Читать книгу "Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко"

— Красивый.

— Все бабы так говорят, — ответил Володя.

— Сколько тебе лет?

— Много. Уже восемнадцать… А тебе?

— Мне? — Сонька усмехнулась. — Мне больше.

— Сколько?

— Больше… У меня уже две дочери.

Кочубчик даже приподнялся:

— Старуха, что ли?

— Не совсем, — воровка поцеловала его. — Хотя для тебя, может, и старуха. Давно воруешь?

— Даже не помню. Лет с семи, наверно.

— Отец с матерью тоже воровали?

— Не-е… Померли. Утопили их. А до этого жили богато. Лавка была своя, дом. И фамилия у меня была хорошая — Бромберг.

— Хорошая. Владимир Бромберг.

— Не-е, не Владимир. Отец с мамкой почему-то назвали меня Вольфом. Все одно, что собаку какую-нибудь или волка. Сам себя переиначил в Володю.

Сонька какое-то время печально любовалась им, произнесла:

— Плохо, что ты вор.

— Это как? — удивился Володя.

— Я — воровка, ты — вор. Нехорошо.

— Разве вор — это плохо? Мне, к примеру, нравится быть вором.

Воровка села, посмотрела ему в лицо.

— Со мной такого еще не было, Володя. Я влюбилась.

— А раньше что, ни в кого не влюблялась?

— Раньше было другое.

— А я все время влюбляюсь! Как увижу красивую, так и влюбляюсь. По десять раз на дню могу!

— Нет… Я как увидела тебя, поняла — все. Поняла, что встретила того, кого всю жизнь искала. И никому тебя не отдам!

Володя отодвинулся от нее.

— Сонька, ты чего? Совсем, что ли? Ты ж старая для меня!

Она проглотила оскорбление, тихо промолвила:

— Ничего, привыкнешь. Привыкнешь и тоже полюбишь. Я сделаю все, чтоб так было. Я буду любить тебя. Буду ради тебя жить. Ты мой единственный и желанный! — Сонька принялась страстно целовать молодое сильное тело.

* * *

В предвечернее время Сонька прогуливалась по Дерибасовской.

Шла в отдыхающей толпе, иногда останавливалась возле витрин магазинов, любовалась модной одеждой, украшениями в витринах ювелирных лавок, глазела на танцующих цыганят, выпрашивающих деньги.

Вечернее время в Одессе — это чтобы себя показать и на других пальцем потыкать.

Она заметила ярко освещенный кафешантан, через окно понаблюдала за танцующей азиатской красавицей, перед которой млел сплошь мужской зал.

И тут Сонька вдруг увидела, что больше всего дурел перед дивной красоткой ее возлюбленный Володя Кочубчик. Он вскакивал из-за стола, что-то орал, подбегал к танцовщице, падал на колени, целовал ей руки, совал под подол платья мятые купюры. Сонька осатанела.

Не помня себя, она ринулась в кафешантан.

Растолкав мужиков у входа, она на мгновение замерла посередине зала, наблюдая за танцовщицей и Кочубчиком, а потом вдруг рванулась на сцену.

— Сука паршивая!.. Шваль!.. Дешевка!

Озверев, она вцепилась в танцовщицу, стала бить ее ногами и царапать лицо, пытаясь стащить со сцены.

— Убью гадину!

Пораженный Кочубчик в первый момент онемел, затем бросился на помощь красотке.

— Сонька!.. Мама! — орал он. — Сбрендила, что ли? Сгинь, зараза!

Обезумевшая воровка тут же вцепилась в парня и начала лупить и его, не отпуская девицу.

В драку вмешались мужики. Они дружно скрутили Соньку и поволокли ее к выходу. Кочубчик, размахивая руками, что-то орал вслед, танцовщица рыдала, а мужики дотащили наглую воровку до дверей и силой вытолкнули на улицу.

От сильного толчка Сонька едва не распласталась на мостовой, вызвав живой интерес гуляющих. Она поднялась, поправила платье, оглянулась на кафешантан, ругнулась и поплелась прочь, давя в себе рыдания.

* * *

Было раннее утро. Сонька, одетая в длинный цветастый халат, покинула свой номер и пошла вдоль гостиничных дверей. По ходу аккуратно нажимала на дверные ручки, но все комнаты были заперты. Казалось, что утренняя охота ничем не закончится.

В самом конце коридора дверь неожиданно поддалась, и воровка проскользнула в номер.

В прихожей горел свет. Сонька тихонько прикрыла дверь и, касаясь висков с гримасой боли, проследовала в глубину номера. Из спальни доносился негромкий мужской храп.

Девушка, по-прежнему потирая виски, зажгла в ванной свет, взглянула на себя в зеркало, осталась довольна увиденным и прислушалась к тишине в номере. Сонька проследовала в спальню, увидела в утреннем полумраке спящего на просторной постели господина. Она открыла платяной шкаф и стала обследовать карманы висевшей там одежды. Извлекла бумажник с какими-то деньгами, сняла с галстука жемчужную заколку, принялась вынимать запонки из рукавов сорочки.

Неожиданно Сонька задела дверь шкафа — она громко стукнула, и шкаф заскрипел. Мужчина проснулся, удивленно уставился на ночную гостью. Воровка на миг замерла, но тут же нашлась и начала неспешно снимать с себя халат, ночную сорочку, не обращая внимания на хозяина номера.

— Мадам, вы кто? — не без испуга спросил мужчина.

Сонька вскрикнула, подхватила одежду, прижала ее к себе.

— А вы кто? Что вы делаете в моем номере?

— Какой это ваш номер? — Мужчина зажег свет и сел на постели. — Это мой номер! Что вы ищете в шкафу, мадам?

— Я переодевалась, — с трудом сдерживая слезы, сообщила Сонька. — Видимо, я перепутала номера. Какой это номер?

— Триста шестой, мадам.

— Боже… Кошмар. Простите меня. Конечно перепутала! Простите великодушно. У меня ужасно болит голова…

— При чем тут голова? Вы в моем номере! Да еще шарите в шкафу!

— Я перепутала. Ходила за врачом и случайно зашла не в свой номер. Стала раздеваться… Не будете же вы из-за этого вызывать полицию. — Сонька, держа пальцы у виска, набросила халат и быстро покинула чужой номер.

* * *

Кочубчик крепко спал, когда Сонька вернулась к себе. Она присела на постель, поцеловала спящего парня. Он недовольно поморщился, открыл глаза.

— Чего? Вышло что-нибудь?

— Вот, — показала Сонька добычу. — Но придется отсюда срочно съехать.

— Прямо сейчас?

— Лучше сейчас, пока господин из того номера не проснулся.

— Черт… — Кочубчик был недоволен. — А не могла как-нибудь поаккуратнее?

Она снова поцеловала его.

— Не сердись, дорогой. Зато теперь ты можешь некоторое время не работать.

— Конечно, меня жалеть надо. Я ведь сирота.