Читать книгу "Бэкап - Алексей Кунин"

– Видите? – ткнул я пальцем в грудь, сразу же охнув от боли: наверняка под жилетом скрывался громадный синяк. – Всего лишь бронезащита.

– А как же…, – указал Акихиро подрагивающим пальцем на окровавленную рубашку.

– Кровь тоже не моя. Хоть и такой же группы. Я взял ее вчера из вашего хранилища образцов.

Я достал из внутреннего кармана пиджака остатки полиэтиленового контейнера, похожего на маленькую грелку. В памяти всплыли поиски образцов в холодильных шкафчиках и благодарность Мику за принесенную еду. Интересно, как она там со своим бойфрендом?

– Вы что же, уже вчера знали, что в вас будут стрелять? – со смесью ужаса и восхищения в голосе спросила Амели.

– Не знал, конечно, – пожал я плечами. – Просто перестраховывался. Вот поживете с мое, тоже копчиком неприятности чувствовать начнете. Может, Петр из-за отсутствия у него столь важного органа и погорел? Итак, если все живы, здоровы, я, с вашего позволения, схожу в душ. Вам, наверно, тоже стоит там побывать, – сказал я Накадзаве, смотря на расплывающееся на его брюках темное пятно. Мое второе за сутки возвращение с того света профессору явно далось не легко. Акихиро, бросив взгляд на брюки, запунцовел и уперся взглядом в пол.

– А если бы дрон выстрелил в голову? – спросила Амели, когда я уже открывал дверь в комнату отдыха.

– Но ведь не выстрелил, – пожал я плечами после недолгого молчания.

Последний раз я принимал душ еще в Петербурге. Стоя под тугими, то горячими, то ледяными струями воды, я с удовольствием растирал тело плотной мочалкой, морщась иногда от боли. Как я и подозревал, почти вся левая стороны груди представляла собой сплошной синяк.

Керамический пластик, или кермапласт, созданный в сороковых годах, быстро оценил мировой военно-промышленный комплекс, так что вскоре новый материал пошел в наступление на кевлар и его родственников. Свойства кермапласта поглощать кинетическую энергию существенно превосходили возможности конкурента. При этом он был гораздо пластичнее, что позволяло в прямом смысле слова кроить из него пиджаки, куртки и плащи, превосходно справлявшиеся с пистолетной пулей или случайным осколком.

Требующие большей надежности армейские бронежилеты дополняли прослойкой, состоящей из «пуха» углеродных нанотрубок, перепутанных между собой так, что любая пуля, проникшая через слой кермапласта, должна была затеряться в этих графеновых джунглях.

Служба безопасности же такой корпорации, как «Церебрум», могла позволить себе средства индивидуальной защиты, которыми оснащались лишь спецподразделения. Хранящиеся в офисе бронежилеты, кроме углеродного слоя были усилены миллиметровыми титановыми пластинами, защищающими грудь и живот. Так что, теоретически, любая существующая в мире пуля могла причинить его владельцу лишь небольшой дискомфорт.

Но, видно, коварные самураи разработали для дрона особый тип боеприпасов. Пуля не пробила бронежилет, застряв в титановой пластине, но кермапласт, по непонятной причине, почти не погасил ее кинетическую энергию, так что ощущение при выстреле было, будто меня в грудь лягнул мул. Пару минут я действительно был мертв: сердце от удара остановилось. Просто чудо, что очнувшись, я не дернулся, а продолжал лежать смирно, дыша через нос с частотой пять вдохов в минуту, став третьим зрителем, вместе с Амели и Накадзавой, в спектакле, который я бы назвал «Преступление и наказание».

Лежа на полу и слушая косноязычные, невнятные всхлипывания Петра, попавшего в ловушку моих виртуальных охотников, в самый ответственный момент догрызших таки защиту «Церебрума», пару раз мне становилось его жалко и тянуло встать и отключить кодоны. Но, как я и сказал ему в последнем разговоре, за прошедшие сутки мы превратились, по сути, в разных людей. И его интриги за моей спиной, попытки убийства и мессианские заявления о мировом господстве в Гипернете, лишь подтверждали это.

Кроме того, рассуждал я, если бы Петр не купился на трюк с поговоркой Трэвиса, лежать мне сейчас, скорее всего, с пулей в голове. «Только пуля не врет», часто говаривал сержант, переживший измену жены и крах пенсионного фонда, куда он по совету какого-то шустрилы с Уолл-стрит вложил все свои накопления. Но это была лишь половина поговорки. Вторая ее половина звучала так: «а самая честная пуля – пуля в сердце». Надежда на то, что подсознание сыграет свою роль и дрон получит команду стрелять именно в сердце, была подобна попытке сорвать в казино банк ставкой на зеро. Как ни странно, я выиграл, а затем стал закулисным зрителем разыгравшейся драмы, закончившейся смертью Петра.

Ценой невероятных усилий я одержал победу в длившейся больше суток шахматной партии между мной и моим цифровым отражением. Казалось бы, путь к продолжению жизни открыт, но в душе царили лишь горечь и растерянность.

49

Выйдя из душа, я воспользовался комбинезоном, найденным в шкафчике кого-то из охранников, взамен моих окровавленных вещей. Одевшись и по привычке проверив карманы, я обнаружил предмет, оказавшийся последним кусочком пазла решения, над которым я раздумывал с момента перепалки с Петром, когда я напустил на него боевые кодоны. Теперь лишь требовалось реализовать его так, чтобы не влезть в новые неприятности. Вот уж воистину: вход – доллар, выход – два.

Крутя в голове сложившийся план то так, то этак, я вернулся к Амели и Акихиро. Первым делом взглянул на обратный отсчет до отключения «Фукусимы». Оставалось чуть больше тридцати минут. Оцепление за оградой поредело: солдаты запрыгивали в грузовики, которые один за другим втягивались обратно в городские кварталы. Видимо, получив доказательства запуска процедуры прекращения «Фукусимы», Гранжан договорился с властями свернуть ситуацию вокруг захвата комплекса по-тихому.

– Мы с профессором хотели бы знать, как вы намерены поступить с информацией Петра о наших…небольших прегрешениях? – встретила меня вопросом Амели. Накадзава, с опаской смотревший на меня, кивнул.

– Признаться, новость о вашей роли во всей этой истории меня удивила, – сказал я, разглядывая бельгийку. – Заменить состав для эвтаназии, чтобы использовать меня и мою цифровую копию в качестве подопытных кроликов – мне и в голову такое не могло придти. Теперь понятно, почему вы вчера так спокойно отреагировали на мое появление. О чем вы только думали?

– Уж слишком велик был соблазн, – покраснела Амели. – Трудно удержаться от возможности изучить одну личность в двух состояниях. Это был бы настоящий прорыв.

– Надеюсь, вы впечатлены результатом, – ухмыльнулся я. – Что касается вашей побочной деятельности на благо конкурента «Церебрума» – не буду скрывать, я не люблю промышленный шпионаж, но поскольку это напрямую не касается меня, то оставляю это на усмотрения Накадзавы, – я перевел взгляд на японца. – А что касается ваших шалостей, Акихиро, то я более чем уверен, что полиции о них известно, так что, если ваши подруги сами не обратятся с заявлением, можете опасаться разве что их родителей.

– Значит, все останется в пределах этой комнаты? – уточнила Амели.