Читать книгу "Бес специального назначения - Антон Мякшин"

А договор я все-таки подписал. И клиента отсюда вытащу, иначе какое потом будет доверие к нашей конторе?

Хорошо еще, в наш первый визит в Германию времен Третьего рейха, никакого Штирлица не было, кроме, конечно, самого Степана Федоровича. Некому было моего клиента с пути истинного сбивать. Он и сам сбился — прямо в Нифльхейм. Я вспомнил, как Степан Федорович, с ходу врубившись в правила мира древнегерманских мифов, с готовностью принял на себя права и обязанности героя Зигфрида и что ему пришлось пережить, чтобы понять собственную профнепригодность на поприще великого воителя.

А сейчас ситуация сложнее. Времени для того, чтобы раскрыть клиенту глаза на происходящее, у меня нет совсем.

Поэтому я не стал и пытаться. А перешел непосредственно к решительным и суровым действиям. А именно: отобрал у оторопевшего Степана Федоровича синдамот и зафинтилил его куда подальше, после чего самого клиента скрутил в морской узел и закинул за спину, стараясь не обращать внимания на его истошные вопли. Этому приему — связыванию без помощи пут — меня еще в преисподней на начальных курсах подготовки научили. Необходимейшая штука! И дешево и сердито: р-раз — руки жертвы закидываются и перекручиваются за спиной, д-два — ноги обматываются вокруг шеи. Готово! Эх, надо было и Гиммлера еще так же скрутить, жаль, не догадался. Ну, ничего, будем надеяться, он из тряпочных пут не успеет вырваться, псих несчастный.

А я сейчас вот выпрыгну из окопчика и короткими перебежками вернусь ко входу в подземелье. Пусть меня инопланетный скафандр прикрывает от случайных пуль, а вопли связанного клиента распугивают тех отморозков, которые попытаются сдуру на нас напасть. Или случайно свалиться в окопчик, как вот этот вот…

— Хррчпок!

— Тьфу, тебя только здесь недоставало! Отзынь, пришелец, нам некогда!

— Штирлиц, родненький, освободи меня!

— Позвольте, а чем это вы здесь занимаетесь? — удивился закопченный, как окорок, зарстранец. — Эй, брат-близнец, ты куда собрался? Операция еще не закончена! Посмотри, сколько вокруг живых и легкораненых! Это непорядок! Я тебе, кстати, интернациональный батальон для командования привел…

— С дороги, вражина! — грозно рявкнул я. — Твоего брата-близнеца я забираю. Нечего ему тут делать. Нашел тоже крайнего. Сам командуй!

— Я не могу командовать с такой потрясающей эффективностью! Брат-близнец губит вверенный ему отряд за считаные минуты. А дивизия самураев, например, когда только узнала, кто будет ими командовать, моментально произвела всеобщее харакири! Потрясающе!

— Ничего потрясающего! Обыкновенное невезение.

— Невезение? Мой зарстранский брат выполняет свой долг! Десант с Зарстраны на подходе! К его прибытию мы должны очистить место сражения от армий земных государств!

— Вы слышали, Степан Федорович? Он сам признался! Никакой он не борец с фашизмом, он — подлый инопланетный захватчик!

Но Степан Федорович ничего не слышал.

— Помогите! — верещал он с моей спины, дрыгаясь и пытаясь распутать конечности.

— Пусти его! — требовал Штирлиц. — Он на моей стороне!

— Раньше надо было подробно объяснять, на какой именно стороне ты сам! — заявил я. — Тогда бы я с великим удовольствием этого нарушителя закона Вселенского Равновесия в твои ряды сопроводил! Он бы служил тебе верой и правдой до того недалекого момента, когда бы ты от безысходности решился на харакири! Понимаешь меня, проклятый космический пират?!

— А… — зловеще протянул Штирлиц, отступая на шаг и вскидывая синдамот. — Так ты, рогатый, не из наших?.. Брат-близнец, убери-ка голову, сейчас я этого гада шлепну! Шпион!

— От шпиона слышу!

Вообще-то, я бес незлобивый. Даром, что исчадием преисподней считаюсь. Но тут меня, что называется, переклинило. Сейчас я, братцы-близнецы, буду зверствовать. Эх, жаль со мной нет достопамятного Ука-Шлаки. Он бы этого типа с потрохами сожрал — в самом прямом смысле. Степан Федорович, как и был, в скрученном состоянии, полетел на утоптанное дно окопчика. Штирлиц приготовился стрелять. Не успеешь, зарстранская морда! Издав навязший в мозгу боевой клич: «Мазафака! » — я ловким ударом копыта выбил синдамот из цепких грабок инопланетного шпиона, схватил его за горло и приподнял.

Штирлиц, обалдевший до коматозного состояния, недоуменно вращал гляделками и хрипел.

— Я тебя предупреждал: свали с дороги? — зарычал я. — Предупреждал или нет, вонючка зарстранская?

— Ы-ы-ы… Х-х-х… Брат-близнец, мне больно! Степану Федоровичу было нисколько не меньше больно и обидно. Обездвижил я его капитально. Он даже на время перестал вопить, стараясь задуматься и разобраться — где у него руки, а где ноги.

— Ы-ы-ы… Пусти меня, рогатый! Все равно тебе ничего не изменить! Близок час, когда сюда опустятся солдаты зарстранского десанта!

— Ну и на здоровье. А мы в это время будем уже очень далеко! А чтобы ты нам не мешал… Ручку сюда, ножку сюда… Ай! Будешь кусаться, зубы выбью… Так-с, локоток, коленка… Узел! Готово.

— Как вы смете обращаться подобным образом с непревзойденным Штирлицем?! — забыв о собственных проблемах, ужаснулся Степан Федорович.

— Вас не спросил… — пропыхтел я, взваливая снова клиента на спину. — Ну, что? Последний марш-бросок?

— Пустите меня-а-а!

Обратный путь под аккомпанемент угрожающих криков обезвреженного Штирлица: «Сугунда Баррандар! Зарстранцы, вперед! Хррчпок! Покалечу, сволочи! Гаруба! » — оказался не в пример легче. Всего-то с тремя сражающимися индивидами мы пересеклись — и только. Причем первого случайно встреченного (судя по обильной чернявой кучерявости и мундиру — испанца) можно было даже и в расчет не брать. Он не нападал, а, наоборот, — задал деру, как только нас увидел. При этом успел, поганец такой, осенить крестным знамением, но не меня, а почему-то Степана Федоровича. И заорать:

— Я вижу тебя! Я вижу зверя! Девять голов твоих изрыгают пламя! Тяжкой поступью ты выходишь из моря!

Ну, ясно — контуженный на всю голову. С чего он взял, что у моего клиента девять голов? Одна у него башка, и та — бестолковая. И ни из какого моря не выходил, а всего-навсего барахтался в луже солярки, куда я его нечаянно уронил.

Зато через три шага, вынырнув из дышащей дымом воронки, пехотный старшина Советской Армии с повязкой на голове и ППШ в руках решительно преградил мне дорогу:

— Говори пароль, нехристь! Но я рявкнул:

— Свои, братишка! Не видишь, что ли, раненого с поля боя выношу!

Старшина сразу потерял ко мне интерес, зато чисто . из сострадания вознамерился пристрелить скрюченного Степана Федоровича. Десяток пуль прочно увязли в инопланетном скафандре, Степан Федорович, за время апокалипсической баталии привыкший к подобным поворотам, неинтеллигентно выругался, а старшина, страшно удивившись его невероятной живучести, потянулся к гранатам на поясе.