Читать книгу "Повесть о настоящем пацане - Кондратий Жмуриков"

– Посидим немного, потом поедем.

После этого она стал гладить все еще не подающего признаки жизни парня по голове и спросила:

– Че он какой-то липкий? Вы его что, сиропом поливали?

Все снова обратили на тело самое пристального внимания, потом кто-то посветил фонариком и сразу же наступила абсолютная тишина, которая тот час же прервалась громким воплем Марины, лихорадочно пытающуюся сбросить голову со своих колен. Это ей не сразу удалось – окровавленное ухо пристыло к ее виниловым штанам и ни в какую не хотело с ними расставаться.

– Он же мертв, – потрясенно сказал кто-то.

* * *

Пробуждение было не из приятных: мало того, что ломило все тело так, будто на нем испытывали новую модель газонокосилки, а кроме того перед глазами все плыло и переливалось, так что невыносимо тошнило.

Зато одно радовало: наступила тишина и никого не было.

Не успел он насладиться одиночеством, как оно было нарушено появлением в поле зрения раздувшейся синей физиономии, которая шепеляво произнесла:

– Привет. Хватит лежать, как бревно. Пора сматываться.

После недолгих умозаключений, он пришел у выводу, что перед ним – Дуболомов. Следовательно, он никто иной, как Костик, и они лежат в больнице после аварии.

Вместе с этим осознанием пришло осознание того, при каких обстоятельствах случилась эта авария и какими последствиями она им грозила.

– Слушай, а где наш лимузин? – приподнявшись на локте спросил он у Дуболомова.

– Понятия не имею. Может, менты уже подобрали.

– И что?

– Как – что? Труп нашли. И нас теперь ищут. И я думаю, что в первую очередь они будет искать в больницах. Поэтому чем дольше ты тут лежишь, тем хуже нам будет. Вставай.

– И куда мы?

– Не задавай глупых вопросов. В бега. На вольные хлеба.

– А где наша одежда?

– Нет у нас больше одежды. Пижамы есть.

– И что – в пижамах – в бега? Так холодно же!

– В Сибири холоднее, я тебя уверяю. Вставай.

Костик кряхтя поднялся.

– Куда мы пойдем? У тебя есть какие-нибудь планы?

– Война план покажет, – строго сказал Дуболомов.

Вздохнув, Костик засунул ноги в казенные тапочки и они двинулись. Сделать вид, что они просто прогуливаются по коридору и не замышляют ничего криминального, было достаточно просто. Не приходилось даже прикидываться больными и усталыми – эти чувства выражал весь их облик.

Так, тихой сапой, они дошли ровнехонько до перехода, соединяющего два отделения – травматологическое и интенсивной терапии – с главным входом. И только они занесли ноги над лестницей, как мимо прошествовала нестройная колонна, возглавляемая каталкой, которую везла взволнованная медсестра. Когда каталка проезжала мимо, от сквозняка завернулась простыня, накрывавшая тело. Простыня слетела и обалдевшим гангстерам предстало душераздирающее зрелище убитого ими шофера.

Дуболомов закачался и сполз по стене на пол.

ГЛАВА 26. О ПОЛЬЗЕ КРУШЕНИЙ

Путешествовать в локомотиве было не так комфортабельно, как этого бы хотелось, но все-таки интереснее, чем на третьей полке – так решила Женя, разглядывая в окно бешено несущееся ей навстречу и мелькающее полотно железной дороги и совершенно нереальные заснеженные хвойные леса. Жене это нравилось.

Илью она видела редко – он что-то помогал машинистам, а потому чрезвычайно редко появлялся перед ней, но всегда – грязный и утомленный.

Жене все время приходилось подавлять в себе желание попробовать стать здесь кому-то чем-то полезной – это было не в ее правилах, хоть и безделие начинало ее угнетать – было страсть, как скучно. В один прекрасный день они практически достигли пункта назначения и Женя, воспользовавшись общей суетой, решила дать гудок, чтобы оповестить еще сонный город о их приближении. Почему-то она решила, что вот этот вот рычаг, который находится над ее головой и есть механизм запуска гудка. Женя с предвкушением произведенного впечатления резко дернула за него и не сразу поняла, что происходит.

Откуда-то из-за ее спины вдруг полетели какие-то достаточно громоздкие предметы, какая-то ветошь, потом посыпались различные люди, странно размахивающие руками и почему-то быстро-быстро бегущие в направлении лобового стекла. Все это сопровождалось жутким скрежетом и визгом неизвестного происхождения.

Когда все смолкло и люди, вжавшиеся в лобовое стекло как-то обмякли и сползли на пол, Женя услышала, как кто-то очень громко ругается. В дверь вломился разъяренный дядька с разбитым носом и начинающей надуваться шишкой и, страшно вращая глазами, спросил:

– Кто это, интересно, включил экстренное торможение?

Результат этого явления не заставил себя долго ждать и был совершенно предсказуемым: Женя и Илья снова оказались за бортом. На этот раз Илья отчитал Женю по полной программе:

так с ней еще никто не разговаривал. Евгения надулась, как сыч, и всю дорогу до вокзала оскорбленно молчала. Мимо проплыл их поезд, и что всего было обидней – договорись они еще немного с проводниками, не нужно было разрешать проблему с таможней. Все это объяснил все более мрачнеющей Жене Илья, добавив, что при наличии отсутствия денежных средств, теперь пропуск через границу им просто не достать.

На этой радостной ноте они и вошли в приграничный город Львов, совершенно не надеясь на успех своего безнадежного предприятия. Но, как говориться, чему быть – тому не миновать, а если чему-то произойти суждено, то оно обязательно случиться. Именно такие мотивы можно было принять во внимание в свете последовавших затем событий.

Подходя к станции города Львова, они услышали страшный шум и скрежет, а потом звук удара, подобный тому, какой бывает при падении чего-то очень тяжелого и твердого. Явно что-то случилось, но место происшествия было скрыто от них за поворотам. Не говоря друг другу ни слова, они взялись за руки и побежали туда, боясь пропустить что-нибудь интересное.

За поворотом действительно было на что посмотреть. На боку, словно игрушечный паровозик или убитая змея, лежал тот самый поезд, с которого их только что высадили. В одном из передних вагонов торчал локомотив еще одного поезда, врезавшегося в первый под острым углом.

Женя даже остановилась на минутку, не веря своим глазам – настолько ненастоящим и потрясающим ей показалось это зрелище. Судя по всему, столкновение произошло до такой степени благополучно, что не нанес особенного ущерба поездам: ничего не горело и не взрывалось, хотя Женя была больше чем уверена, что каждое столкновение обязательно заканчивается чем-то феерическим, типа пожара и взрыва. Данное столкновение сопровождалось большим выбросом пара и огромными толпами, которые лезли из дверей и окон покореженных поездов и кучковались в самом эпицентре происшествия, повинуясь инстинкту стадности и чувству любопытства.