Читать книгу "Люби меня всю ночь - Нэн Райан"

– Мы приносим свои извинения, – тоже хором произнесли дамы.

– Я принимаю ваши извинения, – сказала Хелен.

Все облегченно рассмеялись.

– А где Ясмин Парнелл? – поинтересовалась Хелен. – Разве она не одна из постоянных участниц вашего кружка?

– Неужели ты не слышала? – удивилась Мэри Лу Риддл, приподняв брови.

– Хватит, Мэри Лу, – одернула ее Хэтти Прайс, – мы больше не будем сплетничать. – Она рассмеялась и добавила: – Хотя бы до конца сегодняшнего дня.

Дамы из благотворительного кружка тут же развили бурную деятельность, устроив пикник для мужчин, трудившихся на ферме. Расположившись на передней веранде – на стульях, широких перилах и ступеньках крыльца, – все с аппетитом перекусили, включая самих дам.

Хелен, сидевшая напротив Курта по другую сторону крыльца, заметила, что женщины наперебой предлагают ему то ломтик жареной говядины, то ложку салата – и все это с самыми любезными улыбками.

Именно тогда, сидя в кругу друзей в теплых лучах алабамского солнца, Хелен осознала всю невосполнимость своей потери. Внезапно ей захотелось плакать, кричать и проклинать жестокую судьбу, отнимавшую у нее все самое дорогое. С болью в душе она продолжала вежливо улыбаться, поддерживая светскую беседу.

Поев, мужчины вернулись к работе, а дамы из благотворительного кружка засобирались домой, взяв с Хелен обещание обратиться к ним, если ей что-нибудь понадобится. Еще не улеглась пыль после отбытия их колясок, когда на дороге появился очередной экипаж.

Сестры Ливингстон прибыли в древней карете, годами стоявшей в каретном сарае позади их дома. На высоких козлах восседал облаченный в потертую ливрею седовласый негр, некогда служивший семейным кучером Ливингстонов.

Крохотные сестры обняли Хелен, взволнованно кудахча о том, какое для них облегчение видеть, что она не пострадала во время шторма.

– Хелен, – заявила Каролина, – мы с сестрой знаем, что тебе нужна помощь, и поэтому мы здесь.

– Мы так беспокоились о тебе, дорогая, – подхватила Селеста и, слегка покраснев, добавила: – Нам очень неловко за свое поведение в тот майский день, когда мы столкнулись с тобой в Спэниш-Форте.

– Бедный папа перевернулся бы в гробу, если бы узнал об этом, – вставила Каролина. – Ты сможешь когда-нибудь нас простить?

– Конечно, – улыбнулась Хелен. – Я вас прощаю.

– Спасибо, детка, – сказала Селеста. – Нам хотелось бы искупить свою вину. Мы намерены тебе помочь.

Хелен с улыбкой смотрела на двух хрупких женщин, не представляя себе, какую именно помощь они могли предложить.

– Ваш неожиданный визит сам по себе является помощью.

Старушки загадочно улыбнулись. Каролина устроила целый спектакль, развязывая тесемки на своей сумочке. Сунув внутрь затянутую в перчатку руку, она вытащила кружевной платочек, в который было что-то завернуто. Там оказались две блестящие двадцатидолларовые золотые монеты.

– Возьми их, – сказала она, – и потрать на восстановление своей фермы.

– Купи все необходимое, – добавила Селеста.

– О, мои дорогие, – произнесла Хелен, глубоко тронутая. – Я не могу взять у вас деньги, но вы не представляете, как много значит для меня ваше предложение.

Сестры настаивали, но Хелен категорически отказалась. В конечном итоге старушки отбыли со своим золотом, благополучно вернувшимся в сумочку Каролины. В глубине души они испытали облегчение, когда Хелен отказалась от их дара, и в то же время гордились тем, что предложили Хелен все свое состояние.

Хелен тоже гордилась ими.

Вечерние тени удлинились, и мужчины отправились в город, по домам.

– Хелен, могу я сделать для тебя что-нибудь еще? – спросила Эм, когда все разъехались.

– Да, – отозвалась Хелен. – Можешь. Зайди к Найлзу Ловлессу в контору сегодня или завтра утром. Но так, чтобы никто не знал. Передай ему, что я готова продать свою ферму и лес.

– Нет! – воскликнула Эм. – Хелен, только не это.

– Скажи Найлзу, что я заеду к нему завтра в полдень, чтобы подписать бумаги, – продолжила Хелен, проигнорировав возражения подруги. – Приезжай сюда завтра утром. Одна. Отвезешь меня в город.

– Хелен, пожалуйста… подумай хорошенько…

– Я уже все обдумала. Если ты мне друг, то выполнишь мою просьбу. И не смей говорить Купу!

– Я никому не скажу, но хотела бы…

Пока женщины спорили, усталые Куп и Курт медленно шагали к дому. Джолли и Чарли следовали за ними на расстоянии нескольких ярдов.

– Шериф, – бесстрастно произнес Курт, – окажите мне услугу. Передайте Найлзу Ловлессу, что я согласен продать ему Рейдера. Пусть приготовит сумму, которую назвал в последний раз. Наличными. Я заеду к нему в контору завтра в полдень и передам коня.

– Вы уверены, что действительно хотите этого, капитан?

– Уверен, – твердо сказал Курт. – И пожалуйста, ни слова Эм.

Глава 44

На следующее утро в половине одиннадцатого Найлз Ловлесс сидел за массивным письменным столом красного дерева в своей конторе на Мэйн-стрит.

Он пребывал в самом мрачном настроении. Однако его уныние не имело никакого отношения к разрушительному урагану, пронесшемуся над восточным побережьем. Стихия не причинила урона его роскошному дворцу и акрам ухоженной земли, окружавшей белое здание. Его конюшни с породистыми рысаками не пострадали, а весь ущерб, нанесенный его огромному поместью, сводился к разбитому окну и упавшему дубу.

Богатый представитель южной аристократии, он полагал, что стоит выше мелких забот и неприятностей, преследовавших его менее удачливых сограждан, воспринимая это как должное. Ни разу в жизни ему не пришлось столкнуться с трудностями и разочарованиями, обычными для других людей.

До сих пор.

Чертыхнувшись, Найлз грохнул кулаком по полированной столешнице.

Нет, в это невозможно поверить. Такого просто не может быть!

Найлз уронил голову на руки и застонал. Ему хотелось плакать. Его мир рушится на глазах, и всем, абсолютно всем наплевать! Последние двадцать четыре часа стали для него ожившим кошмаром.

Все началось совершенно неожиданно, когда его избалованная женушка Пэтси, проснувшись вчера утром на супружеской постели, повернулась к нему и холодно заявила, что велела слугам перенести все его вещи в одну из комнат для гостей. Она также заявила, что в последние годы делила с ним ложе только потому, что хотела увеличения семьи. Но теперь, став старше, решила, что двух детей вполне достаточно. А поскольку он тоже стареет, то вполне может обойтись одной женщиной. Она давно подозревала, что он спит с Ясмин Парнелл, но не хотела этого признавать. А теперь ей все равно. Собственно, она даже настаивает, чтобы он и впредь растрачивал свою сексуальную энергию с Ясмин, только бы не прикасался к ней.