Читать книгу "Жрица - Анастасия Верес"

произносит Хозяйка.

— Что это значит? — шепотом спрашивает Рутил, а я слегка прищуриваюсь, закусываю щеку и думаю. Есть в этом здравое зерно.

— То есть земля просто хочет, чтобы мы больше ценили ее?

— Нет. — Я поднимаюсь на ноги. — Это значит, что земля хочет больше крови. Древние и люди понимают только этот язык. Не так уж ты был не прав, собираясь убить меня.

Туман внимательно смотрит, наверное, уже прикидывает, как ловчее притащить обратно в племя. Я начинаю волноваться за Вербу и маленькую Иву, которых Рутил не сможет защитить от вождя.

— У них в племени может быть девочка. Мать Богов не слышит, а ее я отметила еще до рождения, не подумав. Потом сделала нити, чтобы скрыть ребенка.

— Кто-нибудь знает? — напряженно произносит Хозяйка.

— Моя дочь станет, как ты? — Рутил резко поднимается и хватает меня за локоть, дергает на себя. Туман выворачивает его руку, давая мне возможность освободиться и не позволяя Рутилу замахнуться. — Станет?!

— Что? Это уже не великий дар? — не сдержавшись, ядовито выплевываю я.

— Уйди, Жрица, — холодно требует Туман, не оборачиваясь, продолжая держать Рутила за плечи.

— Она кричала, Волк был близко, ничего иного я сделать не могла.

— Уйди! — громко велит Туман, и Хозяйка берет меня под руку, чтобы увести.

— Глупый поступок, — говорит она уже в коридоре. — Так ты не скроешься от других охотников.

Я прислоняюсь к стене, а потом выхожу из дома на воздух, чтобы подышать. Среди книг и хаасов я задыхаюсь.

По земле стелется первый снег. Я набираю его в ладони, прижимаю к щекам.

Если дело в жертве, Туман убьет меня на своих землях, чтобы спасти племя. Не Иву же, в конце концов. Хозяйка под защитой химер и не покинет дом знаний. Есть еще Мирана, но я не подпущу Тумана к ней.

Знатная у Богов вышла шутка.

Я смотрю в небо, снег попадает прямо в глаза, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Я еще не проиграла.

Промерзнув до костей, возвращаюсь в дом, чтобы отогреться на кухне и лечь спать.

Утром, проведав Сапсана и ни словом не обмолвившись о вчерашнем, я спускаюсь вниз к роднику. Отчего-то мне кажется, что спасительный ход может быть здесь, ныне уже затопленный. Я внимательно ощупываю все, что попадается. Из того, что я вычитала в старых книгах, знаю, как ходы делали в стенах и потом маскировали. Остальные помещения Туман осмотрел. Я простукиваю камни, ожидая, когда звук станет иным, и нахожу. На мгновение замерев, прежде чем поверить, я несколько раз убеждаюсь, нащупывая очертания хода, и пытаюсь просунуть пальцы в трещины, чтобы сдвинуть стену.

Мне нужны хаасы.

Поднявшись на поверхность, я торопливо иду по коридору и почти сразу натыкаюсь на них. Они шаг в шаг идут навстречу ко мне, лица у обоих воодушевленные и радостные.

— Я нашла.

— Мы нашли.

— Ход.

— Вот. — Рутил тычет мне в лицо раскрытую книгу. Я пытаюсь сосредоточиться на скачущих буквах и отвести хаасов к лазу. Много слов, большинство мне непонятны. Страницы старые, еще написанные машинами, но текст сохранился в превосходном состоянии.

Хаасы ничуть не удивляются источнику под зданием и даже не осуждают меня за то, что ни разу об этом не упоминала. Они, равно как и я ранее, простукивают размеры проема.

— Что такое кадмий?

— Металл, — стиснув зубы, выдыхает Туман пытаясь сдвинуть камень. — Ты говорила, есть какие-то пары, отпугнувшие крыс. Мы думаем, это он.

Я не знаю, нужно ли мне быть благодарной. Туман не оставил поисков после слов Хозяйки, он верит мне. Он помнит. Мы оба ничего не забываем.

Я сосредотачиваюсь на книге. Для пустых мыслей есть ночь и небо, где я высматриваю красную планету, а сейчас нужно быть полезной.

Кадмий может двигаться вместе с горячими подземными водами, растворившись в них, оседать. Его пары — яд, способный накапливаться в теле. Это может объяснить, почему племя не вымерло сразу, почему священное озеро остыло. Древние не жаждут истребить хаасов, но, видимо, не могут справиться. Слишком много яда в недрах, и он выходит наружу. Крысы обходят опасные земли, дикий лес кормит сама земля, пытаясь излечиться, а хаасы остаются у подножия горы. Рутил говорил, что раньше племя жило выше, теперь пытаются обжить территории вокруг. Но этого недостаточно. Древним нужно помочь. Залатать брешь. Если в горах хаасов проснется вулкан, то яд вырвется.

Я смотрю на хаасов, аккуратно разбирающих тяжелые камни, и думаю.

Дело не в крови. Недра земли были подвижны в период гнева, а за пятьсот лет любой яд может добраться до поверхности. Это могло произойти сразу после возвращения Богов или недавно, если племя разрушило какой-нибудь пласт. Или когда я устроила разлом в тихих землях.

— Вы добывали золото в горе? — Я вспоминаю тяжелый подарок от вождя. Слишком щедрый.

— Да, — кивает Рутил, оттряхивая руки. — Мы подумали о том же, когда разобрались. Все сходится, Жрица. Видишь, Хаас прислал тебя спасти нас, и ты спасла.

Хаас… Несуществующий Бог. Почему так важно охранять озеро?

— Есть, — тихо шепчет Туман, отбрасывая булыжник и заглядывая в образовавшуюся дыру. — Есть! — Он радостно улыбается, и Рутил, хохоча, толкает его в здоровое плечо, а потом обнимает.

У них хороший день. И лекарство, и ход, и живы все. Безнадежный план увенчался успехом.

Два месяца в тихих землях, и сегодня можно отправляться обратно. У меня есть еще пара декад, чтобы застать Мирану в Парсоне. Вот только Сапсану пока тяжело ходить, особенно на большие расстояния, а до города без лошадей да под землей будет еще сложнее.

— Надо проверить, что там, — решает Туман и проходит мимо меня, даже не взглянув. Я поднимаюсь наверх следом за ними, захожу в комнату, куда съехала, когда Сапсан занял мою, и достаю из сундука одежду. Штаны, рубаха и прочее выстираны и аккуратно сложены стопкой. Я кладу это все на кровать и медлю. Ощущение, что вместе с белым платьем я сниму защиту и надену на себя мишень, неприятно царапает внутри. За стенами живут ниады, а еще дальше — звери пострашнее — люди, здесь же тихо и спокойно. Расслабилась я здесь, разнежилась, разбаловалась.

Вздохнув, я переодеваюсь, закидываю в сумку пару кусков хлеба на случай, если ход длинный, и спускаюсь к роднику. С Хозяйкой надо бы перемолвиться, но это уже по возвращению. Завидев обоих хаасов, я, храбрясь, нарочито громко спрашиваю:

— Кто остается с Сапсаном?

— Ты, — сухо говорит Туман, проверяя свою сумку.

— То есть? Это я нашла ход.

— Ты что, ребенок? — Раздраженно хмурится он. — Остаешься с Сапсаном.

— А