Читать книгу "Нелегалы. Молодый, Коэны, Блейк и другие - Владимир Матвеевич Чиков"

подошел поближе и остановился около пожилой леди, пытавшейся высвободить из-под обломков какую-то домашнюю утварь. Дэн помог ей это сделать, и они невольно заговорили об ужасах бомбардировок немецкой авиации. Англичанке не составило особого труда понять, что ее собеседник — не местный житель, о чем она и спросила его. Дэн признался, что является беженцем из Европы (на случай возникновения таких разговоров у него была заготовлена легенда, что он — выходец из Дании или Голландии). Пожилая леди сообщила ему, что в их доме тоже жили беженцы-европейцы, что дало Дэну возможность вполне естественно поинтересоваться:

— А где же они теперь?

— Их переселили в дом на соседней улице, — ответила пожилая англичанка и указала на сумрачное трехэтажное здание из красного кирпича.

Дэн миновал развалины и перешел на соседнюю улицу к указанному дому. Он посещал квартиры до тех пор, пока не нашел нужного ему человека. Обменявшись с ним условными в таких случаях фразами, они для продолжения беседы вышли на улицу. Дэн для удобства общения отрекомендовался Дику под именем Джерри (впоследствии Дэн использовал это имя и в общении с другими источниками информации).

Над городом уже опускались сумерки. В это время, как обычно в Лондоне, становилось неспокойно и опасно: над южной частью города с ревом носились немецкие самолеты, доносились взрывы бомб.

Разговор с Диком показал, что он рад этой встрече, давно ждал ее и готов к продолжению сотрудничества. При этом Дик сообщил разведчику, что на его новой работе можно было бы получить хорошую информацию по вопросам радиолокации, и они договорились об условиях проведения последующих встреч.

По заданию резидента Дэн теперь восстанавливал утраченные связи, обучал своих агентов способам и методам конспирации: как им следовало проверяться и выявлять наличие слежки при выходе из дома и с места явки, как правильно оценивать обстановку с точки зрения появления возможной опасности и как вести себя в таких случаях, чтобы не вызывать подозрение.

* * *

В конце сентября 1941 года Дэн засиделся в резидентуре допоздна — он готовил отчет о работе за месяц и настолько увлекся этим, что не заметил, как в кабинет вошел резидент. Бросив на стол объемистый пакет, Вадим сел напротив, вытащил из пакета документы и стал их просматривать. Затем он подозвал Дэна, предложил ознакомиться с некоторыми из них и попросил высказать свое мнение.

Пока Дэн читал материалы, резидент уснул прямо на стуле, так как в последнее время ему удавалось спать только по 2–3 часа в сутки.

Беглый просмотр информации, добытой Вадимом, не вызвал у Дэна особых эмоций. Для него это была просто техническая информация, но только на необычную тему. Разбудив резидента, он сообщил ему:

— По всей видимости, речь идет о путях использования атомной энергии для военных целей. В этих документах много непонятных для меня специальных терминов и цифрового материала…

— Ты инженер, Дэн, вот и разберись со всеми этими материалами и подготовь обзорную шифровку для Центра, — распорядился резидент.

Потратив всю ночь на перевод и осмысление полученных Вадимом разведданных, Дэн к утру подготовил обзор, который был отправлен в Москву двумя частями — 25 сентября и 3 октября 1941 года. Это было первое соприкосновение разведчика с атомной проблемой и первое получение советской разведкой достоверных сведений о том, что работа над созданием первой атомной бомбы приняла совершенно конкретные практические очертания, и не где-нибудь, а именно в Англии.

Потом уже, когда Дэн с помощью словарей и справочников вник в суть проблемы, он стал понимать, что значение разведматериалов может оказаться чрезвычайно важным для отечественной науки и обороноспособности страны. В добытой информации — а это был подробный секретный доклад Уранового комитета премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю о возможностях создания атомной бомбы — содержались сведения о ее первичной конструкции и способах производства необходимого для нее урана-235, а также о привлечении к ее разработке университетских и промышленных центров Англии.

Фотокопия подлинника (фотографирование всех информационных материалов тоже входило в круг обязанностей Дэна) доклада Уранового комитета была отправлена позднее дипломатической почтой. Пока она шла в Москву, в Центр направлялись шифротелеграммы с особо важными сведениями из доклада:

…Урановая бомба вполне может быть разработана в течение двух лет, в особенности если фирму «Империал кемикал индастрис» обяжут сделать ее в наиболее сокращенные сроки…

…Комитетом начальников штабов на своем совещании, состоявшемся 20.09.41 г., было вынесено решение о немедленном начале строительства в Англии завода по изготовлению урановых бомб…

…Помимо огромного разрушительного эффекта урановой бомбы воздух на месте ее взрыва будет насыщен радиоактивными частицами, способными умерщвлять все живое, что попадет под воздействие этих частиц…

Таким было начало атомной эпопеи, пионером которой явилась лондонская резидентура, а точнее, ее руководитель Анатолий Горский (Вадим). Для продолжения этой эпопеи требовались компетентные источники информации — непосредственные участники всех теоретических и прикладных исследований по урану, способные освещать различные специфические вопросы по мере их возникновения. Источником самых первых сведений стал агент Гомер (Дональд Маклин — сотрудник Министерства иностранных дел Великобритании). Он не был научным работником или специалистом, и поэтому получилось так, что с поступлением первой информации о реальности появления ядерного оружия сразу же возникла проблема специализированной агентурной сети, нацеленной на освещение важнейших аспектов принципиально новой и сложной программы, засекреченной англичанами под кодовым названием «Тьюб Эллойз» («Сплав для труб»). С учетом этого и развернулась вербовочная работа всем составом резидентуры.

В октябре 1941 года но указанию посла И.М. Майского неожиданно для всех Ерофей был командирован на Шпицберген для эвакуации находившихся там советских граждан. В этой связи обязанности Ерофея были возложены на Дэна, что заставило последнего работать с удвоенной энергией: днем проводить встречи с агентурой, в том числе и с источниками Ерофея, а ночами заниматься перефотографированием полученных разведданных. Резидентура в Лондоне, как и перед началом войны, опять оказалась самой малочисленной. Оставшимся резиденту Вадиму и Дэну пришлось добывать и политическую, и научно-техническую информацию. Центр знал о кадровых трудностях загранточки в Лондоне, но помочь ничем не мог: в годы войны сотрудников разведки не хватало и в Москве. Лишь в начале 1942 года в Англию был командирован Борис Крешин (Боб), который разделил с Вадимом руководство работой агентов «кембриджской пятерки».

* * *

Полученная из лондонской резидентуры информация о начале разработки атомной бомбы была доложена лично Л. Берии, но он в силу своей подозрительности и научного невежества посчитал ее немецкой подрывной акцией, рассчитанной на отвлечение людских и материальных ресурсов от потребностей фронта. Тогда Центр, чтобы убедить своего наркома в достоверности первой информации, затребовал из резидентур