Читать книгу "Адмирал южных морей - Артем Каменистый"

Пусть команда моя не слишком дисциплинированна, но трусов в ее списках не значится.

Стрела пролетела так близко, что оперением едва не задело висок. Тук, опустив забрало, встал передо мной стальной стеной, защищая от лучников. Спасибо, конечно, за заботу, вот только виды прекрасные заслонил своей кривой спиной. Отгонять его бесполезно — не уйдет. Это его обязанность, а с чувством долга у бакайца все в порядке.

Еще минута — и я смогу плюнуть на вражескую галеру. Мы так близко, что обстрел начал затихать — лучники и арбалетчики попрятались за стеной щитов абордажных отрядов. Вот-вот в дело пойдут дротики.

И вдруг неубранные весла по правому борту галеры демов, взмыв, замерли в высшей точке траектории. С левой же стороны они продолжали работать, и корабль начал разворачиваться. Несколько взмахов — и курс его стал почти перпендикулярным. А затем гребная команда заработала с прежней синхронностью, и мы перестали сближаться. Даже более того — дистанция начала увеличиваться. Демы почему-то в последний момент перестали нам подыгрывать.

Почему?! Ответ я нашел сам. Раз мы отсюда можем разглядеть паруса эскадры, то и противник это может. Нетрудно понять, что, пользуясь попутным ветром, свежеющим на глазах, основные силы подойдут быстро, успев принять участие в схватке. И не надо быть великим математиком, чтобы просчитать результаты столь неравного боя.

Корабль, который я уже почти зачислил в свой флот, удалялся. Он не перегружен, и нам ни за что его не догнать.

Судьба, как бы издеваясь, подарила врагу бонус. Очередной дротик, выпущенный катапультой, прошелестел над нашей палубой. Жуткий серповидный наконечник отрубил руку лучнику, после чего сразил бывшего пленника, стоявшего в задних рядах.

— Уходят, свинские отродья! — выругался Тук. — Пересчитали наши паруса и обделались. Экие трусы.

Насчет трусости это он загнул — сам бы небось тоже улепетывал без оглядки от такой силищи. Но все равно я с ним согласен.

Жалкие ничтожные трусы! Стоять! Это уже почти моя галера!

Человек зачастую способен раскрыться полностью лишь в трудный миг. Вот и сейчас, пока мы с бессильной яростью таращились вслед разворачивающемуся дему, на нос выскочил священник и омерзительно пронзительным голосом, подобным звуку дрели, работающей по бетону квартирой выше в раннее субботнее утро, завопил:

— Люди веры истинной! Если слышите меня, то бросайте весла и молитесь Господу нашему! Крепко молитесь! Освобождение в шаге от вас, не уходите!

Немыслимое дело — подействовало! Весла начали работать вразнобой, некоторые, поднявшись, перестали опускаться, мешая другим, затем и вовсе попадали в воду, волочась бесполезным грузом, тормозя движение. Галера, не успев разогнаться, начала останавливаться, не завершив разворота. Наша же, наоборот, ускорялась с каждой секундой.

Все же первое впечатление бывает столь обманчивым… И почему мне этот священник так не понравился? В этот момент я был готов признать его лучшим другом.

Саед взорвался серией приказов, зачастую противоречивых. В воздух взлетели первые дротики, начав увесисто барабанить по щитам. «Кошмар-1» каким-то чудом, чуть ли не на месте развернувшись, неотвратимо надвигался на потерявшего ход врага. Вот затрещали переламывающиеся весла, корпуса с грохотом, отозвавшимся в ногах, соприкоснулись, чтобы вновь разойтись. Но гребцы левого борта продолжали работать, направляя корабль на противника.

Вновь соударение, но уже не носом о корму, а бортами. Суда теперь двигались параллельно, оба теряли ход, подбрасываемые на волнах, сталкивались, начиная после этого расходиться. И вот с палубы полетели крюки на веревках. Цепляясь за что попало, они соединяли корабли, превращая их в единое поле боя.

Последние дротики полетели в демов, те ответили тем же, но никто пока что не пытался перебраться через изменчивую границу, созданную соударяющимися бортами.

— Вперед! — заорал абордажный офицер. — Матия! Матия!

Крик его подхватили люди Саеда, да и бакайцы молчать не стали, исторгая из глоток нечто нечленораздельное, но явно угрожающее. Первый ряд, воины в мощной броне, подался вперед. Корабли стояли неустойчиво, бились бортами, расходились ближе к корме, скрепить их как следует еще не успели — мешал обстрел. В щель меж корпусов угодил один из матийцев, даже заорать не успел, раздавленный меж дощатых стен. Еще несколько повисли на копьях, но палуба — не ровная земля, нерушимый строй здесь создать гораздо труднее. Народ ломился не куда попало, а в места, куда заранее целились метальщики дротиков. Туда же разрядили свое оружие арбалетчики, взявшись за мечи и топорики. Латники, действуя тройками, где двое прикрывают одного, заняли эти точки и, подпираемые бойцами подмоги, начали расширять прорывы.

Саед обернулся ко мне, спокойно, с ноткой самодовольства улыбнулся:

— Удачно встали. Теперь надо побыстрее очистить их корабль от швали. Волна усиливается, нехорошо, когда корабли друг о дружку так трутся.

Сообщив это, он вытащил из ножен меч и походкой прогуливающегося по городской набережной шалопая направился в сторону демов.

Он прав — надо побыстрее очистить палубу трофея от прежних хозяев.

Я не спец в тактике абордажного боя, но сразу понял, что нынешняя схватка сильно отличается от той единственной, в которой довелось побывать. Тогда мы просто зажали кучку врагов со всех сторон, быстро подавив сопротивление. Сейчас, несмотря на численное преимущество, этого не получилось.

Поначалу мы успешно теснили врага к носу, но примерно на середине палубы процесс остановился. Атаковать здесь можно было лишь с одной стороны, получая подкрепление сзади. Так уж получилось, что корабли стояли друг к дружке неровно, Саед не стал дожидаться, когда «Кошмар» полностью поравняется с противником. Теперь с двух сторон от демов было море, как и за спиной. Им отступать некуда, а нам невозможно их обойти.

В рукопашной нет ничего более приятного, чем окружить противника. Получая удары со всех сторон, он быстро задумывается о смысле бытия и перспективах продолжения личного существования, как правило склоняясь к сдаче. Ну или как минимум начинает паниковать, что тоже неплохо.

А теперь мы бодались лоб в лоб на узкой палубе галеры. Одновременно друг против дружки могло выступать не больше пары десятков бойцов. Остальные в лучшем случае метали подобранные дротики, а в худшем орали на все лады, из-за чего командовать было трудно.

Я стоял в задних рядах, притопывая от нетерпения. В принципе меня все устраивало. Пусть демы продолжают упираться до подхода эскадры, а там мы их легко задавим с разных сторон. Но, конечно, хотелось победить собственными силами.

Тяжелая пехота, выстроившаяся в несколько шеренг, чем-то похожа на железобетонную стену. Рано или поздно ты ее развалишь ударами кувалд, только кувалд попортишь немало, а уж сколько времени уйдет на создание бреши… Но это, конечно, как в нынешних случаях, когда невозможно обойти строй.