Читать книгу "Домой, во Тьму - Антон Мякшин"

– Черт! – скрипнул Янас зубами.

– Что? – обернулся к нему юноша.

– Верни его, – приказал мальчик. – Только быстрее и осторожнее. И сразу назад, ко мне. Понял? Давай!

Лакниец побледнел еще больше. Он поднялся, пошел наискось через площадку. Потом побежал.

Янас подался вперед.

«Как же его зовут? – мелькнула в голове совсем ненужная мысль. – Вроде бы слышал уже его имя и забыл…»

Ратник уже настиг существо, но оно повернуло назад. Лакниец едва не упал, спеша за ним, – и тут оно развернулось. Заорав, то ли от испуга, то ли от неожиданности, он взмахнул двуручным мечом.

– Назад! – крикнул ему Янас.

Клинок, не встретив никакого сопротивления, пролетел сквозь тело твари. Юношу занесло вперед – на существо, которое выбросило ему навстречу руки, оканчивающиеся не пальцами, а парой толстых отростков. Одна рука оказалась длиннее, она мгновенно оплелась вокруг побагровевшего лица ратника, другая – короткая – ткнулась ему в лицо, забивая рот. Юноша прянул назад и забился в тесном обхвате. Замычал.

Топорик прыгнул вперед, размахиваясь.

Существо почуяло его. Не поворачиваясь всем туловищем, она вытянуло и извернуло шею. Янас понял, почему истошно вопил лакниец, когда на секунду увидел лицо твари, – если можно назвать лицом две треугольные костяные челюсти, сплошь утыканные длинные изогнутыми иглами. Янас метнул топорик, почти не целясь.

Стальное лезвие, хотя и было втрое уже, рассекло существо надвое. Нижняя половина, опрокинувшись, утонула в тумане, а верхняя, перед тем как упасть, судорожно дернулась, взметнув вверх обе конечности. Лакниец взлетел высоко над площадкой и рухнул вниз с полуоторванной головой. Клочья тумана и брызги крови плеснули над ним.

И тотчас рядом выросли еще две твари – в них совсем не было ничего человеческого. Длинные, извивающиеся щупальца, увенчанные сокрушительными челюстями и покрытые бесчисленными маленькими усиками, как щетиной. Янас бросился за топориком, вонзившимся в столб качелей на другой стороне площадки. Уже добежав и схватив оружие, он услышал призывные крики. Меж черных деревьев замелькали стальные кольчуги.

– Назад! – закричал мальчик. – Назад… – тише добавил он, видя, как щупальца, держась прямо, будто подвешенные сверху, поплыли навстречу шуму.

Четверо наемников ворвались на площадку.

Первому, не успевшему еще замедлить бега, одна из тварей укусом мощных челюстей вырвала грудную клетку– как обезумевший узник рвет сплетенье ржавой решетки на окне своей тюрьмы. Залитый кровью до ног воин рухнул ничком, распластав руки, освобождая проход второму, который сумел нанести мечом бесполезный удар, но через мгновение был спеленат белесым телом, стиснут до хруста костей и вышвырнут прочь, переломанный и обмякший, словно тряпичная кукла.

Топорик пригнулся, и мертвое тело, размахивая безвольными конечностями, пролетело у него над головой.

– Уходите! – снова закричал он и, рванувшись вперед, ударил сверху вниз по обернувшейся к нему оскаленной пасти.

Взорвавшись фонтаном бесцветной крови, обезглавленное щупальце втянулось в туман – будто ушло под землю.

Оставшиеся в живых двое лакнийцев попятились, держа мечи рукоятью к груди, острием к врагу.

Янас размахнулся второй раз, но щупальце, неожиданно подскочив, скрутилось в тугое колесо и со страшной силой толкнуло его в грудь. Мальчик кубарем покатился по земле, разбрызгивая вокруг себя молочный туман, как воду.

Остановившись, он не слышал ничего, кроме шума крови в ушах, не чувствовал ничего, кроме обжигающей боли в груди, не видел ничего, кроме ужасной пасти, нависшей над ним.

Он сжал правый кулак. Пресвятая Богородица, славлю тебя!! Он не выронил из рук оружия! Ощутив теплую и твердую округлость ясеневой рукояти, Янас перевернул топорик лезвием вверх и скользящим ударом разрезал нижнюю челюсть наискось. Потом поднялся на колени и бил еще и еще, покуда клинок встречал сопротивление плоти. А потом упал.

Когда его поднимали, он еще озирался, не веря, что все закончилось. И только по дороге во дворец – лакнийцы вели его под руки – заметил, что куртка на груди и на животе изодрана в клочья и пропитана кровью. Щетинки на теле твари оказались острыми как бритвы.

ГЛАВА 2

– Пора все это прекратить, – сказал Тремьер, постукивая костистыми пальцами по подлокотнику трона.

Звук его голоса раскатился в пустом тронном зале, как стук выпотрошенного черепа в гулкой пещере.

Два стражника у внутренних дверей тронного зала – один лакниец-наемник, второй из бывших мародеров – переглянулись. У лакнийца в заспинной перевязи торчал двуручник, мародер держал руку на навершии кривой сабли. Тремьер отменил алебарды как непременный атрибут дворцовой стражи. Пусть каждый держит при себе то оружие, к которому привык, – так распорядился он. Новая дворцовая стража по достоинству оценила указ, а Топорику показалось, что мысль перевооружить воинов пришла Тремьеру не потому что он уж слишком радел об интересах простых ратников, а потому что на себе испытал неудобство сражаться громоздким двуручным мечом, в то время как был обучен бою на шпагах. «Из него, наверное, выйдет неплохой правитель, – подумал тогда мальчик, – то, что в своей жизни пришлось пережить ему, точно не выпадало никогда ни одному Императору…»

– Прекратить, – повторил Тремьер, – все.

– Что – все? – вяло переспросил Янас. Он кривил спину, ему было тяжело стоять, да еще и повязка давила ребра.

И Тремьер это видел.

– Присядь, – приказал он, делая знак страже у двери.

Топорик оглянулся на подвинутый к нему стул.

– Ах, да… – спохватился Тремьер. – Дарую тебе право сидеть в присутствии монарших особ.

– Благодарю вас, Ваше Величество…

– Я говорю тебе – пора прекращать дозоры. У нас уже достаточно людей. А если так будет продолжаться и дальше, мы потеряем половину. На этой неделе уже семеро убитых. Только «охота».

– Оно становится сильнее, – проговорил Янас. – Я знаю. Когда я… – Он не договорил.

– Пошли вон, – негромко сказал Тремьер.

Стража покинула тронный зал.

– Когда я поразил его, оно распалось надвое, – продолжал Топорик, как только двери закрылись. – И две половинки стали самостоятельными существами. И, кажется… они были сильнее, чем то, первое… первоначальное…

– Что это может значить? – наморщился Тремьер. – Оно чувствует приближение Ключника?.. Или… Или, отдав всю свою мощь, чтобы погубить Императора и всех, кто оказался в ту ночь во дворце, этот чертов туман долго восстанавливался и теперь вновь могущественен, как тогда?

– Или и то и другое вместе, – криво усмехнулся Янас. – А где отец Матей?