Читать книгу "В трясине миров. Книга первая - Алексей Пашковский"

сверху, возле шеи, немного подсохли, а вот на пояснице воспалились и начали гноиться.

— Приспустите штаны, — она тогда смотрела на него впервые, еще равнодушно. Пациент, как пациент. Он послушно приподнялся и сдвинул спортивные брюки чуть ниже. Шрамы заканчивались на пояснице. Она начала свою работу.

Младшая медсестра, молоденькая девчонка, Вика, старательно выполняла все ее указания. Вдвоем они довольно быстро управились в тот раз. Пока Вика набирала бинты для перевязки, Ира еще раз осмотрела спину пациента. Такие шрамы она видела впервые. Чем так можно было изрезаться, даже предположить сложно. Очень глубокие и ровные полосы срезанной кожи. Разной ширины, словно штрих код во всю спину. Она вспомнила, как однажды попросила Ларису распечатать его личные данные с медкарты. Лара тогда пришла к ней и смеясь рассказала:

— У твоего Полосатика даже медкарта вся полосатая, принтер никак не хочет ее нормально распечатать. Сколько раз пробовала, полосит печать так, что ничего не прочитаешь. И картридж вроде новый стоит. Все остальное нормально печатает, а его медкарту не хочет.

А как же его звали? Совсем не помню. Ни имени, ни фамилии. Так мы все его и звали тогда за глаза — Полосатик. Когда он уходил с первой перевязки, то обернулся к нам, уставшим и измотанным за смену медсестрам, улыбнулся и сказал: «Спасибо, девчонки!»

«Да! Просто, спасибо, девчонки». И каждый раз приходя на перевязку, он обнимал кушетку крепкими руками. От дикой боли сжимал это кушетку так, что у нее трещал металлический каркас. Он тихо рычал сквозь сжатые зубы, пока мы осторожно прочищали глубокие раны. Но выходя из процедурной он всегда говорил: «Спасибо, девчонки!» А мы, привыкшие к вечному брюзжанию некоторых несносных пациентов, мату от боли в наш адрес, нытью и истошным крикам, буквально таяли от этих простых слов.

Незнакомец поднялся из-за стола и уверенной, твердой походкой направился к выходу.

«Что же делать? Сказать Роме? А если я ошибаюсь? Сколько времени ведь прошло с тех пор. Наверно этот просто очень сильно похож».

Незнакомец тем временем вышел из дверей кафе и направился в магазинчик напротив. Туда, откуда она недавно вышла. Ира пересела поближе к Роме и обняла его за руку. Сама тем временем не сводила глаз с седого мужчины, ходившего вдоль стоек с мужскими рубашками.

Седой незнакомец остановился возле самого окна, повернулся к ним спиной и сняв со стойки одну из рубашек, оценивающе ее осмотрел. Ира, скрывая свой взгляд под очками, не сводила глаз со спины незнакомца. В голове промелькнула шальная идея, Ира попыталась ее отогнать, но подсознание словно подстегивало ее.

Незнакомец снял еще одну рубашку, сравнил их и аккуратно свернув, направился в сторону примерочных.

— Ром, подожди меня пару минут. Я забыла кое-что посмотреть.

Ира подскочила, не обращая внимания на удивленное лицо Романа и поспешила на выход. Когда она забежала в торговый зал магазинчика, незнакомец уже скрылся в маленьком коридорчике возле дальней стены.

Схватив первую попавшуюся под руку юбку, она чуть не бегом кинулась в след незнакомцу. Тонкие, высокие каблуки предательски звонко цокали по кафельному полу. Добежав до дверного проема, ведущего в коридорчик с примерочными кабинками, она быстро скинула туфли и подняв их с пола прижала к груди. Сердце бешено колотилось и она с опаской заглянула в узкий коридор. Внутри никого не было видно. Она бесшумно, на носочках, вошла в коридор. Восемь примерочных кабинок, по четыре слева и справа. Все кабинки были пусты, шторки на них были сдвинуты. Все, кроме одной, в самом конце. Шторка там была задернута и чуть заметно колыхалась. Ира босиком, бесшумно прошла мимо пустых кабинок и остановилась возле задернутой шторы.

Она осторожно отодвинула краешек плотной материи и с опаской заглянула внутрь. Незнакомец стоял к ней спиной. Приложив рубашку к груди, он видимо смотрел на себя в зеркало. Лица его и отражения в зеркале она не видела, значит и он не должен был ее заметить.

Незнакомец, не снимая рубашку с плечиков, повесил ее на крючок настенной вешалки, на котором уже висела вторая рубашка. Он ухватил руками свой свитер и стащив его через голову, положил куда-то в сторону. Перед глазами Иры появилась обнаженная, загорелая спина незнакомца. Ровная, гладкая кожа. Без малейших намеков на рубцы от страшных, глубоких шрамов.

Она осторожно отпустила край занавески и отступила назад.

«Вот я дура! Гоняюсь и подсматриваю за незнакомыми мужиками в незнакомом городе. В месте, где сама черт пойми как оказалась».

Она осторожно повесила прихваченную со стойки юбку в одной из примерочных кабин и бесшумно вышла из коридорчика.

Седоватый мужчина, лет сорока стоял в примерочной кабинке и приложив к груди рубашку рассматривал себя в зеркале. Заметив в отражении как чуть заметно колыхнулась штора за его спиной, он повесил рубашку на крючок справа от себя. Глянув в зеркало на дрожащую складку занавески, он снял легкий серый свитер и положил его на маленький пуфик. Занавеска чуть заметно дернулась и легкое шуршание за ней стало удаляться.

Мужчина наклонился, поднял свой свитер с пуфика и вывернул его на лицевую сторону. Он не спеша надел свитер, поправил прическу и отдернув штору, вышел из примерочной кабинки.

Проходя мимо стоек с женским блузками, он видел сквозь высокое витринное стекло как из кафе напротив вышла парочка. Симпатичная девушка с длинными темными волосами держалась за руку крепкого мужчины с ворохом бумажных разноцветных пакетов. Парочка скрылась из вида в шумной оживленной толпе, а седоватый мужчина чуть заметно улыбнулся и уверенной, строгой походкой направился к выходу из бутика.

Конец первой книги. (Черновик. Выложен на АТ 18.09.24)