Читать книгу "Волшебная самоволка. Книга 3. ...И паровоз навстречу! - Сергей Панарин"

Наконец склон был покорен. Лавочкин выкатился на ровный затененный участок, ловя воздух ртом. И закашлялся. Из темноты вышли крестьяне, вооруженные кто рогатиной, кто вилами, да вояка с кривым мечом.

– Батюшки-светы! – протяжно воскликнул меченосец. – Братцы, это же гомункулус вражий. Бей его, ребятушки!

Палваныч и Хельга не стали пороть горячку. Где уж возвращаться за рядовым, если сами насилу ноги унесли. Ковер после посадки попросту развалился на куски.

Перебежчикам предстояло еще объясниться с защитниками границы.

Когда люди узнали, что перед ними Пауль Повелитель Тьмы, они предались ликованию. Весть о появлении прославленного героя в рядах обороняющихся пронеслась по всей границе подобно смерчу.

Прапорщик Дубовых растерялся. Он и не подозревал, что попал в легенды.

Хельга Страхолюдлих светилась достоинством. Слава Пауля была для нее чем-то самим собой разумеющимся.

Так и не вырвавшись от восторженных крестьян и солдат, Палваныч воззвал к бесу:

– Черт, ты где?

Люди отпрянули. Перед Повелителем Тьмы возник самый настоящий нечистый:

– Сержант Аршкопф по вашему при…

– Почему рога не по уставу? – оборвал рапорт Палваныч.

Бесенок закатил глаза и завертелся, стараясь рассмотреть, что там не так.

– Ладно, отставить. Шутка была, – сказал прапорщик, осклабившись. – Найди мне рядового Лавочкина. Если надо, окажи ему поддержку. И мухой сюда. Хочу знать, куда он и как.

Черт растворился, а материализовался в километре от Пауля.

Барону как раз приходилось несладко. Он отбивался от крестьян, крича, мол, он никакой не чурбан, а Николас Могучий.

– Не сметь трогать барона Николаса! – завизжал со всей мочи нечистый.

Вояки побросали от страха нехитрое оружие и расступились, прижимаясь друг к другу.

– Спасибо, Аршкопф, – проговорил Лавочкин, вытирая кровь с подбородка.

– Благодари товарища прапорщика, – проверещал черт. – Он тебя ждет.

Указав, куда идти, бесенок исчез.

К моменту, когда солдат доковылял до Палваныча, за тем уже прислал король Томас.

– Ух-е, рядовой, как тебя враги отмотыжили! – сказал Дубовых.

– Какие враги, Павел Иванович! – воскликнул парень. – Свои! За гомункулуса приняли.

– За кого? Гомункулуса? – переспросил прапорщик. – Ну, я бы не сказал, что ты того, ну, на этого самого извращенца походил.

– Гомункулусы, любовь моя, суть двойники барона Николаса, – пояснила Хельга.

– А! За сынка твоего икроножного приняли? Не будешь мясом раскидываться. Ладно, до свадьбы заживет. Кстати, шишка красивая. Марки «А во лбу звезда горит». Через пару дней отличные фингалы под глазами будут.

– Спасибо, товарищ прапорщик.

– Обращайся еще, – простецки ответил Дубовых. – А теперь не отставай, мы идем к королю Томасу.

Бесфамиллюр сидел в командирском шатре и размышлял. В основном его думы сводились к сожалению: дескать, он на днях отправил сотню человек на помощь Альбрехту. Теперь, когда вдоль многокилометровой границы развернулись силы противника, монарх понял: дорог каждый защитник.

Старый рубака чувствовал приближение часа штурма. Ладно, в таком случае очень кстати появились Николас и Пауль. После замечательной новости из Труппенплаца Томас поверил в их преданность делу борьбы против Дункельонкеля. «Мы еще поборемся, – пообещал себе монарх. – Ведь даже преступник Рамштайнт отдал ценный магический артефакт. Ай да Всезнайгель. Чем же он прижал висельника?..»

Снаружи донеслись голоса охраны и Повелителя Тьмы.

Король встал с покрытого плащом Барабана Власти, вышел в ночь.

– Здравствуйте, ваше величество, – поприветствовал Бесфамиллюра барон Николас и закашлялся.

– И вы не болейте. – Томас втянул кривым носом холодный воздух. – Заходите, рад вам.

Пока Коля Лавочкин, прапорщик Дубовых и графиня Страхолюдлих рассаживались на лавках, монарх распорядился подать горячий ужин.

По настоятельной просьбе короля гости рассказали обо всем, что пережили с момента заключения тройственного союза. Когда солдат обрисовал ситуацию с Молотом Ведьм, Бесфамиллюр с досады хлопнул себя по колену:

– Как же вы нужны тут, барон! Именно в эти дни!

– Ваше величество, я до сих пор не восстановил магические силы. От меня не будет пользы, – возразил парень.

– Одно ваше имя много значит для народа, Николас.

– Сегодня я убедилась, ваше величество, что люди знают и верят в Пауля Повелителя Тьмы, – торжественно изрекла Хельга Страхолюдлих. – Я стояла по правую руку Пауля, когда его приветствовало ваше войско. А барона нынче приняли за гомункулуса и, как видите, побили. Если бы Повелитель Тьмы не призвал беса, вероятно, Николас не сидел бы сейчас с нами…

– Но вы улетите все, не так ли?

– Не так, – сказал Лавочкин. – Пауль останется. Если графиня согласится помочь мне добраться до замка, я буду ей признателен.

– Конечно, я отвезу вас, барон, – промолвила Страхолюдлих. – Думаю, мы расстанемся раньше. Ваша хранительница наверняка уже мчится вам навстречу.

– Не хочется тебя отпускать, Хельгуша, – прапорщик вздохнул, – да ведь, кроме тебя, я никому не доверю рядового! Тебе отдохнуть бы.

– Я закончила трапезу, спасибо, ваше величество. – Графиня с достоинством склонила голову. – Нет ли у вас местечка, где я могла бы поспать?

Король приказал проводить гостью.

– Что ж, господа, – сказал он. – Раз уж мы остались втроем в мужской компании, то не откушать ли нам эля из моих запасов?

– Не пьянства ради, а для веселья, – соврал Палваныч.

Коля решил: немного хмеля не повредит.

Выпили. Действительно повеселели.

– А нету ли у вас чего для досуга? – поинтересовался Дубовых.

– Почему нет? Есть, – гордо проговорил Томас. – Музыка с танцами у нас не в почете. Сейчас стало модным приглашать мудрецов или разных ученых. Развлечение должно не только развеивать, но и приносить пользу. Я даже на войну прихватил парочку многознатцев.

– Звучит подозрительно, но любопытно, – постановил прапорщик.

По мнению Лавочкина, звучало не просто подозрительно, а стремно, но с командиром не поспоришь.

Бесфамиллюр велел позвать мудреца.

Привели щуплого зажатого человечка, постоянно шевелящего губами и хмурящего брови. Говорил он очень тихо – так, что приходилось прислушиваться.

– Мое имя Зигмунд. Я толкователь снов и знамений, известный в узких просвещенных кругах, – представился он.

– И чем вы отличаетесь от базарных прорицателей, уважаемый? – спросил Коля.