Читать книгу "Веер - Сергей Лукьяненко"

И ты делаешь этот шаг.

В одиночестве. Всегда в одиночестве.

Я то уплывал в черный океан, то выплывал к берегам реальности. В реальности было хуже. Боль держалась где-то рядом, она не ощущалась, как не ощущается скорость реактивного самолета при взгляде на далекую землю, но подобно далекой земле – тянула к себе. Пол плясал и кружился подо мной, винтовая лестница штопором вкручивалась в начинку башни.

Меня нельзя убить. Никак нельзя. Феликс говорил, что в своей функции я неуязвим. А я уже дома, я уже в башне, я таможенник…

Почему именно таможенник?

Дурацкая мысль перед смертью. Но она стала тем кусочком жизни, за который я судорожно уцепился. Почему именно таможенник? Кто выбрал мне эту судьбу – и зачем?

Я не хочу умирать, не зная ответ. Я не собираюсь никому мстить. Я не могу все исправить и всех победить. Но я хотя бы хочу знать свою судьбу. Я должен выжить.

«Не получится», – шепнула темнота. «Не страдай. Закрой глаза. Скажи себе – «я умираю». Скажи и закрой глаза. Все это не важно. Все это осталось в прошлой жизни. Все это осталось в жизни. Усни».

– Хрен там… – просипел я, глядя на вращающуюся винтом, расплывающуюся лестницу. – Хренушки.

Сердце стучит. Легкие дышат. Мозг не умер.

Я в своей функции. Я при исполнении. Меня так просто не убьешь. Не знаю, как все это работает, но если раны заживают бесследно, то заживет и эта рана.

Кровотечение должно прекратиться. Первое – перестать терять кровь. Все, что уже выплеснулось в брюшную полость… все надо очистить. Кровь и лимфу всосать через слизистые, очистить и запустить в большой круг кровообращения. Ошметки тканей, содержимое кишечника… все это удалить. Позвонки должны восстановиться. Спинной мозг – срастись. Кишечник – восстановить целостность. Мочевой пузырь – вырасти заново. Почки – регенерировать.

Где-то во мне мерзким хихикающим смехом зашелся в истерике умный мальчик Кирилл, папа которого работал врачом. Темнота ему одобрительно кивнула.

Да, я все понимаю. Ткани человеческого тела плохо регенерируют. А с такой скоростью, чтобы опередить разгорающийся во мне сепсис, не регенерирует вообще ничто.

Но я же функционал. Я почти военный. Таможенник должен быть готов вступить в схватку, получить очередь в упор и вернуться на рабочее место.

Значит, я должен справиться.

Потолок закрутился быстрее, в животе нарастал жар – и я позволил себе нырнуть в спасительные темные воды забвения.

В следующий раз я очнулся от жажды.

Бешено колотилось сердце. Тело пылало. В животе пульсировала боль. Отвратительная вонь забивала дыхание.

Но по сравнению с жаждой все это было мелочью.

Пить. Шипящую минералку. Горячий чай с лимоном. Холодный кисленький квас. Нет, это все полумеры… Ртом припасть к трубе, отвернуть холодный кран и глотать прохладную, железом и затхлостью пахнущую воду. Опустить лицо в лужу, глотать стоялую теплую грязную жижу, ногами отпихивая всех конкурирующих братцев Иванушек…

Вода есть на втором этаже. На столе. И на третьем – много воды на кухне, в ванной…

Только жажда могла заставить меня сдвинуться с места. Я лежал ничком, это было уже хорошо. Выбросив вперед руки, я попытался подтянуть тело. Не получалось. Запекшаяся кровь присохла к полу. Я снова попробовал потащить себя вперед и непроизвольно попробовал упереться ногами.

Ноги шевельнулись. Даже перебитая нога… я скосил глаза – ниже грязной, перепачканной штанины шорт виднелась розовая кожа, окаймленная корочкой запекшейся крови.

У меня получается!

Вот только мне нужна вода. Я не просто умираю от жажды – вдруг совершенно отчетливо мне стало ясно, что организм нуждается в воде, чтобы восстановиться и вывести из тела продукты распада тканей. Еще час-два без воды – и я умру. Наполовину исцеленный, с закрывшимися ранами и восстановившимися органами. Умру от жажды.

До лестницы я дополз минут за десять. Царапая ногтями пол, упираясь подбородком, слегка отталкиваясь ногами – дополз. Уткнулся макушкой в ступеньку.

И понял, что по лестнице взобраться не смогу. Никак.

Меня охватило отчаяние, подобное отчаянию пловца, тонущему в метре от спасительного пирса. Я несколько раз пытался забросить голову на ступеньку. Бесполезно. Тело сделало все, что могло.

Вода. Она совсем рядом. Два этажа – и полным-полно воды. Но я до нее добраться не могу.

Как известно, если Магомет не в силах дойти до горы, то гора должна прийти к Магомету. В случае с водой это куда проще.

Я посмотрел вверх. Что бы ни представляла собой башня, но внутри нее есть провода, трубы, лестницы. Труба может лопнуть – и вода потечет вниз.

Труба должна лопнуть.

Я не пытался сделать это усилием воли, словно полоумный экстрасенс, демонстрирующий свои несуществующие способности. Я не отдавал мысленных команд – это было бы глупо. Я лежал под лестницей и ждал, когда на третьем этаже лопнут трубы и потоки воды хлынут вниз, радостно стекая по ступенькам. Несколько раз я терял сознание, видимо, на какие-то секунды или минуты.

А потом раздался шум, и по ступенькам заструилась вода.

Конечно же, я не ждал, пока пройдет первая, смывающая грязь с пола вода. Меня бы не смутил даже грязный дворовый пес, задравший лапу на пролет выше, меня бы не смутила подтекающая канистра бензина или плывущие в воде отбросы.

Я прижался щекой к ступеньке и глотал, глотал текущие прямо в рот тонкие струйки. Я пил, пил и пил. Вода омывала мое тело, растекалась по полу. Я глотал воду, впадал в забытье, снова пил. Меня трясло от озноба, внутри меня будто печь пылала – и я пил, заливая этот адский огонь. Один раз меня вырвало, и я сделал перерыв на несколько минут. Несколько раз я обмочился и обделался прямо в одежде и в воде.

Плевать. Организм вышвыривал из себя уничтоженные ткани, и я не собирался ему мешать. Дерьмо лучше бесконечной тишины, что ждала за порогом. А вода все текла и текла, обмывая мое измученное тело и загаженный пол. Жар внутри медленно спадал.

Я разделся прямо так, лежа на полу. Ногой отпихнул от себя грязную одежду. Медленно пополз на четвереньках вверх по лестнице. Меня шатало даже при таком передвижении, но я уже был способен двигаться.

На втором этаже я сделал перерыв и сожрал все, что нашел на столе, – оплывшие кусочки шоколада, засохшую колбасу и сыр. После этого мне уже хватило сил для рывка на третий этаж, в кухню.

Сахар, шоколад, колбаса. Сгущенное молоко! Я вспорол банку подаренным Василисой кинжалом. Надо будет сказать ей спасибо…

Потом я лег прямо у стола на пол и проспал еще несколько часов. В моем организме что-то продолжало срастаться и восстанавливаться, но это уже могло произойти без моего участия.

Это и впрямь трудно – убить функционала.