Читать книгу "Легион павших. IV - V Акт - Эри Крэйн"

что поиски окончены: эхолокация высвечивала огромные пустоты, загроможденные препятствиями сложной, человекоподобной формы. В центре пещеры стояло тело исполина, а у его ног — навечно закованные в броню паладины. Они занимали все пространство главного зала и боковых, поднимающихся к самому своду и тянущихся вглубь горы.

Главный вход захоронения был у всех на виду — в эсшенском святилище Братства. Его двери не закрывались ни днем ни ночью, и поток посетителей иссякал только в предрассветные часы — самое то, чтобы осмотреться и найти способ проникнуть в захоронение.

Святилище Эсшена, вероятно, было самым помпезным из всех. Столичное отстраивали с расчетом превзойти его, но все жители Эсшенских земель и многих других считали, что как ни старайся, а со святилищем Двух исполинов не сравнится никакое другое.

Свое название оно получило благодаря системе зеркал и окуляров, которые, реализованные гением инженерной мысли, передавали отражения булаво- и мечерукого на центральную зеркальную стену в глубине святилища. Когда в солнечный день лучи падали на вымощенный драгоценными камнями пол, и отражение рук исполинов окрашивалось всевозможными цветами — сердца прихожан исполнялись трепетом.

Свет зажженных свечей танцевал на отшлифованных гранях самоцветов. В отличие от святилища Месцера, внутри не было скамеек или стульев — чего-либо, что могло умерить роскошь зала, и люди, приходившие послушать проповедь, сидели прямо на полу. Как часто наместнику приходилось заменять камни, чтобы поддерживать его в идеальном состоянии?

— Она здесь, — сообщила Кара и направилась к боковому нефу.

Къярт слабо представлял, где именно по отношению к зданию находится ведущая в святилище дверь, и всецело положился на умение Кары чувствовать нечисть. Поставленных на летучих мышей печатей было недостаточно, чтобы спрятать их от ее силы.

— Совсем близко, — Кара остановилась, мотнула головой, словно отгоняя назойливую мошку, сделала пару шагов вдоль стены. — Она здесь. По ту сторону метрах в пяти-семи.

Къярт посмотрел на стену, выглядевшую так же, как и остальные.

— Уверен, что мышь именно у входа? — спросил Райз.

— Да, очертания двойных дверей и ручек четко прослеживаются. И двери не маленькие.

— Значит, где-то здесь должен быть открывающий ход механизм.

— Или нет, — Кара коснулась ладонью инкрустированной камнями поверхности. Самоцветы чередовались с композициями из драгоценных металлов, складываясь в хитроумную мозаику. — Вход может быть и в другом месте, если к двери в захоронение ведет отдельный проход.

— Да, это возможно, — согласился Райз. — Что там насчет пути, через который попала летучая мышь? Где именно он находится? Будет слишком заметно, если мы расширим его, чтобы мог пройти человек?

— Учитывая размеры захоронения и то, что внутри стоит кромешная темнота, вряд ли кто-то…

Къярта прервал раздавшийся щелчок. Кара, все еще касающаяся стены, замерла. Ее взгляд изучал появившуюся на полу едва заметную полоску сдвинутой движением воздуха пыли.

— Какой прелестный набор отмычек у нас собрался: и для некромантских дверей и для дверей паладинов — любую откроем, — усмехнулся Райз.

Стыки между дверью и стеной проходили ровно по границе металлических вставок. Около десяти шагов в длину и чуть меньше в высоту: с учетом поворотного механизма — достаточный размер, чтобы в проходе поместилось тело облаченного в броню паладина.

Дверь оказалась отлично сбалансированной, а над механизмом потрудился настоящий умелец: та не издала ни звука за весь оборот.

По ту сторону находилось пустое помещение — коридор, ведущий к воротам. Къярт посмотрел на Кару, чье лицо приобрело напряженное выражение, и толкнул одну из створок.

В захоронении всегда царил мрак. Посетители здесь появлялись только тогда, когда доставляли новые останки, и заботиться о постоянном освещении было некому. Да и незачем.

Свет принесенных ламп выхватил из темноты силуэты ближайших паладинов. В большинстве своем их броня принимала форму, схожую с человеческой, но с неправильными, искривленными пропорциями, как у тех же исполинов: со слишком длинными руками (иногда больше, чем двумя) и ногами при относительно коротком туловище; со слишком большими кулаками, как для тех, кто обладал тонкими многосуставными конечностями. Возможно, они могли «размягчать» суставы и превращать руки в цепы. Для живого существа, состоящего из плоти и крови, такие пропорции неизбежно привели бы к травмам. Но у брони паладинов не было ни сухожилий, ни мышц.

— Ты знаешь, где здесь осталось место для размещения паладинов? — спросил Райз.

— Первые пять ярусов полностью заполнены. Есть несколько незанятых мест в ответвлениях шестого, а седьмой полностью свободен.

— Начнем с дальних рядов пятого. Не думаю, что в Афракском Союзе часто умирают паладины, и что, если это случится, их останки потащат сюда посреди зимы, еще и во время обострения ситуации на юге. Но лучше начать с тех, чью пропажу заметят с наименьшей вероятностью.

Къярт кивнул и посмотрел на Кару. Она так и не сообщила свое решение касательно того, какую ступень ему использовать.

Поднявшись на пятый ярус, они прошли вглубь одного из ответвлений.

Къярт остановился у паладина в крайнем ряду: с крупной грудью, таким же плечевым поясом и крошечной, почти отсутствующей головой, которую тот, по всей видимости, мог прятать за плечевыми пластинами, превращаясь в идеальный инструмент для крушения стен.

— Кара? — обернувшись, он посмотрел на нее. — Ты определилась со ступенью?

По ее взгляду было понятно: не спроси он, и она не стала бы ничего говорить. Но она не могла об этом забыть и ей уж точно не было все равно. Молчала, чтобы убедиться, что то его предложение не сделано сгоряча?

— Вторая.

— Ты уверена? Когда я вернул тебя, ты не очень-то была рада второй ступени.

— И никто из них не будет. Но если ты не хочешь контролировать каждый их шаг, лучше использовать вторую. Поначалу им будет тяжело, но ведь все ради победы над Ордой? Когда они увидят, что это действительно так, начнут выкладываться по полной.

Къярт кивнул и прикоснулся к холодному, как лед, камню.

То, что он касался брони, а не тела человека, не помешало переместиться в заводь.

Алая лента уже ждала его.

Душа этого паладина, как и душа Кары до этого, находилась среди множества других, заточенных в одном из исполинов, и не таила в своем прошлом потрясений: обычное рождение, размеренная жизнь, трое детей, семь внуков и смерть, нашедшая его в кровати на семьдесят втором году жизни. Жизни без лишений и трагедий можно было только позавидовать, но она оказался так пресна, что Къярт и сам почувствовал себя уставшим стариком.

Броня паладина медленно крошилась, осыпалась на пол белой крошкой.

— Я могу сама ему все объяснить?

Къярт сонно моргнул и в непонимании посмотрел на Кару. То, что она хотела сделать, следовало называть не