Читать книгу "Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев - Корнелиус Райан"

* * *

Йозеф Геббельс едва держал себя в руках. Услышав новость, он немедленно позвонил Гитлеру в бункер. «Мой фюрер, поздравляю вас! Рузвельт мертв! — торжествовал Геббельс. — Звезды предсказывали, что вторая половина апреля станет для нас переломной. Сегодня пятница, 13 апреля. Это и есть переломный момент!»

Несколько ранее Геббельс передал два астрологических прогноза графу Шверину фон Крозигу, рейхсминистру финансов. Один был подготовлен для Гитлера в тот день, когда он пришел к власти, — 30 января 1933 года. Другой, датированный 9 ноября 1918 года, предсказывал будущее Веймарской республики. Крозиг отметил в своем дневнике: «Удивительный факт стал очевидным. Оба гороскопа предсказывали начало войны в 1939 году, победы до 1941 года и последующее коренное изменение ситуации с самыми тяжелыми ударами в 1945 году, особенно в первой половине апреля. Затем следовала поразительная победа во второй половине апреля, застой до августа и мир в том же месяце. Последующие три года будут для Германии тяжелыми, но начиная с 1948 года она снова начнет возвышаться».

Геббельс также перечитал «Историю Фридриха II Прусского» Томаса Карлайла и нашел в ней еще один повод для торжества. Одна из глав повествовала о Семилетней войне (1757–1763), когда Пруссия в одиночестве противостояла коалиции Франции, Австрии и России. На шестом году войны Фридрих заявил своим советникам, что, если к 15 февраля его фортуна не переменится, он покончит жизнь самоубийством. 5 января 1762 года умерла царица Елизавета и Россия вышла из войны. «Чудо дома Бранденбурга, — писал Карлайл, — свершилось». Весь ход войны тогда изменился к лучшему. Теперь, на шестом году Второй мировой войны, умер Рузвельт. Невозможно было не провести параллели.

Министр пропаганды был в экстазе и заказал для всего министерства шампанского.

* * *

— Переправляйтесь! Переправляйтесь! И не останавливайтесь! — Полковник Эдвин «Бакшот» («Картечь») Крейбилл метался по берегу, заталкивая солдат в десантные суда и подгоняя замешкавшихся пинками.

— Нельзя терять этот шанс, — завопил он следующей группе. — Вы идете на Берлин! Не ждите, пока вам проложат дорожку! Не ждите, пока кто-то скажет вам, что делать! — наставлял низкорослый, желчный Крейбилл отплывавших в DUKW солдат. — Переправляйтесь, как получится! И если вы пойдете вперед сейчас, то, может, обойдетесь без единого выстрела!

Крейбилл был прав. В городке Барби в 15 милях на юго-восток от Магдебурга и чуть ниже по течению от того места, где главная соперница, 2-я бронетанковая, отчаянно пыталась воспользоваться своим канатным паромом, 83-я дивизия группами форсировала Эльбу, не встречая никакого сопротивления. Когда они вошли в городок, оказалось, что мост уже взорван, однако, не дожидаясь приказа из штаба дивизии, Крейбилл распорядился немедленно обеспечить переправу. Срочно были доставлены десантные суда, и через несколько часов целый батальон уже был на другом берегу. Теперь полным ходом форсировал Эльбу второй. Одновременно по наведенным понтонам переправляли артиллерию, а саперы строили колейный мост, который собирались закончить к вечеру. Даже Крейбилл был потрясен той лихорадочной деятельностью, которую породили его приказы. Он метался от группы к группе, призывая ускорить темп, и в то же время торжествующе повторял остальным офицерам:

— В Форт-Беннинге никогда этому не поверят!

За лихорадочной деятельностью союзников с галереи на часовой башне городской ратуши в молчании наблюдали немцы. Часами, пока подполковник Гранвиль Шарп подавлял со своим пехотным батальоном слабое сопротивление защитников городка, он постоянно и со всевозрастающим раздражением ощущал присутствие публики. «В моих людей стреляли, а немцы с интересом наблюдали за сражением и форсированием реки», — вспоминал он. В конце концов терпение Шарпа лопнуло. Подойдя к танку, он приказал стрелку: «Дай-ка залп по часам, скажем, в пятерку». Танкист повиновался и прицелился. Галерея тут же опустела.

Но в любом случае, шоу уже закончилось. 83-я форсировала Эльбу. На восточном берегу был захвачен первый надежный плацдарм.

К вечеру 13 апреля саперы завершили строительство и, скрупулезные до конца, поставили на подступах к мосту памятный знак. Отдавая честь новому президенту и с присущей дивизии высокой нравственностью и склонностью к рекламе они написали:

«МОСТ ТРУМЭНА. ВОРОТА БЕРЛИНА. ПОСТРОЕН 83-Й ПЕХОТНОЙ ДИВИЗИЕЙ».

* * *

Новости сообщили генералу Симпсону, он — генералу Брэдли, а Брэдли немедленно позвонил Эйзенхауэру. В одно мгновение плацдарм 83-й дивизии завладел всеми умами. Верховный главнокомандующий внимательно выслушал информацию, а в конце доклада задал Брэдли вопрос. По воспоминаниям Брэдли, Эйзенхауэр спросил: «Брэд, как ты думаешь, во что нам обойдется бросок от Эльбы и штурм Берлина?»

Брэдли уже несколько дней задавал себе тот же вопрос. Как и Эйзенхауэр, он теперь не считал Берлин военной целью, однако, если взять город было бы легко, он проголосовал бы за штурм. И все же Брэдли, как и его босс, не хотел бы слишком углубляться в будущую советскую зону. Его также тревожили возможные потери личного состава в боях за территории, с которых в конце концов придется уйти. Он не думал, что на пути потери будут очень высокими, но сам город — это совсем другое дело. За взятие Берлина пришлось бы заплатить высокую цену.

И он ответил Верховному главнокомандующему: «Я оцениваю потери в сто тысяч человек». Воцарилось молчание. Затем Брэдли добавил: «Это была бы слишком высокая цена всего лишь за престижный объект, особенно когда знаешь, что придется отдавать его другому парню».[40]

На этом телефонный разговор завершился. Верховный главнокомандующий не раскрыл своих намерений, однако Брэдли ясно высказал собственное мнение: жизни американцев дороже престижа и временной оккупации ненужной недвижимости.

В штабе 19-го корпуса генерал Маклейн стоял перед картой, изучая положение на фронте. По его мнению, вражеские позиции на восточном берегу Эльбы были «сухой корочкой», не более того. Как только его дивизии форсируют Эльбу, ничто не остановит их на пути в Берлин. Полковник Джордж Б. Слоун, начальник оперативного отдела Маклейна, верил, что американцы встретятся с тем же сопротивлением, что и на пути от Рейна — с очагами последних рубежей обороны, которые быстро движущиеся части прекрасно могут обходить. Он был совершенно уверен в том, что через сорок восемь часов после возобновления наступления авангарды американских бронетанковых подразделений войдут в Берлин.

Маклейн быстро пришел к нескольким решениям. Поразительный успех «Бродячего цирка» в захвате плацдарма, переброска войск и наведение моста через Эльбу всего за несколько часов изменили всю картину. Солдаты 83-й не только расширили плацдарм на восточном берегу; они уже наступали с него. Маклейн был уверен, что 83-я плацдарм ни за что не отдаст, но сомневался, выдержит ли хилый кабель парома 2-й бронетанковой дивизии артобстрел. Уже договорились, что часть 2-й бронетанковой начнет переходить Эльбу по «мосту Трумэна», наведенному 83-й дивизией. Так что Маклейн не видел причин, почему бы 30-й дивизии, сейчас выходящей на позиции, не атаковать Магдебург и не направиться к мосту Автобан. С той скоростью, с какой продвигались сейчас войска, плацдарм 83-й можно было бы быстро расширить, чтобы связаться с отрезанными батальонами напротив парома 2-й дивизии. С сильно расширенного плацдарма можно будет продолжать наступление.