Читать книгу "Рыжая кошка - Питер Спигельман"

Я открыл ноутбук. Можно недоумевать и беспокоиться всю ночь, но Дэвиду и Стефани от этого не будет никакого толку… хотя толку и до сих пор особого не было. Нужно звонить, проверять алиби Вернера, но попробуй найти кого-нибудь в пятницу вечером, особенно человека из театрального мира. В заметках оставались нестыковки, требующие прояснения. А еще на кухонном столе лежали резервные копии и диски, которые я забрал из секции 58 в «Крик селф-стор». Несколько часов отвратительного видео. Я знал, что должен просмотреть все, но в тот момент не мог себя заставить. «Проваливаемся в выгребную яму».

Я вздохнул, постучал пальцами в лубках по столу. На ум пришла другая фраза Майка: «Ты размышлял над вероятностью, что следствие все же на правильном пути?» Разумный, обоснованный вопрос. Я и сам им задавался в связи с другими клиентами. Однако теперь я крепко задумался: может, в данном случае я просто не желаю знать ответ?

— Черт, — сказал я громко и услышал, как поворачивается в замке ключ.

Клэр открыла дверь и остановилась на пороге, глядя на меня.

Потом покачала головой.

— Надевай пальто. Если тебя ждет долгая ночь, заполненная размышлениями, то по крайней мере сначала подыши воздухом и поешь.

Она повела меня на юго-запад, в «Доктор Вус», нью-йоркскую ипостась наимоднейшего лос-анджелесского кафе, любимое место модной тусовки. Обычно по вечерам там невозможно было достать столик, тем более в пятницу, но Клэр поколдовала, и через десять минут мы уже держали в руках меню.

Я заказал имбирный эль, а Клэр — вино, на столике горела свеча, невнятные разговоры накрыли нас, как шатром. Тепло, полумрак и шум создавали иллюзию уединения, и я чувствовал, как тону в собственных мыслях. Клэр взяла меня за руку. Я посмотрел на нее. Волосы рассыпались по плечам и на фоне черного свитера казались почти белыми. Лицо словно светилось, а пальцы были гладкими и прохладными.

Я ожидал, что Клэр будет задавать вопросы: где я был, как работа, что со мной происходит, — а у меня нет ни ответов, ни сил искать их. Но Клэр ничего не спросила. Наоборот, улыбнулась и заговорила — подумать только — о недвижимости: о двенадцати квартирах, которые посмотрела за день, о возмутительных ценах, об отвратительной меблировке, об эксцентричных хозяевах, о фашистских советах кооперативов и капризных агентах по недвижимости. Это был ироничный, непринужденный монолог, прерываемый официанткой и едой, и от меня ничего не требовалось — только смеяться, что я делал довольно часто, хотя и начал не сразу.

По дороге домой Клэр обняла меня и взяла за руку. В холодном воздухе ощущался аромат ее духов.

— Мне надо работать, — сказал я.

Она покачала головой:

— Работа подождет.

Проснулся я часа за два до рассвета. Мне снились Холли, Дэвид, Стефани и Джейми Койл, но сюжет ускользнул. Я стоял у окон, смотрел на замороженный город и пытался припомнить хоть что-то: голос Холли — умоляющий, смеющийся, жестокий и печальный, прячущиеся в тени глаза, голая спина; сердитый рот Дэвида, пальцы, пощипывающие кожу над кадыком; сжатые на коленях руки Стефани, склонившийся над раковиной Койл; зависшая над ними пелена печали. Я крутил осколки и так и сяк, но цельная картинка никак не собиралась. Натянул джинсы и свитер и открыл ноутбук.

Клэр проснулась в половине десятого и теперь медленно, но методично двигалась по квартире: завтрак, газета, душ. Я продолжал работать с дисками Холли. Клэр мимоходом трепала меня по волосам.

Я успел просмотреть три интервью: девятое, десятое и одиннадцатое, последние, еще не отредактированные варианты. Мужчины на них представали во всей красе, не прикрытые ничем, как и их имена, адреса и места работы. Героя девятого интервью я никогда раньше не видел, но номерами десять и одиннадцать оказались, соответственно, высокий лысый и бледный волосатый типы, записи с которыми я смотрел накануне. Чез Монро был прав: работы Холли становились все экстремальнее. Не мешало бы навестить каждого из этих мужчин.

Нет, как таковых оснований предположить, будто кто-то из «актеров» решил разыскать Холли через несколько месяцев после основных событий, не было. Однако незадачливых любителей жестокого секса могло что-то подтолкнуть — вот ведь Митчелл Фенн тоже отреагировал на толчок. Корчась на сцене театра «Словечко», Вернер клялся всем святым, что шантажировал только Фенна, однако не верить ему было очень легко. Я вздохнул. Сам себе я напоминал утопающего, который хватается за соломинку. Я потянулся за следующим диском, и тут загудел домофон.

У подъезда стоял Дэвид. Брат кутался в казавшееся слишком большим пальто и снова и снова давил кнопку домофона. Я открыл дверь подъезда. Когда Дэвид вышел из лифта, я понял, что он пьян.

Он ступал медленно и осторожно, и, хотя не шатался, было заметно, каких усилий ему это стоит. Под пальто на нем были джинсы и розовая рубашка; судя по виду одежды, он спал в ней, и, возможно, не раз. Небритый, подбородок зарос седой щетиной. Волосы спутанные и всклокоченные. Дэвид прошел в квартиру, обдав меня запахом пота и сигарет. Я посмотрел на часы: всего одиннадцать. Великолепно.

— Есть у тебя апельсиновый сок? — Голос Дэвида был сухим и усталым.

— В холодильнике, — ответил я. Он попытался обслужить себя сам. Я наблюдал. Руки у него дрожали, он не мог сосредоточиться — все равно что смотреть автокатастрофу в замедленной съемке. В конце концов я сам налил ему соку. — Что ты делаешь? — спросил я.

Он рассердился.

— Пью апельсиновый сок… а что, не похоже?

— Что ты делаешь здесь, Дэвид? Почему ты бродишь пьяным в субботу утром?

Он взял стакан, плеснув сок на рубашку. И кажется, не заметил этого.

— Я не пьяный. Я даже не поддатый.

— Вызову-ка я такси. Тебе надо домой.

Дэвид фыркнул.

— Джонни, что мне надо — это не твое дело.

Великолепно.

— Тебе надо поехать домой, — повторил я.

Он ткнул в мою сторону стаканом, снова пролив сок.

— Мне было нужно, чтобы ты сделал одну вещь… всего, блин, одну вещь… и погляди, что из этого вышло.

Я покачал головой:

— Ты несешь чушь.

— Да? Ну, так позволь, объясню: ты разрушил мне жизнь, Джонни. Мне надо было, чтобы ты помог решить одну-единственную проблему, а ты превратил ее в катастрофу… самую настоящую катастрофу. Господи Иисусе, ты еще больший неудачник и растяпа, чем мы все считали, — а это о чем-то да гово… — Он посмотрел мимо меня на вышедшую из ванной Клэр. Она завернулась в большое полотенце, мокрые волосы рассыпались по плечам.

— Я не вовремя? — спросила она.

Дэвид засмеялся и посмотрел на меня.

— Вот вам пожалуйста, вся моя гребаная жизнь! Я в тартарары лечу, а родной брат прохлаждается со своей минетчицей!

Я врезал ему. Не задумываясь. Без колебаний. Просто ударил по лицу, сбил с ног. Апельсиновый сок плеснул на стену кухни, стакан аккуратно разбился на три части у ног Дэвида.