Читать книгу "В постели со Снежной Королевой - Татьяна Михайловна Тронина"

вдоль Москвы-реки, ели мороженое в летнем кафе, разговаривали. Все было чинно и вполне по-дружески, но тем сильнее Никите хотелось сорвать с их отношений этот флер невинности.

В общем, Никита в нее влюбился. Господи, это ж самое приятное — любить того, кого любить нельзя, уж такова, наверное, особенность человеческой психики!

Они с Викой стали тайком встречаться. Сначала, конечно, Вика очень убивалась по Селетину, твердила, что совесть ее мучает, и все такое прочее, но потом так привыкла к этим тайным свиданиям, что о муже больше не вспоминала.

Это продолжалось довольно долго, до тех пор, пока не истаяла вся сладость запретного плода (это было неизбежно) и их встречи не потеряли прежнюю остроту. Никита стал скучать, но Вика, похоже, только сильнее вцепилась в него. Она заявила, что больше не любит мужа (то есть, разумеется, любит, но не так, как должна была) и что ее сердце принадлежит только ему, Никите. Никита, разумеется, заявил, что она не имеет права бросать мужа.

В общем, какое-то индийское кино получалось…

Вика стала капризной, нервной, потеряла всякую осторожность. Устраивала сцены. «Ты не должен меня останавливать, я все равно уйду от него! Послушай, я так люблю тебя, что мне уже все равно. Завтра же я расскажу Роме про нас!» Она угрожала, она шантажировала, она плакала. Она отвлекала его от работы. Она мешала. Она снова стала казаться Ратманову смешной и нелепой…

Он обратился к Викиной близкой подруге, Ирме Ивлевой — в надежде, что та повлияет на нее. Но Ирма, так получилось, была в тот момент одна, сама жаждала утешения после разрыва с каким-то влиятельным поклонником, и все их разговоры о Вике закончились в постели.

А потом Вика узнала об этом…

* * *

— …у меня весь день расписан по минутам, и это просто чудо, Алена, что вы застали меня дома! — сказала Ивлева, трепеща ресницами. — Так что вы хотели сказать мне о господине Ратманове?

У Ивлевой были огромные, зеленоватого оттенка глаза — настолько красивые, что Алене вдруг стало страшно. Женщин с такими глазами нельзя ни в чем обвинять…

— Господин Ратманов признался, что у вас с ним была связь. — «Признался, как же! Я буквально к стенке его приперла!»

— Что?.. — непонимающе улыбнулась Ивлева. — Ну и что?

— Как — что? А зачем тогда вы мне голову морочили каким-то урбанистическим сумраком? — зло сказала Алена. В этот момент у нее зазвонил сотовый. — Извините… Алло?

— Ты где? — спросил Селетин. — Я уже освободился.

В этот момент напольные часы за Алениной спиной зашипели, зашуршали, и полилась хрустальная мелодия. Небесные колокольчики принялись распевать мелодию «Августина».

— Алена, ты где? — встревоженно закричал в трубку Селетин.

— Я? — Алена растерялась. — Я… Послушай, мне сейчас некогда, позвони чуть позже! — Она захлопнула крышку сотового и нервно запихнула его обратно в сумочку.

— Не понимаю… — кутаясь в прозрачно-лиловую шаль, пожала плечами Ивлева, когда часы наконец отбили положенное время. — Зачем Никита вам все это сказал?..

— Лариса Викторовна до сих пор обвиняет Селетина в смерти Вики. Есть и другие, которые тоже с ней согласны…

— Ну и что? — скучным голосом произнесла Ирма Ивлева. — Знали бы вы, Алена, какой шлейф досужих вымыслов тянется за мной!

— Но в прошлый раз вы говорили мне совсем другое! Про мрамор, разбуженный резцом художника, скудный городской пейзаж, палитру художника, устремления, чаяния и прочую высокохудожественную дребедень! — нетерпеливо напомнила Алена.

Ирма, взмахнув ресницами, трагически подняла свои чудесные глаза вверх.

— В чем вы пытаетесь меня обвинить? — печальным, дрожащим от горечи голосом спросила она. — В том, что мы с Никитой ненадолго нашли утешение друг в друге? Так это все в прошлом…

— Но Вика любила Ратманова! И вы, ее подруга, знали об этом! Она перед смертью звонила матери и кричала, что он обманул ее, изменил… Она была вне себя! А Лариса Викторовна поняла ее слова неправильно, она решила, что Вика обвиняет своего мужа… Но мы-то знаем, что она говорила о Никите Ратманове!

— Ну и что? — вздохнула Ивлева.

— Так это вы убили ее! Вы и Никита Ратманов… — сказала Алена. Внутри у нее все клокотало от возмущения. — Поступили с ней по-свински!

— Послушайте, у меня совсем нет времени, — уныло пробормотала Ивлева и посмотрела на часы. — Я ничего не собираюсь отрицать, но вместе с тем никакой вины за собой не признаю. Все, все, идите…

В этот момент в комнату заглянула приветливая домработница в переднике и с аккуратным пучком на голове:

— Ирма Константиновна, там Селетин Роман Аркадьевич, вас спрашивает… Примите его или нет?

— Что-о? — в один голос воскликнули Ирма с Аленой. И невольно переглянулись. «Рома… Господи, как он тут оказался?! Зачем?..»

— Зови его, Верочка, — неожиданно кротко изрекла Ирма, а потом повернулась к Алене. — Я так понимаю, наш Роман Аркадьевич до сих пор ни о чем не догадывается?..

В гостиную ворвался Селетин.

— Привет, Ирма… Ты извини, что я… Так и есть! — Он увидел Алену. — Алена, я за тобой! Что ты тут делаешь?

— Ромка, как ты догадался, что я здесь? — бросилась она к нему.

— Мелодия! — Он был взволнован. — Я как услышал ее по телефону… Я сразу узнал эту шарманку… — Он указал на старинные напольные часы. — Мы же бывали тут с Викой… Но я ничего не понимаю! Алена, что ты делаешь здесь?

Ирма, кутаясь в свою шаль, изящно опустилась в кресло и сказала, опустив ресницы:

— Разве ты не знал, Рома, что твоя новая знакомая проводит некое расследование?

— Какое еще расследование? — Лицо у Селетина мгновенно окаменело. — Алена, ну зачем?.. Ты опять! Ирма, прошу прощения, мы пошли…

— Рома, погоди, — сказала Ивлева, улыбаясь уголками розовых губ. — Сядь. Сегодня, видно, особый день — когда срываются все маски и когда тайное становится явным… — Она изъяснялась в привычной, несколько туманной манере. — Ты знал, например, что у Викуси был тайный роман?

«Неужели скажет? — мысленно ахнула Алена. — И ведь не боится… Как будто это доставляет ей удовольствие!..»

— Знал, — не сразу, холодно ответил Селетин и с раздражением посмотрел на Алену.

— А с кем — ты знал? Нет? Бедный… — вздохнула Ирма. — А вот Алена теперь знает. — Она сделала паузу. Напольные часы едва слышно тикали, отсчитывая время. — Это Никита. Никита Ратманов, наш общий друг.

Селетин ничего не ответил, но Алена увидела, как лицо его вдруг изменилось, словно тень на него набежала.

— Не веришь? А зря… Она вот все знает! — Ирма кивнула на Алену.

«Ирма мечтала об этом рассказать… Врала, скрывала, сдерживалась до последнего, а потом не выдержала! — мелькнуло у Алены в голове. —