Читать книгу "Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 1] - Михаил Гуськов"

— Племянники — то мои как вырядились! — воскликнула Элеонора, увидев римские костюмы Тигры с Полканом.

— Эля, может, донести на них судьям, что они вообще не имеют права участвовать в конкурсе, они ведь самозванцы? — зашептал на ухо сестре Артур, обнимая ее, за талию.

— Не надо, Артур. Мы уже все придумали с Агафьей! Самозванцы будут посрамлены, — высокомерно заметила прима — танцорка. — Какая наглость, — вдруг вспыхнула она гневом, — на ней драгоценности моего отца! Этот негодяй Недобежкин разбазарит все мое наследство. Ужасно, ужасно! — Она несколько раз так яростно сверкнула глазами в зрительный зал, что там, куда упали ее взгляды, образовалось несколько прожженных платьев и костюмов, а на коже появились крошечные разноцветные татуировки экзотических растений и зверей. Молодые люди, в чьи глаза случайно залетели осколки ее гнева, на минуту лишились чувств, а открыв глаза, поняли, что навеки влюбились в эту странную белую танцорку. Те девушки, которые имели счастье или несчастье встретиться с ней взглядами, хоть и не упали в обморок, вдруг почувствовали такое неодолимое желание любить, что буквально с этого же конкурса стали предметом вожделения мужской половины человечества. Даже до этого некрасивые дамочки попали в разряд тех, о которых говорят: «Да, она была некрасива, но чертовски мила». Миловидные же зрительницы стали просто неотразимыми.

— Мои драгоценности на Тигре! — еще раз воскликнула Элеонора. — О, мой папочка! За что ты так невзлюбил свою единственную дочь?!

При этом она нашла в себе силы улыбнуться Недобежкину той искренней, кроткой, теплой и беспомощной улыбкой, какой могут улыбаться своим спасителям только принцессы, у которых отняли царство. Артур тоже улыбнулся Недобежкину, но так как он не был так искусен в лицемерии, как его сестра, у Аркадия от этой улыбки пошли мурашки по коже.

«Ревнует ко мне, — самодовольно подумал аспирант, — я бы на его месте тоже ревновал. Похоже, что она испугалась соперницы».

Недобежкин услышал комментарий Петушкова:

— Аппетитная мамочка. Нет, не в моем вкусе, много мирского. Золотоволосая, дебелая. Ничего не скажешь, крепенькая девушка. Нет, не то, на мирской вкус, и номер у нее тринадцать, прямо сатанизм какой — то. Князем тьмы попахивает. — Непроизвольно направлял Петушков сознание окружающих на ложный след. — А пара двадцать один имеет большой духовный потенциал. Чувствуется римский дух и интеллигентность. Философия Платона принята христианством. Блаженный Августин и неоплатоники…

— Сергей Сергеевич, — деликатно оборвал его капитан — бомж. — Вы ведь шампанское пили за победу пары номер тринадцать. Я видел.

— Что ж, дорогой Витя, я и сейчас выпил бы шампанского. Я не сомневаюсь, что на этот раз пара тринадцать победит, но в конечном счете развратный Рим всегда одерживает победу над падшей Элладой. — Петушков значительно посмотрел на Гаянэ, намекая на костюмы, в которые были одеты обе соперницы.

— Вы очень начитаны, Сережа! — отметила та его эрудицию.

Леночка Шершнева щелкнула по носу капитан — бомжа.

— Это тебе, потому что до твоего дружка мне не дотянуться. Ну и друзья у тебя, Витек. А по — моему, Сережа, вам больше понравилась девушка из пары номер тринадцать.

— Неправда! — очень резко ответил Петушков. — Мне вообще не нравятся девушки, публично устраивающие стриптиз. Боже, Аркадий, отпусти меня, я должен уйти. Гаянэ, пойдемте, умоляю вас. Это зрелище унижает женщину!

— Ах, Сережа, не горячитесь, прошу вас, останьтесь! Я понимаю, как вам тяжело. Я ценю вашу жертву! Не будем портить праздник нашим друзьям! — воскликнула Гаянэ, и было непонятно, то ли она говорит искренне, то ли смеется над бывшим постником.

По всей видимости, те страшные лишения, которые выпали армянскому народу в течение последнего века, сделали армянских девушек очень осторожными в выражении своих чувств и необыкновенно рассудительными.

Тигра, заметив в волосах Завидчей два дротика в виде заколок, усмехнулась, сочтя ее вооружение недостаточным.

Танцы начались знойной самбой. Шесть пар, как двенадцать планет, закружились на ярко освещенном паркете. Среди полумрака зрительного зала Завидчая походила на золотую корову солнца, которую преследовала космическая охотница Ночь. Элеонора правильно рассчитала, что симпатии публики и судей окажутся на ее стороне, так как большинство человечества на стороне гонимых, тем более если они такие великолепные, как пара номер тринадцать.

Музыка смолкла. Танцоры выстроились в ряд. Судьи начали выставлять места. Мнения судей разделились почти ровно пополам. Первое место за самбу с перевесом в один голос получила пара номер тринадцать.

Во время «ча-ча-ча» Завидчая, улучив момент, выхватила дротик из волос и неожиданно метнула его в Тигру. Та на лету поймала блестящий продолговатый предмет, похожий на стрелу, и швырнула его в пол рядом с гостевой трибуной, — в воздух взметнулся небольшой, но очень красивый фонтан. Публика пришла в восторг. Судьи присудили так же одним голосом сверху победу за «ча — ча — ча» паре под номером двадцать один.

В четырех танцах обе главные претендентки получили равное количество голосов. Исход борьбы должен был решить джайв.

Фотограф Карасик ждал момента, чтобы сделать разоблачительные снимки. Его целью было уничтожить Белодеда. Он должен был показать уфологам, что именно он первым открыл тот эффект, который присвоил Белодед. Поэтому уфолог максимально близко подполз к паркету и запечатлел самый важный момент, объясняющий, почему пара номер двадцать один из Томска на джайве — последнем, самом эффектном танце — покинула сцену.

Как только прозвучали первые звуки мелодии, перед паркетом, по четырем сторонам света, появились четыре черных, тощих, невыразимо омерзительных кота. Откуда они выскочили, Карасик заметить не успел. При этом коты сидели очень чинно, но смотрели на партнера девушки с полумесяцем такими презрительно — высокомерными глазами, какими только коты могут смотреть на собак. Естественно, молодой человек, который всего пару часов назад носил на себе собачью личину, был возмущен до глубины души наглостью котов, посмевших так критически разглядывать его танец. Кавалер с номером двадцать один сбился с такта, шикнул на котов и вдруг, к ужасу Джордано Мокроусова, который готов был присудить этой паре победу, несколько раз пуганул котов ногой, совершенно разрушив рисунок танца, и наконец, бросив свою даму, растерявшуюся от экстравагантной выходки партнера, пустился за самым наглым из котов, преследуя его, в закулисную часть здания, что и запечатлел на снимке Слава Карасик. Следом за партнером исчезла с паркета и его партнерша. Впечатление у судей от этой выходки мнимого Перышкика смазало всю картину успеха, достигнутого в предыдущих танцах, и судьям ничего не оставалось, как выставить им за джайв последнее, шестое место. Даже Джордано Мокроусов не мог пойти против истины. В результате с возможного первого места пара номер двадцать один скатилась даже не на второе, а только на третье место. Вторыми совершенно заслуженно стали «комарики» — Соломина с Мукомоловым, Четвертое место в «латине» получили Лариса Давыдова с Алексеем Нечаевым.