Читать книгу "Старуха 2 - Квинтус Номен"

как такие ракеты, только размером побольше, на флот приспособить. Технически ими можно километров на тридцать стрелять… будет, но корректировать на таком расстоянии ракету, тем более вообще за горизонтом, нынешним способом не получится. Однако есть идеи как с помощью того, чем Аксель Иванович занимается, нужную корректировку обеспечить. Представляете: одна ракета за тридцать километров — и все, нет вражеского линкора!

— Так уж и нет!

— А я в большую ракету и тонну взрывчатки запихнуть смогу. Насчет линкора не скажу, а любой крейсер, даже тяжелый, такая ракета просто пополам переломит.

— Так, ты сейчас в Москву?

— Нет, в Лесогорск, там еще работы много.

— Берга к тебе посылать?

— А зачем он мне? Я здесь только порох и взрывчатку делала, так что пусть Аксель Иванович с инженерами опытного завода пообщается, они знают, что делать нужно. Работы, конечно, там будет огого сколько, но оно того ведь стоит?

— С тобой точно не соскучишься. А ты все, что хотела, нам показала?

— Всё. На сегодня — всё. А когда будет следующая показуха… когда сделаю, я вас предупрежу. И даже заранее расскажу, что показывать буду…

— Это хорошо. Да, спросить хотел: а эта противотанковая ракета — она столько стоит?

— Упс…

— Что «упс»? Очень дорого?

— Упс — это аббревиатура, управляемый противотанковый снаряд. Ракета с системой управления стоит сейчас примерно две с половиной тысячи, в массовом производстве, думаю, можно будет в полторы тысячи уложиться. А сам снаряд, то есть боеголовка — она рублей в сто уложится.

— Недорого…

— И изготовить ее довольно несложно, тем более что давно всем известно, как ее сделать: русский инженер Бересков такой снаряд придумал аж в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом! Да, вы там скажите Сталину… и, пожалуй, Ворошилову, что у немцев скоро тоже могут появиться такие противотанковые снаряды. А если учесть, что рейхсканцлером в Германии назначен Гитлер, то они могут появиться очень скоро…

Глава 20

Когда все столичные гости уже садились в вагон, к Вере подошел незнакомый ей раньше товарищ в гражданском костюме и тихо сказал:

— Иосиф Виссарионович хотел бы с вами поговорить наедине. Послезавтра, часов в шесть вечера он вас будет ждать у себя в кабинете. Можете приехать в Кремль на вашем авто, вас пропустят… машину вашу охрана знает.

— Чёрт! — не сдержалась девушка, — Только этого не хватало! У меня же… ладно, передайте ему, что я буду, — добавила она, увидев глядящего на нее из окна вагона и улыбающегося Сталина. — Послезавтра в шесть…

— Вы поедете с нами? Для вас мы выделили отдельное купе в третьем вагоне, это там.

— Нет, не поеду, у меня пока и так дел невпроворот. Но я точно буду.

Немного успокоившись — а взволновалась Вера потому, что на завтра у нее в Лесогорске было назначено испытание нового химического реактора, на котором доочистка крафт-целлюлозы должна была, по идее, идти чуть ли не вдвое быстрее, и для проведения испытания должны были собраться чуть ли не все инженеры и химики «специального завода» — она подумала, что и в Москве дела вполне достойные для нее найдутся.

Взять тот же кабель, по которому велось управление УПС: сейчас существовала лишь одна установка по его изготовлению, и выдавала эта машинка (занимающая площадь в двести квадратных метров, между прочим) примерно по триста метров кабеля в час. А на одну ракету кабеля требовалось больше трех километров! Так что по этому поводу следует очень плотно побеседовать с ребятами, которые эту машинку придумали. Подумав об этом, Вера усмехнулась: в свое время в СССР ПТУРы не пошли в производство сразу после войны лишь потому, что кабеля для них не было. Немцы — которые эти ракеты еще в войну начали делать — использовали для основы натуральный шелк, но с ним тоже получалось не все хорошо, две из трех ракет теряли управление потому что шелковый кабель просто рвался. И в СССР знаменитый лавсан и придумали исключительно на деньги армии, которой требовался материал «лучше шелка» именно для этих ракет — а она уже наладила довольно массовое производство нужной нити. Но все равно сделать трехпроводный кабель толщиной с нитку-нулевку было очень непросто. Даже токопроводящий слой на основу намотать из тончайшей медной фольги — и то задачка не для первого класса, а уж изолировать каждую жилу… жилку, уж если честно — да за то, что парни придумали как вообще это можно сделать, им минимум ордена на грудь вешать надо! Ну, пока ордена еще в очереди стоят… а кабеля потребуется очень много, так что надо бы дать им живительных пинков. Потому что дать что-то большее уже не получалось: все работающие в этом отделе «Химавтоматики», уже и квартиры получили, и машины, и даже шведские холодильники. Впрочем, подумала Вера, ребята и без того понимают, что делают очень важную и нужную для страны работу, и работают не покладая рук…

Эти мысли Веру успокоили окончательно, и она уже в совершенно счастливом настроении погрузилась в свой самолет. Отправив в Лесогорск телеграмму с сообщением, что испытания переносятся на понедельник, она даже почувствовала какую-то радость, ведь теперь можно было трое суток просто отдыхать! А ведь за последние… да, уже почти восемь лет у нее как-то времени на отдых и не оставалось. Правда, промелькнувшую было мысль о том, что «можно и в Крым слетать на недельку» она отбросила на подходе, а сидя уже в летящем самолете она стала обдумывать предстоящий разговор со Сталиным. А о чем с ней Генеральный секретарь хотел поговорить, она представляла очень хорошо.

Еще летом прошлого года Вера, окончательно убедившись в том, что ее непосредственный начальник во-первых, полностью поддерживает сталинскую политику, а во-вторых в том, что и Сталин Берии в целом доверяет, она передала Лаврентию Павловичу «докладную записку», в которой подробно (ну, насколько сама смогла вспомнить) перечисляла вред, который стране нанесут «инициативы по перевооружению армии», проталкиваемые Тухачевским. В частности, она отметила «полную непригодность принимаемых Тухачевским на вооружение танков», и так же качественно прошлась по так называемой динамореактивной артиллерии. Судя по всему, Сталин эту записку прочитал: малограмотного Курчевского пинками выгнали из первого ОКР ГАУ, а проталкиваемую Тухачевским программу танкостроения сократили аж вчетверо.

Но если разгон «динамореактивной команды» поддержали и артиллеристы, и конструкторы всяких пушек, то вот сокращение программы танковой не поддержал вообще никто. То есть почти