Читать книгу "Зверь - Селина Аллен"

выпить. Ведь Максу я доверяла, я знала, что он никогда не воспользуется моим состоянием, он доказал это. В ту злополучную ночь я предлагала ему свое тело, но он не взял, потому что он не Майк. Он не был похож на других мужчин, по крайне мере, из числа тех, которых я встречала. Макс Пауэлл был особенным.

– Нет, я не буду.

– Подумай, будет весело.

– Прекрати, – строго ответила я, глядя на то, как Линда неуклюже вываливает пасту с морепродуктами в тарелку.

Какого черта он говорит об алкоголе, когда рядом находится человек, вылечившийся от алкоголизма?

– Не стоит отказываться из-за меня, – улыбаясь, сказала мама.

Я нахмурилась. Она была слишком веселой сегодня, неужели моя помолвка вселяет в нее такую радость?

– Ты постоянно говоришь, что бросишь, но я приезжаю к тебе и вижу в твоем доме бутылки из-под алкоголя! – кричала я, не в силах справиться с этим. Мама уже даже не прятала от меня это.

Вот и сейчас, она была пьяна, покачиваясь, поджала губы и смотрела на меня с разочарованием в глазах.

– Нам нужно будет обратиться к специалисту. Ты не в порядке.

– Нет! Это ты не в порядке! Я пожертвовала своей жизнью ради тебя, своей карьерой! Я могла сделать аборт, могла продолжить сниматься, но появилась ты! Я была идеальной матерью, которая вела тебя за руку к триумфу, а ты все делала мне наперекор! Этим ты отплатила?

Да, пожалуй, это главная причина, по которой я не хотела расстраивать Линду. Она заливала стресс алкоголем. Ее реабилитационная программа длилась очень долго. И такая программа была не одна. Ей тяжело дался процесс выздоровления.

Что-то мокрое ткнулось в мою ногу. Я опустила голову и увидела нечто взъерошенное и одновременно лысое. Гибрид собаки и уродливой крысы.

Нервный смешок вырвался из моего горла.

Кажется, я схожу с ума.

– Вы тоже видите это? – спросила я, чувствуя, как нечто вылизывает мою лодыжку.

Мама обошла барный остров и посмотрела вниз.

– Ох, мой пупсик проснулся.

– Разве он не должен был гавкать, когда я пришла, собаки обычно так делают.

– Нет, он маленькая собака и не должен защищать жилище от незваных или званых гостей, – пояснила она, возвращаясь к своему занятию.

Существо, которое мама называла собакой, дрожало от холода или страха. Или от ощущения собственной ничтожности. Его черные глазки смотрели прямо на меня, а язык вывалился наружу и торчал сбоку его сомкнутой пасти.

Он был уродлив, но от него ничего не требовали.

Счастливчик.

– Что с ним? Ты постирала его в стиральной машинке и забыла про режим деликатной стирки? Почему он так странно выглядит? – не унималась я.

– Нет, Перри, это китайская хохлатая, у него есть волосы во всех местах, где должны быть.

– Отлично, хорошо для… А как его зовут?

– Ганс-Ульрих Бэрон-третий, – выдала мама. От сквозившей в ее тоне гордости я почувствовала зависть к лохматому и уродливому Бэрону-третьему.

– Что случилось с первыми двумя?

Линда не поняла шутки.

Я наклонилась и погладила чудовище по его жесткому пушку на голове.

– Ладно, Бэрон, ты немного милый. – Существо, пожалуй, было менее раздражающим, чем другие в этой квартире.

Во время ужина Майк болтал не затыкаясь. И с каждым его словом моя выдержка таяла на глазах. Его рука все еще была зафиксирована эластичным бинтом, и иногда мне хотелось перегнуться через стол и двинуть ему по плечу.

Макс был прав, Даррелл павлин и нарцисс. Где гарантия, что Донна была единственной его любовницей? Он мог изменять мне в каждой поездке, где меня не было рядом, ведь я никогда не контролировала его связи.

Паста была отвратительна, устрицы я не любила, а вино не пила. Ах да, было еще большое кремовое пирожное, но настроения его есть совсем не было. Вечер был отстой. Компания еще хуже. С каждой минутой я тосковала по Максу все сильнее.

– А где твое кольцо? – Мамины брови сошлись на переносице, и, увидев эту обычную эмоцию на ее лице, я напряглась. Кольцо не мое, и где оно, я не знала.

– Она все время забывает его в ванной, такая рассеянная. Подумываю приклеить его к ее пальцу, чтобы снять не могла, – засмеялся Майк, мама подхватила его смех.

Слова Даррелла разозлили меня главным образом потому, что это не было шуткой. Он вполне мог выкинуть нечто подобное. Если он легко мог ударить меня, то и кольцо приклеить к моему пальцу ему не составит труда.

Я взглянула на маму, в моей голове стоял крик, маленькая бунтарка Перри, которую я сама закопала как можно глубже, хотела вырваться и решить наконец все вопросы с родительницей, но та Перри была слишком слаба. Я думала, что покончила с этим, но нет. Я так сильно боялась быть собой рядом с ней. Боялась ее взгляда, боялась ее осуждения, боялась, что снова стану причиной ее срыва.

Я не чувствовала себя комфортно. В последнее время спокойствие мне давал только один человек. Он – тот единственный, кто внушал мне доверие. Да, сначала он был груб, и я до сих пор не знаю его намерений, возможно, он продолжает видеть во мне кого-то вроде сексуальной подружки. Но его поступки говорили громче слов.

Когда появились фотографии из моего прошлого, он был моей единственной поддержкой, он не осудил меня. Когда Даррелл меня обижал, Макс старался защитить меня, хоть я и противилась этому. Когда я жила в хостеле, он забрал меня к себе домой и ни разу не намекнул мне на секс. Макс возил меня на работу и забирал с нее, он кормил меня. Он отдавал, но не требовал ничего взамен. Это забота. И сейчас, вместо того чтобы быть на свидании с ним, я выбрала спектакль с Дарреллом, который и волоса с головы Макса не стоит.

Я просто не могу больше лгать, в первую очередь себе самой. Мама поймет, ей придется.

– Я уже думала, где сыграть вашу свадьбу, и платье подобрала. Тебе нужно будет перейти на вареные овощи и исключить сладкое, если ты хочешь выглядеть на свадьбе достойно, – сказала мама. Это не было упреком в мою сторону, она просто говорила так, как есть. Однако я не могла согласиться с ней. Потеря пяти килограмм не сделает мой вид более «достойным».

– Твоя мама права, – кивнул Майк, поедая пасту и запивая ее вином. – Вы всегда знаете, что лучше для Перри.

В моей груди забурлил гнев. Два человека передо мной были полны комплексов, чтобы облегчить свою ношу, они повесили эти комплексы на меня.

Я отбросила вилку в сторону.

Ты разрушила мою жизнь, Перри. И продолжаешь делать это по сей день! – кричала Линда, давясь слезами, пока я выгребала из ее спальни пустые бутылки.

Я так, мать его, устала.

– Хватит, – громко сказала я. – Ты никогда не