Читать книгу "Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Елена Звездная"

Ночь… тишина… все типа спят. По стене ползут убийцы, уже почти добрались до окон в покои папандра, и тут на всю громкость, так, что даже стекла затряслись, благообразный, исполненный печали глас божий:

— НЕ УБИЙ БЛИЖНЕГО СВОЕГО!

И снова тишина. На сей раз гробовая. И в этой тревожной тиши вдруг отчаянный вопль «А-а-а», и один из ползучих срывается вниз… «Шмяк» ознаменовал его приземление.

— Даже ползать не умеют, — сокрушенно прошептала я.

Глас божий наставительно возвестил:

— РОЖДЕННЫЙ ПОЛЗАТЬ ЛЕТАТЬ НЕ МОЖЕТ!

Еще двое сорвались безмолвно, и раздался двойной «шмяк».

— Идиоты, кто ж так страхуется на подъеме? — прошипела я.

— ВЕЩАЮ ЖЕ ВАМ, ПОЧТЕННЫЕ, РОЖДЕННЫЙ ПОЛЗАТЬ ЛЕТАТЬ НЕ МОЖЕТ… — послушно перевел мои слова глас божий.

Четвертый сорвался с протяжным воем, видимо, не уверовал еще. И тут случилось то, что я должна была предвидеть… мой сейр! Тот, устаревший, который с сигнализацией и подключен к камерам. И вот он взвыл, среагировав на датчики движения, расположенные в камерах!

— Вторжение, — вещал противный скрипучий механический голос древнего прибора, — вторжение!

— ВТОРЖЕНИЕ, ДЕТИ МОИ, — повторял за ним голосовой шаблон сейра поновее, — ВТОРЖЕНИЕ, БЛАЖЕННЫЕ!

— Вторжение! — сипит скрипучка, пока я пытаюсь вырубить звук. — Пять, семь, восемь особей! Вторжение!

А глас божий, не будь идиотом, а точнее, являясь современной программкой подстройки под шаблон, вещает на весь дворец:

— ВТОРЖЕНИЕ, ДЕТИ МОИ. ПЯТЬ, СЕМЬ, ВОСЕМЬ РАБОВ БОЖЬИХ!

— Да чтоб тебя, атом нестабильный! — ругаюсь я и пытаюсь свой сейр вырубить.

— ГЕЕННЫ ВАМ ОГНЕННОЙ, ЕРЕТИКИ НЕВЕРУЮЩИЕ!

— Твою мать! — ломаю ноготь, но отрубаю звук.

— ПОЧИТАЙ МАТЬ И ОТЦА СВОЕГО! — проповедует глас божий.

— Кипец полный… — шокированно шепчу я, глядя, как двор резиденции хассара заполняется сначала светом, а затем и воинами.

— НЕ УПОМИНАЙ ИМЯ ГОСПОДА ВСУЕ! — благообразно требует программка.

Даже не возникло желания выяснять, в каком из миров «Кипец» почитается богом, но вот помянуть его еще пару раз все же пришлось! Вглядываясь в монитор сейра и одновременно отползая из зоны видимости на крыше, я начала переключать камеры и узрела: пока я тут папика спасала, сей великий воин обнаружился в моей гостиной рубящим в капусту таких же ползучих воинов. Короче, я папашку спасаю, он — меня. Семейная идиллия!

Отщелкала таймер, узрела момент врывания папандра в покои нелюбимой дочери — выбил дверь, получил порцию перцовки, поскользнулся, но не упал! Остальные шестеро воинов МакВаррас, что с ним были, поскользнулись, упали, башками в крем-депилятор втемяшились. А папандр — прыжок вверх, кувырок, и папик стоит, слезки пускает и рубит… тех, кто пытается выползти с балкона. А там мой шерстюсик… почему-то никого не грызет и подозрительно миролюбиво к пришельцам относится… что наталкивает на размышления о Нрого!

И тут сейр вновь возопил:

— Вторжение!

Отмотала камеры в режим реального времени и… была вознаграждена! Более десяти индивидуумов в черном ворвались через двери, видимо, прорывались с боем, получили дозу перцового газа, поскользнулись и… впечатались мордами в обильно намазанный депилятором диван, от которого уже отошли МакВаррас. Красота! А уж как они взвыли!

И все бы ничего, но тут папик рванул в мою спальню, и на весь дворец раздался вопль: «Киран!» Теперь сижу и хихикаю, причем подленько. Нет, ну однозначно вечер перестает быть томным. А папандр вдруг извлек какую-то хрень плоскую, что-то понажимал и…

— Ты где? — Рожа отче высветилась на моем экране.

— Изображаю глас божий, — созналась я.

— На крыше!

И как он это определил?

— Может, и на крыше, — мило улыбаясь, ответила я.

И тут улыбнулся папик. Как-то удивленно и вместе с тем радостно, а затем спросил:

— Неужели ты подняла шум исключительно в целях спасения моей жизни?

Но я на семейные нежности была не настроена после всего потока информации, посему грустно выдала:

— Все в молодости совершают ошибки, я не исключение.

Улыбаться папандр перестал вмиг, нахмурился, слезы вытер, затем приказал:

— Сиди там!

— Э-э-э нет. — Я решила поязвить. — В прошлый раз, когда ты приказал оставаться в своих комнатах, ничем хорошим это не закончилось. Целое побоище мне там устроили!

На волевом лице воина с такими красными глазами и непрекращающимся потоком слез промелькнуло выражение ярости, и папандр прошипел:

— Они даже не успели бы добраться до твоей спальни!

— А вдруг я захотела бы выйти… туалет так неудачно расположен. Так что их появление было прямой угрозой моей жизни!

У него от ярости даже слезы остановились, и папик прорычал:

— Менее всего они были расположены лишать тебя жизни!

— А кто их знает? — резонно возразила я.

— Я знаю!

— Сам заслал? — решила и я к знаниям приобщиться.

— Нрого! — последовал ответ.

— С чего бы это? — изображаю невинность.

Папандр скривился и выдал:

— Я отказал хассару Шаега. Эйтна-хассаш выслушала мои требования и признала их правомочными.

Хм. Ну просто совсем — хм.

— И ты мне хочешь сказать, что клан МакДрагар вот так просто объявил тебе войну? — недоверчиво поинтересовалась я. — Вот так вот просто, и именно сегодня ночью? А может, Нрого хотел предотвратить что-то страшное… — И я поняла, что молчать больше не могу, и выдала: — Кровосмешение, например!

Папандр не ответил, но отправился на балкон. Ну тут все ясно, — мне надо ждать его явления на крыше. Угу, сижу и жду! Два раза!

Отключив сейр, я упрятала его в карман, у второго отрубила голосовые функции. Огляделась в поисках Наски, тот обнаружился метрах в двадцати, ползущим в направлении внутреннего дворика.

— Бесполезно, — стараясь говорить как можно тише, сказал Наска, — хассар догонит. Я сообщу шефу, что ты вне доступа.

И парень исчез с крыши. Я пожала плечами, завязала капюшон, поправила кроссы, застегнула карманы с сейрами и сорвалась на забег. Благо крыши плоские.

Забег был долгим и бесшумным… аккурат до конца главного здания дворца, на более низкие хозпостройки, оттуда через окно в коридор, связывающий кухню и кладовые, — мы этим путем тогда прошли с Наской.

Учитывая, что нападения ожидали, я предположила, что прислуги видно не будет. Не ошиблась. Пробежав по пустым коридорам, вышла к калитке в стене и увидела двух лишенных то ли жизни, то ли сознания воинов. Решила воспользоваться плодами чужих и неправедных трудов и покинула дворец.