Читать книгу "Идиотам просьба не беспокоиться - Тибор Фишер"

Она протянула таксисту пятерку и сказала:

– У вас вид какой-то усталый. Может, зайдете ко мне, чуточку отдохнете?

– Еще подцеплю от тебя что-нибудь, – буркнул он, отъезжая. – Наверняка ведь насквозь венерическая.

Девушка за стойкой администратора по-прежнему была на месте. В задней комнате прямо за стойкой Миранда заметила расшатанную раскладушку.

– Номер девятнадцать, пожалуйста. А вы всю ночь не спите?

– Иногда удается поспать пару часиков. – Девушка выдавила вымученную улыбку.

– Послушайте, это вовсе не в плане непристойного предложения с сексуальной окраской, но, может, поднимемся – посидим у меня? – Девушка тупо таращилась на Миранду. – Или, если хотите, я могу сделать вам непристойное предложение с сексуальной окраской. – Миранда знала, что этой ночью ей нельзя быть одной. Она просто не выдержит, если одна.

– За кого вы меня принимаете?

– Я просто хотела…

– Вы не получите ключ, пока не извинитесь.

Мысленно Миранда уже рассматривала вариант, чтобы заночевать прямо здесь, у стойки. Здесь всю ночь горит свет и здесь есть другая живая душа.

– Послушайте, я актриса. Сегодня весь день веселила публику. Мне просто трудно остановиться. Я искренне извиняюсь. – Миранда забрала ключ и изобразила языком нечто малоприличное. Ей действительно было трудно остановиться.

Она поднялась к себе, очень надеясь, что усталость от долгой прогулки все-таки скажется, и она сможет заснуть. Она уселась в кресло и замерла, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Постепенно она поняла, что в груди назревает что-то кошмарное, там набухает какое-то мерзкое зверство. Она поднялась и спустилась вниз.

Девушка-администратор помахала ей костяным ножом для вскрывания конвертов и прошипела:

– Я больно кусаюсь.

Миранда все-таки убедила ее, что ей нужен всего лишь круглосуточный магазин, где можно купить покушать. Девушка отправила ее в автосервис неподалеку. Буквально на входе Миранда нашла панацею в штанах. За кассой сидел жизнерадостный крепкий парень в джинсовом комбинезоне, который не делал вид, что не смотрит на ее грудь. У него были темные кудрявые волосы. Миранда всегда просто млела от таких волос. Она купила пачку сигарет и шоколадку.

– Так когда ты заканчиваешь свою смену?

Он удивился, но не то чтобы очень.

– Только в восемь утра.

– Ночью торговля вялая, да? Обычно я так не делаю… то есть не пристаю к незнакомым мужчинам… вот черт, может, пойдем ко мне? Это здесь, за углом.

– Как только, так сразу. В восемь утра – первым делом.

– Мне нужно сейчас.

– Можно пойти в директорский кабинет.

– А почему не ко мне в отель?

– Ты очень классная, и я бы с большим удовольствием, но если я сейчас уйду, меня уволят.

Миранде это не понравилось. Получается, что работа в каком-то занюханном магазине важнее ее драгоценной персоны. Вопиющее безобразие.

– Тебя как зовут?

– Миранда.

– А меня Деклан. Послушай, Миранда, я понимаю, что это паршивенькая работа. Поверь мне, я понимаю, но мне сейчас очень нужна работа, пусть даже такая дерьмовая.

Деклан копил деньги на отпуск в Бали. Он сидел тут безвылазно уже почти двое суток; оклад был мизерным, но он имел кое-какую дополнительную денежку, продавая проверенным клиентам пиво «из-под прилавка». Он мог бы выключить видеокамеру, но у босса была дурная привычка появляться без объявления либо посреди ночи, либо рано-рано утром. Он напоминал Миранде Оуэна, и он ей нравился. Она даже подумала предложить ему тридцать фунтов, которые у нее были с собой – а вдруг бы это поколебало его решимость, – или засесть тут на пару часов, поедая арахис. Но она понимала, что ей лучше уйти. Сейчас она пребывала в отчаянии, и именно поэтому не могла совершать такие отчаянные поступки. Она пожелала Деклану спокойной ночи и вышла на улицу, размышляя, что, может быть, ей не ложиться вообще, а пойти пешком на вокзал – прямо сейчас, чтобы прийти как раз к утреннему лондонскому поезду. Она вернулась в отель и включила пожарную сигнализацию в надежде собрать приятную компанию. Однако ее постигло горькое разочарование: парочка пенсионеров, отряд бойскаутов и один низенький толстенький американец, который даже не понял, что ему было сделано предложение пикантного свойства.

Стало быть, все же придется тащиться пешком на вокзал. Когда идешь пешком, страх отступает. Отныне и впредь она никогда больше не выйдет за стену огня.

* * *

– Ты можешь не кушать с таким удовольствием?

– Что?

– Ты ешь слишком с большим удовольствием.

Тони отложил вилку и нож.

– Это уже ни в какие ворота не лезет.

– Нет, лезет. Просто это несправедливо, что ты получаешь столько удовольствия от еды.

– А если бы мне нравилось, как ты готовишь, ты бы на меня въелась поэтому, да?

Миранда отпила воды.

– Я ничего не имею против, чтобы ты ел с удовольствием. Ты не слушаешь. Я всего-навсего попросила тебя… очень вежливо, кстати… не есть с таким удовольствием.

– А тебе, собственно, это зачем?

– Когда я вижу, как ты уплетаешь все это с таким аппетитом, у меня тоже разыгрывается аппетит, а я не хочу объедаться.

– Миранда, я не хочу тебя убивать, но ты сама нарываешься… – Дыхание у Тони сделалось сбивчивым и тяжелым. Миранда, однако, не испугалась; Тонины вспышки ярости наводили на нее беспросветную скуку. Он заметался по комнате, как будто ему вдруг приспичило в туалет, и он не может найти уборную. Потом он запустил руку в аквариум с золотой рыбкой, схватил золотую рыбку и подбросил ее в воздух. Когда она падала вниз, он поддал по ней ногой, так что она отлетела в стену. Это была Тонина рыбка. Она на секунду прилипла к стене и шмякнулась на ковер. Тони осел на ковер рядом с рыбкой.

Эскападу с колонной Нельсона следует расценить как провал. Несмотря на все усилия Миранды избежать эгоистической подоплеки, каковой не должно было быть в ее акции, теперь она поняла, зачем она это затеяла – назло Тони, из-за его непробиваемой упертости. А раз этот поступок не был продиктован ее собственными порывами, стало быть, он не считается. Порывшись в памяти, она смогла вспомнить только один бескорыстный и великодушный поступок; причем совершила его не она, а тот худосочный парень, который добыл ей стул в клубе. Единственный благородный момент в истории человечества: стул, который один человек передал другому в клубе на юмористической вечеринке.

– Тебе наплевать, как я выгляжу? – спросила она.

Тони был совершенно некоммуникабельным. Он лишь тихонечко трясся, сидя на ковре.

– Я хочу выглядеть хорошо для тебя. Чтобы тебе было приятно. – Она отправила в рот очередной кусочек грудки индейки. – Чего нельзя сделать во сне?