Читать книгу "Желать невозможного - Екатерина Островская"

– А я-то тут при чем? – удивился Флярковский.

– Ну, как… я думаю… То есть мы оба понимаем, что Алик у вас.

– Это кто «мы оба»? Вы со своей грозной овчаркой, что ли?

– Я долго думал…

– И потому заявляете подобную чушь? Вы наверняка считаете меня организатором похищения ребенка, потому что это выгодно только мне. А скажите, зачем мне тогда похищать вашу девушку с ее дочкой? Не знаете?..

Олег растерялся, потому что Флярковский с ходу перехватил инициативу.

– …Я не меньше вашего взволнован данными событиями, и не только потому, что на кону огромные деньги. Олег – мой ближайший родственник…

Иванов покачал головой и сказал:

– Я согласен, только…

Но Илья не дал ему договорить.

– Мои люди с ног сбились, разыскивая ребенка. Я уже согласился на предложение похитителей выплатить десять миллионов долларов. Выплачиваю, между прочим, и за вас, так как вы вряд ли смогли бы заплатить подобную сумму за свою девушку. Ведь так?

Олег кивнул:

– Так и есть.

– Виски хотите? – спросил Флярковский.

– Я за рулем.

– Можете остаться здесь, или вас отвезут. Давайте по двести капель, чтобы снять напряжение.

Иванов стоял в полной растерянности: если бы он знал, что разговор сложится именно так, он бы подготовился. Но, с другой стороны, он прибыл сюда, чтобы узнать хоть что-то об Олежке и сказать Илье Евсеевичу, что готов безвозмездно отказаться от всех прав на него.

– Я не буду спиртного, – мотнул головой Олег. – Я пришел сказать, что не претендую на ваши деньги. Мне они не нужны, я их не заработал. У меня средств достаточно, к тому же Лена оставила немало…

Услышав последние слова, Илья с удивлением посмотрел на Иванова.

– Немало? – повторил он. – Квартирка, загородный домишко? Я верю, что вам этого достаточно сейчас. Как говорится, не было ни гроша, а вдруг три копейки. Но потом вы начнете думать, будто упустили из собственных рук миллиарды, начнете мучиться угрызениями алчности, локти себе кусать, да как же я… Да какой же я дурак! Потом узаконите отношения со своей возлюбленной, и она в один прекрасный момент скажет, что ей не хватает на новую шубу, на украшения, на хорошую иномарку, чтоб не хуже была, чем у какой-нибудь знакомой – жены дантиста. Вы начнете ей доказывать, что кардиолог, в отличие от дантиста, вставляющего ежедневно десяток зубов, не каждый день может заработать. Да и чем заканчиваются операции на сердце, мы с вами прекрасно теперь знаем…

– Но я…

– Вы ничего не сможете доказать своей жене. Начнутся слезы, упреки. Жизнь станет пыткой. Это будут видеть дети. Да и вы сами поймете очень быстро, что совершили непростительную ошибку, и от имени Олега подадите иск.

– Обещаю, что не сделаю этого.

– Ну, тогда сам Олег подаст, когда достигнет совершеннолетия. Насмотрится рекламы по телевизору, где его ровесники рекламируют жевательную резинку и чипсы. Они жуют чипсы и резинку, находясь в шикарных ночных заведениях или в роскошных иномарках, целуясь при этом с молодыми красавицами… Ему захочется такой же прекрасной жизни, какую он видит на экране.

– Уверяю…

– Не надо меня уверять в том, чего не бывает на свете. Миллионы подростков сейчас ненавидят своих родителей за то, что те не смогли устроить им подобную жизнь.

– Тяв, тяв, – подал голос Кубик.

– Вот видите, я прав, – спокойно произнес Флярковский, – даже ваш щенок это понимает.

К металлическим воротам резиденции Флярковского подошел человек со спортивной сумкой в руке. Машина, на которой он приехал, осталась стоять с погашенными фарами метрах в пятидесяти. Человек ударил ногой в створку ворот, шагнул к калитке и крикнул:

– Эй, открывай давай!

– Ты чего стучишь? – раздался голос из переговорного устройства. – Сейчас спущусь и тебе по башке настучу.

Незнакомец покрутил головой, высматривая, откуда звучит голос, потом заметил устройство и подошел к нему.

– Спускайся, – сказал он, – меня Менжинский прислал. Леонид Иванович просил передать кое-что.

– Что передать? – поинтересовался охранник.

– Сумку с деньгами. Слушай, брат, спускайся быстрее, а то у меня и без того дел по горло. Ехать надо.

Охранник подошел к калитке и, глядя на незнакомца, спросил:

– А ты кто такой? Почему я тебя не знаю? Почему Менжинский тебя вдруг попросил?

– Да потому что мы с ним десять лет дружим и Леня мне доверяет. Хватит, а? Что ты все время вопросы задаешь? Бери сумку, а я поехал.

Человек попытался просунуть сумку сквозь прутья решетки, но сумка не пролезала.

– Дверь открой, – сказал он.

Охранник нажал на кнопку, замок щелкнул, охранник приотворил дверь, протянул в образовавшуюся щель руку и сказал:

– Давай сюда.

– Возьми, – спокойно произнес незнакомец, просовывая сумку в щель.

И, когда охранник взял, вынул из кармана пистолет с глушителем и дважды выстрелил в опешившего от неожиданности парня. Потом толкнул калитку, вошел на территорию, посмотрел на бьющегося в агонии человека. Сплюнул себе под ноги и спросил:

– Тебе, наверно, больно? Прости, брат.

И выстрелил охраннику в голову. Наклонился, взял тело за ноги и оттянул в сторону. Достал из пистолета обойму, а из кармана куртки патроны, дозарядил пистолет. Еще раз посмотрел на дом с темными окнами, словно рассчитывая, сколько в нем может находиться людей. Взглянул на спортивную сумку, лежащую на земле возле калитки, подошел к ней, поднял, вынул из сумки небольшую кипу глянцевых журналов, швырнул их на убитого.

– На, почитай пока.

Он шел по дорожке мимо фонарей, не спеша и не таясь. По ступеням поднялся на крыльцо, подергал за ручку входную дверь. Дверь была заперта. Так же спокойно спустился и начал обходить дом, останавливаясь возле окон цокольного этажа, проверяя, заперты ли они. Створка одного из окон поддалась, но не открылась. Человек достал из-за пазухи монтировку, просунул ее в щель, и окно распахнулось.

На первом этаже в комнате дежурной смены сидел второй оставленный Менжинским охранник и смотрел транслируемый по спортивному каналу повтор воскресного футбольного матча. Результат был ему известен, результат этот грел душу уже второй день, но он все равно смотрел с интересом и вслух снисходительно комментировал:

– Ну, чего вы, ребята, дергаетесь? Все равно вам еще два шара закатят. Чего на земле валяться? Все равно пенальти не назначат…

Охранник обернулся и увидел в дверях незнакомца, который направил на него пистолет с глушителем.

– Сколько человек в доме? – спросил незнакомец.