Читать книгу "Эпоха Пятизонья - Михаил Белозеров"

– Ничего себе! – прошептал он и спрятался за деревом, но вовсе не из-за того, что боялся быть замеченным, а потому, что надо было осознать увиденное.

А увиденное было более чем странным. Костя даже потряс головой, чтобы собраться с мыслями. Сама «тарелка» его не удивила. Он был готов к такому повороту событий, тем более об этих «тарелках» столько писано-переписано, но… пейзаж вокруг нее привел его в изумление. Кремля как такового не было! Пейзаж коренным образом изменился. Не было ни Военной школы, ни Сената за ней. Точнее, они-то, конечно, располагались там, где им было положено по плану, но в виде уродливых развалин, срезанных кое-где до основания, кое-где до первого этажа. Арсенал из-за огней вообще не был виден. Не было видно ни Большого Кремлевского дворца, ни развалин Дворца съездов, ни Потешного дворца, который, судя по всему, должен был сохраниться. Остальная территория, кроме Ивановской и Соборной площадей, была погружена во тьму. Капец, подумал Костя. Слева, там, где располагался комплекс церквей и где над всем этим торчала привычная колокольня Ивана Великого, возвышалась белая гора кирпичей. Что было за ней, нетрудно было себе представить – все те же груды обломков.

А как же Москва? – с замиранием сердца подумал Костя и оглянулся. Только теперь он разглядел, что части стены от Сенатской башни к югу вообще не существовало, вместо нее торчали какие-то неправильной формы ступени. То, что лежало за этой некогда высокой стеной, тоже тонуло во мраке. Костя включил усилитель зрения, но единственное, чего добился, – разглядел мрачные остовы ГУМа и развалины храма Василия Блаженного. Дальше ничего не было видно, ну, может быть, чуть-чуть угадывались кварталы за рекой и на востоке, но что они из себя представляли, трудно было даже представить. Лишь совсем далеко, так далеко, что казалась миражом, тлела крохотная точка света. Костя так вглядывался в нее, что аж глаза заболели. Неужели Москве конец? – подумал он. И все из-за какой-то Зоны? Гады!!!

Он снова высунулся из-за поваленного дерева и, чувствуя, как у него от ярости раздуваются ноздри, уставился на блестящую «тарелку». Ее борта походили на сопла. Рубка – на четыре огромных серпа с огнями. В основании виднелся вход, залитый светом. Вот «они», хозяева, – «жабаки» и «фракталы»! Я их сотни раз видел! Эх, сюда бы хоть один «пермендюр». Майор, майор, всю обедню испортил! Я бы всю эту «стройку» раскатал в пух и прах. Нельзя… нельзя… не на кого положиться, только на самого себя. Он осознал, что совершил кучу ошибок, и ему стало стыдно. Ох как стыдно! Господи, как все просто! – думал он. Сюда можно было попасть в течение суток, а не пить водку с кем ни попадя и не разгуливать со странными майорами по подвалам. Так, сейчас вызываю Амтанта, беру у него два «пермендюра», и разбабахаем мы с Серегой эту «тарелку» к едрене фене, и пусть меня потом осудят потомки и правительство. Костя нащупал на груди ультразвуковой свисток и уже собрался было воспользоваться им, как Гнездилов с отчаянным криком: «А-а-а!!!» – покатился вниз по откосу.

С холодеющим сердцем Костя оглянулся: оказывается, их атаковали от Спасской башни, которой уже не существовало. «Протеиновые матриксы» выскочили их темного угла Тайницкого сада. Но это были всего лишь цветочки, ягодки – в виде «фракталов» – подкрадывались со стороны несуществующей колокольни Ивана Великого. Костя их не заметил, шлем «титана» сработал с опозданием на несколько секунд, которые могли стать роковыми, если бы не Серега Гнездилов, который заверещал как резаный.

Костя предпочел «протеиновых матриксов» – все-таки у них не было «дронов», приходящих из четвертого измерения. С «дронами» Костя тягаться не мог. «Дроны» были очень мощным оружием. Может, действительно, Гнездилов никакой не «фрактал», а самый настоящий человек? – подумал он. Это была последняя его здравая мысль, потому что в следующее мгновение все его помыслы были сосредоточены исключительно на том, как улизнуть от нападавших и увести их подальше от Верки и ее отца, дать им шанс скрыться в Тайницкой башне. Впрочем, эти два желания совпали исключительно случайно. Просто так получилось, что и «фракталы», и «протеиновые матриксы» сосредоточили внимание только на нем – Косте Сабурове. Дался я им! – подумал он, прижавшись к земле. Вот уж когда ему пришлось попотеть и выжать из экзокомбеза «титан» все, на что тот был способен.

«Протеиновые матриксы», еще не успев подлететь, принялись «швырять» во все стороны молнии прямо из когтистых лап. Костя стал тихонько отползать, еще сильнее прижимаясь к земле. Единственная надежда была на «титан», который маскировал его как часть ствола дерева. Где же ваш хваленый и всесильный гипноз? – думал Костя. Кусты вспыхивали, как порох, деревья трещали, от них валил дым. Вмиг стало светло как днем. У Кости было всего три секунды, чтобы убраться поближе к разрушенной стене Кремля. Но тогда это был бы конец и для него, и для Верки с ее отцом, и для Гнездилова. Он надеялся, что у Сергея хватит здравого смысла покинуть этот «третий мир», который оказался совсем не «третьим», а обычной «стройкой», только непонятно где – в каком времени или измерении. Вот она, тайна! Вот она, тайна тайн! Вселенская, необъятная, из-за которой возник весь сыр-бор. Но этот пазл никак не ложилась в картину. Не было для него места в Кремлевской Зоне. Костя-то считал, что Кремлевская Зона хотя бы отчасти повторяет Чернобыльскую, но здесь все было не так, все шиворот-навыворот. Теперь Костя окончательно понял, что Кремлевская Зона создана искусственно. Вот этого, одного-единственного, непредсказуемого пазла ему и недоставало.

Когда рядом с ним вспыхнул куст, а ствол дерева, вокруг которого он перемещался, задымился, Костя перевернулся на живот и, вместо того чтобы скатиться вниз, пополз, извиваясь, как ящерица, в сторону Ивановской площади. Было ли это правильным решением, он не знал. Тотчас на шлеме слева высветились четыре проекции из сиреневых точек. «Фракталы» возникли из дыма, как привидения. Они его еще не видели, но «дроны», как гончие псы, поводили стволами в его сторону.

Используя как прикрытие этот густой белый дым, Костя незамеченным миновал гребень откоса с остатками чугунных перил и скользнул к хозяйственным постройкам. Пока «титан» давал ему преимущество. Тяжелые ветви елей задевали его за шлем, АА-24 цеплялся за все что угодно, и вообще Костя давно заметил, что ползать с дробовиком не очень удобно как раз из-за круглого диска, который сгребал перед собой прелые еловые иголки и оставлял позади себя глубокую борозду, и если бы не «титан», ползти вообще было бы мукой. В какой-то момент у Кости возникла мысль отсидеться под елкой, но когда с сухим треском вспыхнуло соседнее дерево, он скользнул в противоположную сторону и едва не попал на глаза «фракталам», которые были похожи на обычных людей, только с «дронами» над макушкой. Они рыскали, словно гончие псы, по кустам. Гонят, гонят на открытое место, сообразил он. По делу, надо было, конечно, уносить ноги назад, в семнадцатый век, отсидеться там и вернуться позднее, но блестящая эта идея лопнула в тот момент, когда Костя бросил взгляд на Тайницкую башню. Сердце его сжалось от плохого предчувствия. Нет, не может быть, чтобы Верка с отцом погибли: парочка «протеиновых матриксов» вместе с парочкой «фракталов» дефилировали вдоль ворот, отрезав пути отступления. Но Костя не слышал ни криков, ни стонов, да и усилитель звука «нетопырь» не мог не предупредить его. Значит, что?.. Костя не успел понять, что случилось, – на него наскочил «фрактал». И все завертелось так быстро, что ему стало не до анализа ситуации.