча кивнув Вере, направился на выход. Наташа отвесила подруге воздушный поцелуй и посеменила за ним.

– Вас не встречают? – спросил Левин Веру, вышедшую на платформу.

– Нет, – тяжело вздохнув, ответила она. – Сын в институте…

– А муж, муж где?

Только на улице Левин обратил внимание на отталкивающую внешность Веры: выступающую вперед нижнюю челюсть, крупный плоский нос, огромный выпуклый лоб.

– Муж объелся груш. Уж как лет пятнадцать не появлялся на горизонте, – улыбнулась она.

По тому, как на нее посмотрел Левин, Вера поняла, что он потерял к ней интерес. Так бывало не раз. После мимолетной интрижки она постоянно замечала, с какой брезгливостью смотрели мужики, как она приводит одежду в порядок, и торопились уйти, ссылаясь на какие-то важные дела. После чего старались не попадаться ей на глаза.

Она взяла чемодан на колесиках за ручку и собралась уже уходить, как вдруг Левин спросил ее:

– А предложение о походе в ресторан еще в силе?

Она резко повернулась в его сторону, стараясь понять: шутит ли он или говорит правду. Неподвижное лицо, непроницаемые глаза. Определить, о чем он в действительности думает, было совершенно невозможно.

– В ресторан?

– Я же офицер. Мое слово закон, – он искусственно поднял уголки рта, от чего его щеки напряженно одеревенели.

– Я могу освободить вас от взятых обязательств.

– А зачем? Вы разве ничего не чувствуете? – он продолжал фальшиво улыбаться.

– Чувствую? А что я должна, Андрей, чувствовать?

– Вот, – он подошел к ней вплотную, взял ее руку в свою и прислонил к груди. – Чувствуете?

– Сердце?

– Ага. Как стучит мое сердце. Я как вас первый раз увидел, у меня сразу же слетела с катушек голова. Я не знаю, что со мной происходит. Хочется петь, дышать, да, черт возьми, Вера, мне впервые жить хочется. Ты думаешь, почему я постоянно находился в горячих точках, бросался под пули, безрассудно рисковал жизнью? Не потому, что я такой бесстрашный. Просто мне все это время не хватала тебя, той единственной и неповторимой женщины, ради которой стоит жить.

Вера обомлела. То, что она сейчас услышала, было как гром среди ясного неба. От неожиданности она чуть не выронила чемодан. Помог Левин. Он бесцеремонно вырвал его из ее рук и интонацией, не требующей возражения, сказал:

– Вера, ты как хочешь, но я от тебя никуда не уйду. Хочешь, кричи, зови милицию, но я иду тебя провожать. В гостиницу устраиваться не стану, а буду, как собачонка сидеть в подъезде, охранять твою дверь и скулить. У-у-у, – он завыл словно волк на луну.

– А как же твоя командировка?

– А черт с ней, с командировкой. Потом отмечусь. Позвоню кому надо. Авось ничего не произойдет.

Вера задумалась. Было о чем задуматься. Все происходило так стремительно. Ничего подобного раньше с ней не приходило. Правда, до сих пор она так и не встречала такого человека, который вот так вот, открыто, по сути, мог объясниться в любви. Были в ее жизни, конечно, и ловеласы, клюнувшие на ее материальное благополучие и старающиеся оторвать от ее фирмы солидную часть пирога, а когда этого сделать не получалось, обижались и уходили, хлопая дверью. Но этот, с первого взгляда добропорядочный человек с умными глазами и интеллигентной внешностью, о ней ровным счетом ничего не знал и ничего не требовал.

– Знаю, я вас мужиков, вскружите бедной девушке голову, переспите с ней и потом ищи-свищи вас.

– Вы разве, Вера не заметили, что после того, как у нас с вами вчера вечером, так сказать, состоялись дружеские переговоры, я никуда не делся. Напротив…

– Да. Не согласиться с вами нельзя. Пока все логично, – рассмеялась она и, махнув рукой, добавила: – Была не была. Так и быть, кричать не буду, тем более, мне все равно не поверят. Вы удостоверение покажете милиционерам, от вас-то отстанут, а меня заберут в каталажку. Так что кричать – себе дороже. Пойдемте, я вас хоть чаем напою, а то где вы в Москве, которую вы так не любите, выпьете хорошего, крепкого чаю.

* * *

Вера жила на четвертом этаже блочной пятиэтажки, расположившейся в глубине квартала района «Выхино», куда они сначала добирались на метро, а потом еще пару остановок ехали на маршрутке. Первый этаж дома был нежилым. Его заняли несколько маленьких магазинчиков и парикмахерская с приставкой «спа». Неподалеку от дома находился огороженный пятачок мусорных баков, со стороны которых несло неприятным запахом.

Подъезд зиял зловеще черным провалом. До квартиры добирались практически на ощупь. По крайней мере, Левин ни на секунду не отпускал Верину руку, боясь потеряться во мраке. Зрение появилось только в самой квартире. Первое, что бросилось в глаза, так это квадратная прихожая, плавно переходящая в хорошо обставленную комнату и небольшую кухню. В коридоре имелась еще одна дверь.

– Вот я и дома, – радостно сообщила Вера, сбросила с себя сапоги, сняла пальто и повесила его на вешалку в раздвижной шкаф с зеркальными дверями. – Ты пока, Андрей, раздевайся, проходи в комнату, осмотрись, а я завтрак приготовлю.

Левин поставил в угол прихожей сумку, снял с себя куртку и по совету Веры повесил ее в шкаф, а заодно и рассмотрел, что там из вещей находится. Он знал, что по содержимому сундуков, шкафов, стенок и тому подобного можно без труда многое узнать об их владельцах. Аккуратно разложенные вещи говорили, что жильцов в квартире двое: двадцатилетний юноша и взрослая деловая женщина, многого добившаяся в этой жизни. Модные кожаные куртки, песцовый полушубок, норковая шуба, всевозможные пальто и плащи с этикетками популярных иностранных брендов, а также ворох сапог, туфель, босоножек… Богатый гардероб говорил сам за себя. Квартира и находящееся в ней имущество принадлежали состоятельному человеку. Хоть Левин и не специализировался на кражах, все равно он был приятно удивлен. Еще бы! Здесь было чем поживиться. Обстановка в комнате это лишний раз подтверждала. Чего только один плазменный телевизор с огромным экраном стоил. Он подошел и с завистью потрогал его. На стеклянном экране остались видимые отпечатки пальцев. Левин старательно их стер. Затем он заглянул в книжный шкаф и обнаружил там шкатулку, битком набитую ювелирными изделиями. Он алчно схватил пригоршню колец, перстней, цепочек и кулонов, подержал в руке, проверяя их вес, а затем с сожалением положил на место. С кражей повременил, но намотал на ус, где и что лежит, чтобы при удобном случае пополнить коллекцию своих трофеев.