Читать книгу "Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева c американцами - Майкл Р. Бешлосс"

Тем временем сам Горбачев агитировал Коля и Миттерана, а они в свою очередь нажали на Буша и нового премьер-министра Великобритании Джона Мейджора, чтобы советского руководителя пригласили в Лондон в знак того, что Запад поддерживает его и его программу. Лидеры «большой семерки» выработали такой протокол встречи, который свел бы к минимуму впечатление, что Горбачев присутствует на встрече только в качестве гостя…

В среду, 12 июня, Борис Ельцин был избран президентом России 57 процентами голосов восьмидесяти миллионов избирателей. Впервые за всю свою историю Россия имела демократически избранного лидера.

Ельцин объявил, что посетит Соединенные Штаты в конце июня. Министерство иностранных дел СССР выступило с заявлением, в котором говорилось, что «нет оснований» толковать поездку Ельцина в США как вызов правительству Горбачева — скорее, она должна укрепить связи между США и СССР…

«Мы рассчитываем на вас»

В понедельник, 17 июня 1991 года, к Верховному Совету обратился с речью премьер-министр Павлов. Он говорил, что программа «Согласие на шанс» была частью заговора по распродаже родины в интересах иностранных держав: «Я знаю некоторых джентльменов из Гарвардского университета. Они не знают нашего образа жизни. Мы вряд ли можем ожидать от них, что они все нам разъяснят».

Павлов заявил, что по плану Гарвардского университета Советский Союз должен будет стоять в одной очереди вместе с Израилем и Никарагуа. Он объявил: «Кто хочет это делать, пожалуйста, но не я».

В своем собственном обращении к парламенту Владимир Крючков (из КГБ) изобразил «Согласие на шанс» как часть огромного заговора Запада по дестабилизации Советского Союза. «Среди условий», отметил он, «значится и осуществление фундаментальных реформ в стране, но не таких, которые предусматриваются нами, а таких, которые придуманы за океаном».

Павлов указал депутатам на то, что после шести лет усилий Горбачев ослаб здоровьем. Он призвал их передать ему многое из президентских полномочий Горбачева, особенно в экономической сфере: «Рабочий день президента длится 14 часов. Если мы его загрузим всем, он просто не сможет с этим справиться, даже если бы его день длился 48 часов».

Сторонник жесткой линии, полковник Виктор Алкснис согласился с тем, что предложенные Павловым меры необходимы для сохранения нынешнего положения.

Крючков, Пуго и министр обороны Язов — все они обвинили Горбачева в умышленном пренебрежении своим конституционным долгом: защищать родину от капиталистического Запада. Крючков обвинил западные службы разведки в том, что они в течение многих лет подкупали влиятельных советских либеральных интеллектуалов и политических реформаторов, платя им огромные суммы в твердой валюте за статьи, интервью, книги и лекционные поездки. Особенно это относится к Шеварднадзе и Ельцину, сказал он.

Шеф КГБ далее заявил, что «затаившиеся агенты», внедренные ЦРУ в 70-х годах, теперь занимают важные позиции в Кремле и готовы выполнить планы своих западных хозяев, «направленные на слом советского общества и разрушение социалистической экономики». Западные державы готовятся «демилитаризировать и даже оккупировать» Советский Союз.

Крючков сказал, что он показывал имеющиеся у КГБ свидетельства этого заговора Горбачеву, но советский руководитель отказался их рассмотреть.

Несколько либеральных депутатов назвали то, что произошло за закрытыми дверями сессии, «конституционным путчем». А Джек Мэтлок считал, что «конституционный путч» показал, каким уязвимым в действительности стал Горбачев: единственным политиком, имеющим широкую народную поддержку, является Борис Ельцин. Ельцин был в это время в Вашингтоне. Мэтлок сказал своим помощникам: «выбор времени не может быть случайным. Это напоминает великую традицию «третьего мира»: заговорщики делают свой ход, когда парень номер один находится где-то в поездке».

Мэтлок отправился в Кремль и спросил Андрея Черняева:

— Что вы думаете о направлении развития событий? Кажется, противники реформ проталкивают свое дело весьма энергично? Не готовятся ли они принять неконституционные меры?

Черняев не был обеспокоен возможностью путча. Он отверг как «нелепую» мысль о том, что такой безликий аппаратчик, как Павлов, бросит вызов такому матерому политику, как Горбачев. Мэтлок продолжал настаивать, заявив, что обеспокоен слухами о том, что Крючков, Язов и их батальоны находятся за спиной этой интриги.

— Не беспокойтесь, — заверил его Черняев, — ситуация находится полностью под контролем.

В четверг утром, 20 июня, мэр Москвы, сторонник реформ Гавриил Попов известил Мэтлока, что должен немедленно увидеться с ним в частном порядке.

Попов, весьма взволнованный, прибыл в Спасо-хаус, показал на потолок и сделал жест рукой, как будто что-то записывает. Это был сигнал, знакомый всем опытным западникам в Москве: мэр хотел сказать что-то важное и был озабочен тем, что их разговор подслушивается КГБ.

Мэтлок вынул из кармана небольшую, скрепленную проволочной спиралью записную книжку. И в то время как они оба вели безобидно звучавший разговор, Попов написал свое сообщение: Мэтлок должен немедленно предупредить Ельцина, что завтра будет предпринята попытка сместить Горбачева и передать правительственные полномочия Павлову.

Это было все, что написал Попов. Он доверил Мэтлоку заполнить пробелы: поскольку Ельцин был руководителем демократических сил, которые, как можно ожидать, выступят против такого путча, было необходимо, чтобы он прервал свой визит в Вашингтон и поторопился в Москву помочь отразить реакционеров. Попов хотел, чтобы Ельцин знал, что предупреждение пришло именно от Попова, иначе он может не принять его всерьез.

Мэтлок нацарапал вопрос: «Кто участники, кроме Павлова?» Попов ответил: «Крючков, Язов и Лукьянов». Мэтлок вовсе не был удивлен двумя первыми именами и только слегка озадачен третьим именем. Лукьянов был старым другом Горбачева, со студенческих лет, хотя уже многие месяцы ходили слухи, что он ведет двойную игру против советского руководителя.

Попов смял листки бумаги и сунул в карман. Встав, он энергично потряс руку Мэтлока и, прежде чем уйти, сказал почти шепотом: «Мы рассчитываем на вас!»

Мэтлок написал отчет о том, что случилось, и вызвал своего заместителя Джеймса Коллинза, который этот клочок бумаги взял с собой в посольство. Используя систему связи под названием STU-3, наиболее безопасную телефонную связь из имевшихся, Коллинз передал предупреждение Попова Лоуренсу Иглбергеру, который возглавлял Государственный департамент в то время, когда Бейкер был в Берлине на встрече министров иностранных дел.

Иглбергер попросил Коллинза изложить свой отчет в письменном виде и послать его в Вашингтон по факсу с грифом «не подлежит размножению». Затем он поспешил в Белый дом, чтобы рассказать о новостях Бушу и Скоукрофту.

Тем временем оперативный центр Госдепартамента передал копию телеграммы Коллинза Бейкеру в Берлине. В тот момент Бейкер и Бессмертных заканчивали совместную пресс-конференцию в саду резиденции посла США.