Читать книгу "Как я играю! - Алексей Штерн"

Всем было известно, что осужденные обладают немалыми магическими способностями, и хотя предполагалось, что надетые на них заговоренные кандалы нейтрализуют колдовство, присутствие поблизости мага такого уровня, как Зе-Риид, казалось далеко не лишним.

Тянуть время Зе-Риид не собирался. Обратив взор на балкон Башни Возмездия и дождавшись кивка Ули-Клуна, главный придворный маг начал обвинительную речь:

– Силой закона, которым бескомпромиссно управляет честнейший и справедливейший герптшцог Ули-Клун, вынесено решение о судьбе двух граждан Фалленблека, совершивших ужасные преступления!

По толпе, затихшей, когда Зе-Риид начал говорить, пробежал и вновь стих говорок. Всем было интересно знать, в чем же именно состояли преступления таких известных и до недавнего времени уважаемых граждан, как декан Кшиштовицкий и профессор Малач.

– Первому обвинения предъявляются Эразму Кшиштовицкому – бывшему декану факультета рыболовной магии, – продолжил Зе-Риид. – Эразм Кшиштовицкий обвиняется в применении ритуалов навечно запрещенной ЧЕРНОЙ магии во время проведения рыболовных соревнований второго сентября сего года, которое привело к лишению жизни множества досточтимых граждан. В ходе следствия господин Кшиштовицкий потребовал провести тщательное расследование случившегося, и его превосходительство, – Зе-Риид с поклоном повернулся в сторону балкона, – благосклонно с этим согласились. Однако минувшей ночью господин Кшиштовицкий предпринял коварную попытку побега из тюрьмы, в которую был заключен на время следствия, что бесспорно доказывает вину бывшего декана. Ведь невиновному нет смысла от кого-то убегать и прятаться…

– Это ложь! – звякнул цепями профессор Малач. – Эразм Кшиштовицкий не планировал убегать из тюрьмы. То была исключительно моя инициатива!

– А теперь перейдем к обвинению… – Зе-Риид повысил голос, чтобы перекрыть зародившийся в толпе ропот, – …в адрес профессора юриспруденции господина Малача! Господин Малач обвиняется в разврате, смертоубийстве, попытке побега из тюрьмы и в организации побега из тюрьмы преступников господина Курта и его сообщницы по смертоубийству лекпинки Ксаны!

– Обвинения в разврате и смертоубийстве – ложь! – крикнул эльф и вновь звякнул цепями.

Площадь откликнулась взрывом голосов, среди которых можно было разобрать как и многократно повторяющееся «Ложь!», так и не менее повторяющиеся «Убийца!» и «Развратник!».

Главный придворный маг выдержал паузу, потом поднял левую руку, призывая толпу к спокойствию, и, дождавшись восстановления относительной тишины, продолжил:

– Подобные ужасные преступления должны наказываться своевременно, а значит – быстро и жестоко, то есть лишением жизни посредством четвертования. Но наш справедливый герптшцог Ули-Клун приговаривает бывших знатных жителей Фалленблека к гуманной смерти посредством удушения на виселице!

Последние слова мага утонули в заполнившем площадь шуме. Непонятно было, кому больше верит народ – обвинителю или обвиняемым, одобряет решение герптшцога или осуждает. Эразм Кшиштовицкий всегда был популярен, но многие завидовали ему черной завистью. Профессора Малача знали меньше, но на его стороне была вся многочисленная эльфийская диаспора, за исключением разве что ее главы господина Лукиина, который сидел сейчас по левую руку от Ули-Клуна и молча покусывал губы в ожидании развязки. Выступить в защиту своего соплеменника Лукиин явно не собирался. Хотя в любом случае повлиять на изменение приговора могло разве что чудо.

– Итак, – во всю глотку закричал Зе-Риид, – приговор оглашен! Ваше превосходительство, – маг вновь повернулся к Ули-Клуну, – палач ждет вашего приказа!

Герптшцог Ули-Клун встал с трона-кресла, рука с зажатым в ней белым платком взметнулась вверх. Враз умолкшая толпа втянула в себя воздух, чтобы выдохнуть одновременно с ее падением. И тут в возникшей тишине со стороны примыкающей к площади улицы Дарош послышался требовательный крик:

– Остановите казнь!

Все головы повернулись в сторону главной улицы квартала гномов. И словно в ответ раздался ритмичный бой сразу нескольких барабанов, в котором ветераны минувших сражений без труда узнали наступательный марш воинов-бородачей.

Да, к до отказа заполненной народом центральной площади шествовал внушительный отряд гномов под знаменем самого знатного клана, обосновавшегося в Фалленблеке, клана Ватрангов. Гномы не сформировали полноценный хирд, но шли таким же строем, позволившим без особых усилий рассечь тесную толпу и продолжить движение по направлению к эшафоту.

Хотя марш звучал боевой, гномы не облачились в боевые доспехи, их форма была скорее парадной. И оружие в руках было парадным, хотя, как известно, являлось не менее опасным.

Но не только представители клана Ватрангов решительно раздвигали толпу слегка растерявшихся зевак. В их плотных рядах можно было узнать известного гномьего блеснодела Пименса, и хозяина трактира «Две веселые русалки» Могу-Йогу, за поясом которого очень уместным казался внушительных размеров тесак, и его жену Палну, у которой в руках как бы между прочим вертелась кухонная костедробилка, и родного брата трактирщика Вогу-Йогу с пешней через плечо; был здесь и факультетский лодочник Рожокс, под мышками у которого оказалась зажата парочка обломанных весел, которые в лучшем случае сгодились бы на дрова, но прежде могли бы послужить и в качестве оружия ближнего боя или, попросту говоря, сошли за обыкновенные колья, и студентка факультета рыболовной магии Боба, без всякого оружия поражавшая своими женскими формами…

В самой первой шеренге с не предвещавшим ничего хорошего выражением лица твердо ступал глава клана господин Ватранг Семьдесят четвертый, которого вот уже два дня весь город считал погибшим. Облачен главный Ватранг был в роскошное одеяние метрдотеля ресторана «Золотой шлем герптшцога», в котором его привыкла видеть вся городская знать. Слева и справа от него с не менее хмурым видом шествовали сыновья главы клана, второкурсники факультета рыболовной магии Жэвер и Дэмор.

– Остановите казнь! Да здравствует справедливость! – поочередно выкрикивали они.

Чего-чего, а такого его превосходительство герптшцог Ули-Клун никак не ожидал. Рука с платком так и застыла в воздухе, а единственной мыслью-паникой было: «Это мятеж?! Уж не решили ли коварные гномы захватить власть, свергнув меня с трона?!»

– Приказ! Ваше превосходительство, отдайте приказ на казнь! – услышал Ули-Клун яростный шепот в ухо. Обернувшись, герптшцог увидел раскрасневшегося и всего трясущегося господина Реп-фа.

– Пока не поздно, отдайте приказ казнить преступников! – брызжа слюной, требовал тот.

– Да здравствует справедливость! Остановите казнь! – вновь донеслось с площади.

– Что там происходит? – Герптшцог повернулся к придворному виночерпию, всегда остававшемуся в курсе всех дел, но теперь тоже не на шутку встревоженному, гоблину Пшенгу.

– Да какая разница, что происходит там?! – опередил виночерпия Репф. – Главное – что должно сейчас произойти на эшафоте!!!