Читать книгу "Наваждение - Елена Ласкарева"

Она проехала по Левобережной, миновала институт культуры.

Обрадовалась: значит, Дима оставил свои непомерные амбиции и решил еще раз попытаться поступить в «Кулек»! Для этого и перебрался сюда, поближе.

Скоро, уже недельки через две, начнутся вступительные экзамены. Как вовремя объявлена эта амнистия! Катя опять пойдет работать, чтобы Демон не отвлекался, а с вечера будет готовить ему еду на целый день.

Кончились унылые пятиэтажки, по сторонам от дороги зазеленели частные садики с маленькими домишками в глубине. Водитель объявил конечную остановку, и дальше Катя зашагала на своих двоих.

Здесь росли фруктовые деревья, а тополей никогда не сажали, а потому глаза не разъедал противный пух. Вот ведь, стоило Димке остаться одному, без нее, как он взялся за ум: самостоятельно выбрал место жительства, да еще какое замечательное! И добираться до вуза недалеко, и воздух совершенно деревенский.

Она прикинула: наверное, и комнаты здесь, за Окружной, сдаются подешевле. Значит, ей будет полегче.

А когда в саду созреют яблоки и сливы, быть может, хозяева позволят лакомиться ими бесплатно. Или Катя взамен предложит свою помощь в садовых работах. Ей нравится ухаживать за всем живым — деревьями, цветами, кустарниками.

«Какой там номер дома? Ага, пятый.

Счастливая цифра! В колоде Таро пятая карта называется «Первосвященник». Она может означать счастливый брак. А может — вдохновение.

То и другое замечательно, но лучше брак! Сердце как колотится, о таком я и не мечтала. Димка как-то сказал, что мы не должны заводить семью, пока не встанем на ноги. Может, передумал?

А может быть, мы как раз в скором времени встанем на ноги? Ведь оба, одновременно и независимо друг от дружки, решили начать новую жизнь!

Главное — принять решение, а там… да, я уже готова произнести: «Бог поможет». Мне кажется, с некоторых пор я верю в Бога».

Она выбросила в канавку ставшую уже ненужной сигаретную пачку и побежала к пятому дому. Остановилась перед калиткой, чтобы унять сердцебиение. Жадно заглядывала за живую изгородь из цветущего садового шиповника.

Да, Диму вкус не подвел. Это был самый лучший сад и самый лучший дом.

От калитки к крыльцу, обрамляя вымощенную кирпичом дорожку, тянулись ряды оранжевых лилий. Под окнами, как легкая воздушная пена, цвели белые флоксы, среди которых то тут, то там нежно синел дельфиниум.

Стволы старых яблонь были любовно выбелены до середины, а на малиновых кустах уже кое-где розовели ранние ягоды. У заднего забора она заметила ровные грядки с завязавшимися среди крупных листьев кабачками, подпертые оструганными палочками плети огурцов, целые гроздья грунтовых помидоров.

И все растения выглядели такими ухоженными! Планировка сада была такой продуманной! Хозяева дома номер пять заранее нравились Екатерине.

А само строение и вовсе вызывало восторг. Стены были увиты лианами с розовыми «граммофончиками», мансарда окружена небольшим балкончиком.

А к коньку крыши, по симпатичной прихоти хозяев, привязана целая гроздь разноцветных воздушных шаров — не круглых, а в виде сверкающих сердечек. Под ветерком шары трепетали и казались переливчатыми мыльными пузырями, выпущенными из трубочки сказочным великаном.

По всему было видно: веселые и добрые люди дали приют Диме, а следовательно, и ей, Кате.

А вот и они, обитатели, а точнее, обитательницы дома. Да уж, ни в какое сравнение они не идут со Славиком и его опустившейся компанией.

По лесенке терраски скатились, как колобки, две кругленькие румяные пожилые женщины, очень похожие друг на друга. Наверное, сестры.

На каждой был цветастый ситцевый фартук, и каждая несла поднос с огромным, румяным, дымящимся пирогом. Свои кулинарные произведения они водрузили на дощатый стол под вишнями, вдоль которого стояли скамьи без спинок.

Катя невольно сглотнула слюну: лишь теперь она заметила там еще немало разносолов в мисочках и салатничках.

В тюрьме она, благодаря Ираидиным передачам, не голодала, зато сегодня с утра и крошки во рту не имела. Кроме того, у этих добродушных хозяюшек все было домашним, приготовленным своими руками. Вареньица, соленьица, плюшечки-пампушечки…

Но нельзя же было вот так войти с улицы и попросить покушать! Это совсем не лучший способ знакомиться с людьми, с которыми предстоит жить бок о бок.

— Здравствуйте! — Она толкнула калитку. — Вы не скажете, а Дмитрий Поляков здесь живет?

— Вы к Димочке? — Радушно замахали пухленькими ручками хозяйки. — Да-да, сюда-сюда. Только вам придется подождать. Но уже недолго.

Катя шла меж оранжевых лилий и улыбалась. Она где-то слышала, что оранжевый — это цвет счастья.

Сестры отерли руки о фартуки и одновременно протянули их Кате, церемонно представляясь:

— Я Полина.

— А я Галина.

— Екатерина. — Получилось, что она ответила в рифму.

— Ой, да вы с музыкой. — Полина с Галиной заметили скрипичный футляр у нее в руках. — Какая прелесть! А Димочка и не предупредил.

— Он не знал, я ведь была…

Она осеклась. Проникшись доверием к этим жизнерадостным созданиям, едва не брякнула про тюрьму. А ведь Дима мог и скрыть ее местонахождение: вряд ли кто-то согласился бы сдать квартиру арестантке, да еще наркоманке.

— Ну вы пройдите, Катенька, покушайте, а то худенькая такая. К столу, к столу. Не стесняйтесь, у нас на всех хватит, — уже наперебой щебетали сестры, словно две хлопотливые птички. — А что это вы лысенькая и ресничек нет? Это у музыкантов мода такая, да? Мы видели по телевизору, две девчонки выступали, тоже вроде не ведьмы, и голосочки сильные, а головы — как коленки.

— Угу, мода, — кивнула Катя, с удовольствием накладывая себе селедочной «шубы». — Инопланетный галактический стиль.

— A-а! — с уважением протянули Полина да Галина. — Так вы еще и холодца возьмите!

— А Дима, он скоро?..

— С минуты на минуту! Да вон! Уже! — Сестры бегом бросились к калитке, точно встречали самого близкого и любимого человека.

«Сыночком, наверное, Димку считают, — с удовольствием подметила Катя. — Ну еще бы! Как же его не любить!»

Она не двинулась следом. Не могла подняться со скамьи. Руки похолодели и стали влажными.

«Надо было хоть косыночку повязать, — запоздало подумала она. — Ведь напугаю! В инопланетном облике он меня никогда не видел».

За густой живой оградой раздался оживленный многоголосый гомон. Значит, Дима шел не один, а с компанией.

Что ж, опять в ее жизни все циклично повторяется. Только на этот раз повторение зеркальное. Когда Димка вернулся из армии, вокруг них тоже было много народу: целый школьный актовый зал, заполненный до отказа.