Читать книгу "Мистерии Осириса. Великое таинство - Кристиан Жак"

Спокойное поведение осла и пса успокоило Исиду — за ними никто не шел. Даже Секари не удавалось высмотреть кого-нибудь подозрительного.

— Провозвестник нас опередил, — повторял он.

— Я должна изменить свой внешний вид. Хочу убедить перевозчика, чтобы он показал мне место, куда отправились жрецы.

— Но это — западня!

— Там увидим, — решительно сказала Исида.

Седые волосы, землистый цвет лица, бедное платье — Исида была неузнаваема! Перед Секари стояла старая женщина… Когда она села в лодку перевозчика — мужчины неопределенного возраста и высокого роста, — Секари остался сидеть и даже не посмотрел в ее сторону.

— Ты согласишься отвезти меня в долину огня?

— Это далеко и дорого. У тебя денег не хватит.

— А сколько нужно?

— Мне — лишь кусок хлеба да кружку холодной воды! А нет ли у тебя золотого кольца?

— Вот оно.

Перевозчик внимательно и долго его рассматривал…

— А еще мне нужна первосортная ткань, что по цене равна пятидесяти меркам полбы и бронзовой вазе!

— Вот.

Перевозчик пощупал ткань и сложил ее.

— Тебе известны Числа?

— Небо — это Единица. Двойка означает созидательный огонь и сияющий светом воздух. Тройка — это все боги. Четверка — это направления пространства. Пятерка открывает разум…

— Раз ты умеешь управлять лодкой, она довезет тебя до цели. Избегай комнаты убийства — там поджидают тебя союзники Сета.

Перевозчик сошел с лодки, которая сама собой поплыла в сторону великого озера… Секари остался на берегу.

Долину огня покрывал густой туман. Лодка сама выбирала себе дорогу в путанице рукавов реки и остановилась перед поросшим травой островом. Там, отчаянно жестикулируя, жрецы храма Себека взывали о помощи.

Ловко управляя рулем, Исида направила лодку в их сторону. Презирая опасность, она хотела спасти их.

Но, спрятавшись за спинами своих заложников, которые были вынуждены им помогать, союзники Сета потрясали копьями. Еще секунда — и…

Но над островом пролетел пеликан. Из своего клюва он выпустил солнечный луч, чья сила немедленно рассеяла туман и сожгла комнату убийства и ее пыточные приспособления.

Жрецы, целые и невредимые, радостно приветствовали свою спасительницу.

— Пусть клюв пеликана снова откроется для тебя! — сказал Исиде глава священной коллегии. — Пусть засияет над тобой возрожденный день! Пеликан, отдавая свою плоть, чтобы прокормить своих птенцов, воплощает в себе благородство Осириса. Так возрождаются реликвии Верхнего Египта. И ты, придя сюда, вдохнула в них удивительную силу.

33

За завтраком Сенанкх, обычно такой веселый и разговорчивый, едва притронулся к пище, но зато пил значительно больше обыкновенного.

— Ах, Медес! Жители Мемфиса изнывают от страха, а мы не способны обеспечить их покой!

— Разве Великий царь не должен был бы сейчас вмешаться?

— Нам неизвестно, где сейчас фараон, — шепотом признался министр. — Дом царя не получает от него никаких указаний.

— А царица?

— Она молчаливо сидит в своей комнате и никого не желает видеть. Боги прогневались на Египет: визирь умирает, Сехотепа ждет приговор… Мне нужно было бы взять на себя какие-то государственные дела, но у меня руки связаны в отношении безопасности. Ни армия, ни стража меня и слушать не хотят.

Медес сделал вид, что сильно испуган.

— А Сесострис… Сесострис?

— Никто не смеет произнести рокового слова. Возможно, он удалился в какой-нибудь храм… Как бы то ни было, смерть Икера сломала его, и государство осталось без правителя…

— Значит, нужно назначить преемника Несмонту и использовать армию, — решительно произнес Медес.

— Это бы, конечно, так… Но каждый высший офицер имеет за собой целый клан своих родных и ставленников, которые рвут его на части! Признаюсь тебе: мы находимся на грани гражданской войны, и я не вижу никаких средств, чтобы ей противостоять. К нашему счастью, заговорщики наносят пока только одиночные, точечные, удары… Если бы у них лучше была поставлена информация, они уже давно развернули бы наступление всеми своими силами и с легкостью завладели Мемфисом!

— Немыслимо! — воскликнул Медес. — Ну, давайте хотя бы мы с вами будем действовать сообща!

— Эх… Стража слушается только Собека, а армия — только Несмонту. В их глазах мы с тобой всего лишь насекомые, и нами можно пренебречь.

— Я не осмеливаюсь вас понять…

— Оставаться в Мемфисе — безумие. Нам с тобой никуда не деться ни от нападения террористов, ни от бунтов. Режим вот-вот падет, нам нужно уезжать.

— Нет, что касается меня, то я отказываюсь. Сесострис вернется, и порядок восстановится!

— Твоя отчаянная храбрость меня восхищает. Но пойми: при некоторых обстоятельствах это становится глупостью. Отрицать очевидное бесполезно.

Медес прекратил жевать и кубок за кубком стал залпом пить вино… Наконец он остановился.

— Определенно существует какой-нибудь выход, — произнес он дрожащим голосом. — Мы же не можем вот так все бросить!

— Это не мы, это Маат нас оставила, — горько вздохнул Сенанкх.

— А если террористы не так сильны, как нам кажется? Если их планы не идут дальше того, чтобы просто вредить по мелочам?

— Их глава — Провозвестник! Он хочет смерти Осириса, падения фараона и разрушения нашей цивилизации. И скоро — увы, совсем скоро! — он добьется своего!

— Ну уж нет! — Медес даже покраснел от напряжения. — Бежать — это нас недостойно! Да к тому же куда бежать? Давайте уж сражаться здесь. Соберем все верные Сесострису силы и во всеуслышание объявим о нашей решимости!

Реакция секретаря Дома царя изумила Сенанкха. Правда, он считал его добросовестным чиновником и ловким придворным, но полагал, что он слишком привязан к комфорту и не расположен жертвовать собой.

— Пусть наши возможности и сведены к минимуму, — продолжал Медес, — но они существуют. Хоть мы не можем издавать указы, но ничто нам не мешает утверждать силу и решимость власти. Фараон довольно часто покидал Мемфис и раньше, но царица всегда осуществляла управление государством. Прошу вас, поговорите с ней и убедите ее держаться. Враг еще не победил…

— Но способны ли мы реально ему сопротивляться?

— Я уверен в этом! Воины и стражники нуждаются в том, чтобы ими руководили.

— Что ж, я, пожалуй, попробую, — неуверенно пообещал Сенанкх.

— А я, со своей стороны, — заверил Медес, — буду распространять ободряющие слухи. Наша вера в будущее сыграет важнейшую роль.