Читать книгу "Обжигающий фактор - Кайл Миллс"

— Из-за движущихся частей?

— Правильно. А что, если ты сделаешь так, чтобы эти движущиеся части были идеально сбалансированы?

— Ну, наверное, мотор не будет дрожать.

— А небесная механика занимается проблемами гравитационного эффекта находящихся на орбите тел.

Куинн снова пожала плечами:

— Ну и что? Не понимаю, о чем ты.

— Не исключено, это нам поможет. Я проводил для «СТД» расчеты по слиянию. Все, вместе взятое, можно назвать еще иным словом — лазеры.

Вот оно! Последний, недостающий кусок головоломки.

— Звездные войны? — Девушка пробежала пальцами по волосам, обдумывая услышанное. — Я что-то такое учила в школе. В смысле, это ведь все провалилось, еще когда мы были детьми. В эпоху Рейгана. Оказалось напрасной тратой средств…

— Едва ли, — возразил Эрик. — Программа ведь привела Советский Союз к банкротству, не правда ли?

Она на миг задумалась.

— Никогда не смотрела на это с такой точки зрения. Но технологически-то разве затея не окончилась полным провалом? Кроме того, разве у нас нет этих снарядов «Патриот», которые использовались во время войны в Заливе?

— Они не работают, — просто ответил Эрик.

— Разве они не попадают почти в любую цель?

— Не верь всему, что читаешь, — отозвался он. — На самом деле они и в сарай-то не попадут. Что ни выстрел, то промах. Но военные, разумеется, не хотели сообщать это прессе, а пресса, честно говоря, не хотела бы это услышать. После Вьетнама американцы не любят узнавать о неудачах своей армии. Ну сама подумай. Ведь вся концепция — чушь сплошная. Все равно что если два человека, выстрелившие друг в друга, будут надеяться спастись потому, что пули в воздухе столкнутся.

— А размещенные на орбите лазеры будут работать?

Эрик вытащил из чехла для ноутбука лазерную указку и навел ее на противоположную стену комнаты, а потом повернулся и легонько тряхнул рукой. Красная точка, заплясавшая по телу девушки, разбудила в Куинн не самые приятные воспоминания.

— Звездные войны восемьдесят четвертого года, — произнес Эрик. — Но если побороть вибрацию металлических частей… — Он перестал трясти рукой, и красная точка застыла прямо посередине груди Куинн. — Потом разобраться с энергией и проблемами искажения изображения в атмосфере… — Он подошел к Куинн на расстояние двух шагов. Красная точка потемнела, края ее сделались резче и четче. — И не тебе рассказывать, как усовершенствовались компьютеры за последние пятнадцать лет.

— Но зачем держать это в тайне?

— Договоры, — объяснил Эрик. — У русских больше нет денег на гонку вооружений. Несколько лет назад мы сообщили им, что хотим снова начать разработки в этом направлении — в самых ограниченных количествах. Идея состояла в том, чтобы создать оружие, способное достать пару-другую ракет, базирующихся где-нибудь в Афганистане или в еще какой «дикой» стране. Русские, понятно, были от идеи не в восторге, но обещали не поднимать шума, если мы сдержим слово и будем умеренны.

— Так ты вроде как доказываешь мою точку зрения, — удивилась Куинн. — Зачем держать все в тайне?

— Судя по полученным нами письмам, они не просто начали разработки, они их заканчивают. — Эрик навел указку на ноги девушки. — И еще одно: русским вовсе не понравится тот лазер, который я помог построить.

Куинн разглядывала маленькую красную точку на полу.

— Он бьет в землю?

— Оставляет воронку в тридцать футов глубиной. И при нынешнем уровне развития компьютеров, думаю, они разрабатывают наводящую систему, позволяющую попасть в любую цель.

— Господи! А ты не знал? Не знал, над чем работаешь?

Эрик сердито тряхнул головой:

— Это все было лишь теорией. Набор вычислений. Никто не мог бы превратить их в мощное дальнодействующее оружие.

— Никто, кроме Эдварда Марина.

— Никто, кроме Эдварда Марина, — повторил он, потянувшись к телефону.

— Кому ты звонишь?

— Тиреллу. Он один из самых талантливых математиков в мире и, наверное, что-то знает — иначе не послал бы мне такого письма.

Нагнувшись к нему, девушка слушала, что происходит на том конце провода.

— Ну и везучий ты, черт, застал самого Дариена Тирелла живьем! — В звучном мужском голосе слышался приятный городской акцент.

— Тирелл, это Эрик.

— Ну-ну, Эрик Твен. Теперь будешь подлизываться, да?

— Что ты имеешь в виду?

— Не разыгрывай дурачка, сукин сын. Вот как поймаю тебя да надеру тебе белую задницу, будешь знать.

— Тирелл, я серьезно. О чем это ты?

В голос Дариена закрались легкие нотки неуверенности, но, похоже, он все еще считал, что над ним собираются подшутить.

— Несколько недель назад я послал в «СТД» кое-какие выкладки о рассеивании тепла. Два месяца напряженной работы. А вчера получил обратно — с поправками. По-моему, тут просто-таки между строк читается: дело Эрика Твена, наглый ты молокосос.

— Это не я.

— Черта с два. Никто не умеет находить у меня ошибки… Никто, кроме тебя.

— Говорю же, это не я.

В трубке на мгновение воцарилась тишина.

— Ты серьезно?

— Ну да.

— Вот дерьмо! Неужели? Самый настоящий Марин?! Ох ты! Ну, парень, пока. Просто не терпится рассказать нашим.

— Тирелл… Тирелл! Не вешай трубку! Никому не рассказывай. Я серьезно. Никому и ни за что.

— Да что с тобой, приятель?

— Послушай. Что ты знаешь об «СТД»?

— Да ничего. Я бы сказал, кучка богатеньких белых мальчиков в скучных деловых костюмах. Они мне шлют по почте проблему, я ее решаю и шлю той же электронной почтой назад. А за это они высылают мне просто-таки потрясающе кругленькие суммы.

— Ты знаешь еще кого-нибудь, кто бы на них работал? Где они расположены? Хоть что-то?

— Хм-хм. А с тобой все в порядке? Что-то голос у тебя какой-то напряженный.

— Да, да. Со мной все в порядке. В полном. Спасибо.

— Да не за что, дружище. Так как насчет…

Эрик положил трубку, не дав другу даже договорить, и подошел на другой конец комнаты, к окну.

— Как нам найти его? — спросила Куинн.

— Никак. Невозможно.

— Ты о чем?

— Многие люди многие годы стремились напасть на след Марина. Черт возьми! Да я и сам пытался, когда одна проблема оказалась мне не по зубам. Боже правый! Просто не верится, ну никак! А может, мы ошибаемся? Может, чего-то не учли? В смысле — мы ведь говорим об Эдварде Марине…

— Эрик, в этом есть свой смысл. Ты сам знаешь, что есть. А ты уверен, что найти Марина невозможно?