Читать книгу "Самозванец по особому поручению - Антон Демченко"

– О, на этот счет можете не волноваться. Безопасность принимающей аппаратуры полностью лежит на моем компаньоне. – Я позволил себе короткую усмешку. Все-таки не зря князь озаботился альтернативными линиями связи, помимо официального телеграфного сообщения с Особой канцелярией, как раз на подобный случай. Нет, я не имею в виду, что канцелярская аппаратура не имеет должной степени защиты. Просто иногда на Владимира Стояновича накатывают приступы прямо-таки болезненной щепетильности, особенно при угрозе смешения частных интересов и служебных возможностей сотрудников нашего ведомства… Хм… Наверное, это что-то вроде обострения. Правда, от чего зависит периодичность таких «приступов», я пока не разобрался. Да и не только я. Половина канцелярии гадает, пытаясь отыскать закономерность, то опираясь на ход небесных светил, то на прогнозы погоды… а уж как разворачивается фантазия наших исследователей, особенно когда князь им в очередной раз по ушам ездит «за ненадлежащее использование имущества Особой канцелярии»…

Клерк задумчиво поглядел на нас с Леопольдом, еле заметно сморщился и вздохнул.

– Я постараюсь вам помочь, господа, но… Самому мне этот вопрос не решить. Вы не возражаете, если я приглашу для беседы директора конторы?

– Отнюдь. – Я покачал головой, и сотрудник конторы почти тут же исчез за перегородкой.

– Виталий Родионович, вы уверены, что это так уж необходимо? – поинтересовался Попандопуло.

– Разумеется, нет. – Я пожал плечами и, заметив недоуменный взгляд Леопольда, пояснил: – На самом деле я мог бы просто отправить князю просьбу без всяких пояснений, и завтра вы уже могли бы договариваться о поставках. Но… на мой взгляд, это было бы невежливо по отношению к компаньону. Если бы он ограничивался лишь… хм, денежным и политическим содействием, такой подход был бы оправдан. Но за то время, что мы… хм-м… наслаждаемся путешествием, князь очень немало сделал для развития проекта. Например, он подобрал подходящий для начала производства участок земли и даже успел договориться о его аренде. Кроме того, не далее как несколько дней тому назад он успел договориться о строительстве, и сейчас одна из хольмградских архитектурных контор ведет разработку планов первичной застройки… В общем, я считаю, что он вправе знать подробности разработанного вами плана.

Ну не рассказывать же Леопольду свет Юрьевичу подробности моих недавних переговоров с князем, тем более что большая их часть хоть и касается нашего общего дела, но находится под грифом? Как всегда, его сиятельство решил убить двух зайцев одним выстрелом…

– Хм. Не могу спорить, – развел руками Попандопуло, но договорить не успел. В кабинет вошел Роствер, а следом за ним нарисовался седой благообразный господин, с таким добрым лицом, что моя рука автоматически скользнула под пиджак, проверить наличие верного сварскольда в кобуре… а заодно и бумажника в кармане.

В отличие от встретившего нас клерка, директор оказался природным свеем, что ничуть не мешало ему говорить на довольно чистом русском языке. Так что не прошло и четверти часа, как мы пришли к соглашению. Директор прекрасно понял перспективы моего предложения, а потому и не подумал упираться рогом, ссылаясь на инструкции, и мигом признал, что пользователь казенного счета, открытого в его конторе, разумеется, имеет те же права, что и обычные вкладчики. Что же до небольшого расхождения во времени получения статуса и пользования правами им гарантированного, то это, право же, такие мелочи!

Ха, я думаю! Сто пятьдесят тысяч на пусть казенном, но счете в ЕГО конторе, с легкостью перекрывают предложенное мною небольшое отступление от банковских правил.

Нет, будь мы на Руси, я бы и заморачиваться не стал, у нас в любой серьезной стряпчей конторе можно найти так называемый «банковский телеграф», но мы не в Хольмграде, а международная связь у стряпчих невозможна. Пользоваться же услугами почтовых служб… Хм. Наверное, достаточно сказать, что о международной почтовой конвенции здесь слыхом не слыхивали. Учитывая же ту кашу, что заварилась вокруг фамилии Старицкий, сомнений в том, что моя переписка привлечет внимание властей, да и просто влиятельных людей Свеаланда, у меня практически нет. Паранойя? Пускай. Как говорится, если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами никто не следит.

Конечно, такое «неофициальное» использование телеграфа тоже не гарантирует полной конфиденциальности, но… во-первых, банковскую копию телеграммы я просто заберу с собой, а во-вторых, это ганзейский банк, штаб-квартира которого находится в Хольмграде, а учредителями являются все сто Золотых Поясов… можно сказать, карманный банк «русских» ганзейцев. Есть еще пара причин, но, в отличие от приведенных, озвучивать их тому же Леопольду Юрьевичу, например, я не собираюсь. Владимир Стоянович настоятельно просили, ага…

Откладывать отсылку документов мы сочли совершенно ненужным, так что Попандопуло, получив от меня настоятельнейшую просьбу ни на секунду не отлучаться от аппарата, остался с Роствером контролировать передачу сведений в Хольмград, а я, вручив Леопольду несколько ассигнаций для оплаты, отправился обратно на «Варяг».

Следующие три дня нам с Ладой пришлось посвятить Высоковским, точнее, составить им компанию в их визитах, которые Хельга и Берг расписали чуть ли не по минутам. За день мы умудрялись побывать в двух-трех домах, где Высоковские тут же наседали на хозяина или хозяйку со своими заумными философскими беседами, а мы с Ладой вынуждены были брать на себя общение с чадами и домочадцами.

Не могу сказать, что это было совсем уж невыносимо, но пару раз я ловил себя на мысли, что непрочь переломать кости какому-нибудь очередному двоюродному брату хозяина или слащавому племяннику хозяйки гостеприимного дома, что так и вились вокруг моей жены, расточая ей комплименты… да и судя по тому, как немеет от многочисленных щипков моя рука, и без того нервная Лада тоже изрядно ревновала к местным «красавицам», буквально расстреливавшим меня томными взглядами. У них что, перманентный недотрах, что ли?!

В общем, когда Высоковские, наконец, объявили, что с визитами к виднейшим философам Свеаланда покончено, мы с Ладой облегченно вздохнули, и я радостно объявил о скором продолжении круиза. Правда, капитан обломал мой порыв назначить выход в море на завтрашний день, но и два дня на сборы срок невеликий, потерпим. А потом… прощай, Карлскруна, с ее странно озабоченными жителями!

И снова шум волны за бортом, соленый ветер и… очередная долгая тренировка с Тишилой. Похоже, Бережной решил, что мы теперь поселимся на «Варяге», и воевать будем исключительно холодным оружием, беря на абордаж незадачливых купцов… Одно хорошо. Я не единственный человек на яхте, кого Тихомир Храбрович взялся изматывать тренировками. Рядом со мной запаленно сопит Лейф, а чуть в стороне разрабатывает кисти рук наш юнга… точнее, малец, как принято здесь называть ему подобных. Шестнадцатилетний отпрыск Грубора, увидав во время стоянки в порту Карлскруны, как Тишила под орех разделывает Лейфа в очередном спарринге, загорелся идеей овладеть саблей. И ведь уговорил старого бретера… уломал-таки! Более того, умудрился уговорить и отца и самого Бережного об обучении у последнего, по возвращении яхты домой. Ну и флаг ему в руки.