Читать книгу "Идеальный мир для Демонолога 5 - Алексей Ковтунов"

мы не можем это смотреть! Нас укачивает!

— Заново… — вздохнул мужчина и нажал на кнопку, запустив запись по новой.

— У меня есть идея получше, — задумался главный конструктор. — Давайте вы возьмете пистолет и выстрелите мне вот прямо сюда, в висок? — предложил он. — Я, и правда, не могу это смотреть. А ответ так и останется прежним, это невозможно. Нельзя так, понимаете? Не бывает такого!

— Нельзя? Не бывает? — взорвался министр. — Вы сейчас серьезно? А видео я вам для чего показываю! Вы уже сто раз посмотрели на то, как пилот всё это делает!

— Да не знаю я, кто такой ваш Художник и что он сделал с самолетом! И не уверен, что видео настоящее! — вспылил инженер. — Но я вам говорю… Я лично разрабатывал эту модель самолета! Лично принимал участие в испытаниях и составлял летную документацию! Сам, вот этими руками! — он продемонстрировал министру свои руки, для наглядности. — И я уверен в своих словах, мой самолет не может выполнять такие маневры! Он не рассчитан на подобное!

— М-да… — вздохнул министр. — Задачка, конечно…

Министр тоже оказался в тяжелом положении, ведь с одной стороны инженеры, которые явно не хотят сотрудничать, а с другой стороны высшее руководство страны и военный совет. Они случайно увидели это видео, и всё, теперь от них не отвязаться. Ведь они свято верят, что все самолеты этой модели могут исполнять такие трюки, а значит, нужно всех пилотов такому научить.

Причем министр сам не понимает, кто такой Художник и почему начальник военной базы сказал, что не может отдать этого пилота. Еще и аргументы привел какие-то странные… Мол, этот человек в отряде Кости, потому забудьте о нем и больше не вспоминайте.

Где-то в горах

Примерно то же время

Одна из самых защищенных баз Османской империи расположилась прямо в горах, посреди пустыни. Место не самое удобное для жизни, но зато невероятно удобное для обороны. Взять штурмом эту крепость, большая часть которой находится под землей, практически невозможно. Да и разрушить тоже не выйдет, ведь у врагов попросту не найдется столько бомб и снарядов, чтобы разбить эти скалы.

И из-за этого османы даже не думали сохранять секретность. Все знают об этой базе, у врагов есть снимки с дальнего расстояния, где можно разглядеть любые детали укреплений. Врагам это никак не поможет, а даже наоборот, пусть знают, что взять штурмом это место не получится, как ни старайся.

Да и измором тоже не взять, ведь под землей хранится всё необходимое для длительного пребывания в условиях осады. Настоящая неприступная крепость, так еще и расположена в удачном месте.

Но у начальника этого важнейшего оборонительного узла с самого утра начались проблемы. Солнце едва показалось над горизонтом, а ему на телефон поступило уже несколько звонков. И это не обычные рядовые разговоры с командованием или сослуживцами из других частей. Или с докладами от подчиненных.

Нет, все звонившие пытались узнать, почему бойцы не прибыли на место. А кто-то и вовсе, обвиняли начальника в коллапсе на вверенных им участках фронта, так как он не проследил за своевременной отправкой солдат.

Вот только сам начальник не понимал, в чем его все решили обвинить и каковы причина такого наплыва звонков. Вчерашний день прошел как обычно, да и ночью ничего не произошло. Он спокойно спал и никого не трогал, ничего не предвещало беды.

Дело в том, что эта база имеет особенное назначение. Это что-то вроде перевалочного пункта для большей части отрядов в регионе. Сюда прибывают все подкрепления, сюда доставляют боеприпасы и провизию, технику. И уже здесь бойцы разделяются на отряды, берут необходимую экипировку и вооружение и идут выполнять свои задания.

На самом деле довольно удобно, когда всё происходит централизованно. Здесь есть подземные казармы, обширные склад и защищенные хранилища. Османские инженеры и руководители продумали всё до мелочей.

Начальник же получил еще несколько гневных звонков, но так и не смог понять, почему именно все кругом обвиняют во всех грехах. Но разобраться в этом надо, потому он быстро собрался и побежал в штаб, где его сразу обрадовали новостью.

— Из двухсот тридцати групп сегодня на задание отправилась только одна, — развел руками помощник. — Остальные отказываются выполнять приказы и сидят по казармам.

— Хочешь сказать, у нас бунт? — воскликнул начальник. — Вот так, на ровном месте, они решили предать страну в такой опасный и сложный момент? — взревел он, а на лбу начали набухать вены.

— Ну, выходит, что так, — пожал плечами помощник. — Но я их понимаю.

От удивления у начальника упала челюсть и несколько секунд он стоял неподвижно, пытаясь осознать услышанное. Но вскоре мужчина стал приходить в себя, поднял челюсть с пола, отряхнул от пыли и поставил на место.

— Ущипните меня. Кажется, я всё еще сплю, — обреченно проговорил начальник. — Не могли люди такое сделать… Но если всё так, как ты говоришь, их будет ждать казнь. Каждого предателя! А может и еще что похуже… Ведь это диверсия! Бунт и подрыв государственного строя!

Начальник встряхнул головой и присел на стул, пытаясь собрать мысли в кучу. Он всё еще не мог поверить, что бойцы — ни с того, ни с сего — решили так подло предать страну. Как раз, когда Российская Империя перешла в наступление чуть ли не по всему фронту, когда их помощь так нужна в других частях.

Несколько минут мужчина сидел и думал о возможных причинах, но у него так и не появилось никаких догадок. Потому он решил дать указание своему верному помощнику, чтобы тот начал расследование и передал информацию высшему командованию.

— Кстати, я тоже работать сегодня не буду, — заявил верный помощник. Точнее, уже не такой верный в глазах начальника. — Не хочу служить в месте, где творится такое… Нам обещали полную лояльность и безопасность вы лично.

— А ты не охренел, молодой? — взревел начальник. — Вы что, все в сговоре с врагом? Что случилось? Почему вы решили предать родину?

— Мы-то как раз не предавали, — спокойно ответил тот и остальные посмотрели на мужчину с нескрываемым презрением во взгляде. — Мы служили султану верой и правдой, никогда даже в помыслах не допускали предать его доверие и взять себе хоть одну лишнюю монету в карман.

— Да чего ты несешь? —