Читать книгу "Перстень альвов. Пробуждение валькирии - Елизавета Дворецкая"

Мысли об этом так занимали Энделя, что он даже досадовал на медлительность пешей дружины и стремился скорее добраться до Кремнистого Склона. То, что они видели по пути от Золотого озера до Раудберги, тоже подогревало надежды на удачный поход: дворы и усадьбы остались почти без хозяев, хёльды и бонды ушли воевать, и проезжающих встречали только женщины и старики. Округа Раудберги осталась без защиты, и только ленивый сейчас не завладел бы этой землей.

На пятый день под вечер дружина Энделя Домоседа подходила к усадьбе Кремнистый Склон. Эту новость Асольв Непризнанный, едва успевший оправиться от раны, встретил с мрачной твердостью. Еще не было ясно, кто это явился, но на длинном шесте перед войском несли большой красный щит, а значит, гости имели намерения далеко не мирные. Но Асольв не испугался: все пережитое как будто истощило его запасы страхов и тревог, и теперь он почувствовал только досаду на судьбу, которая никак не хочет оставить его в покое. В усадьбе оставалось не больше десятка мужчин, а бежать и прятаться в лесу было уже поздно.

– Кто еще там тащится на нашу голову! – бормотал он, натягивая накидку и застегивая пояс. – Мало мне всего прежнего! Мало мне Бергвида конунга! Мало мне, что моя дочь из-за него сошла с ума! Что я из-за них поссорился с сыном! И с Вигмаром! Может быть, моя мать рабыня, но сам я не раб и не жернов, чтобы меня вертели туда-сюда!

– Может быть, ничего страшного не случится! – ломая руки, приговаривала фру Эйвильда. – Что с нас взять? Сам посуди! Что у нас тут осталось ценного?

– Ну, им будет не так просто убедиться в этом! – отвечал Асольв. – Я не позволю кому попало так запросто шарить в моем доме, приведи он хоть десять тысяч войска! Хватит делать из меня дурака! У нас уже ничего не осталось, кроме чести. Но уж ее я не отдам!

Асольв приказал запереть ворота усадьбы и всем мужчинам вооружиться.

– Лучше бы ты отдал такой приказ еще летом, когда к нам впервые явился этот Бергвид! – кричала старая Уннхильд. – Нет, тогда ты был смирный, как корова! Тогда, пока у тебя были хирдманы, чтобы быть таким спесивым! Когда Вигмар Лисица прислал бы тебе сотню человек, стоило бы только свистнуть! Нет, тогда ты был добрый и хотел со всеми ладить! А теперь спесь взыграла, когда у тебя не дом, а пустой курятник! Кто будет воевать за твою спесь? Прикажешь мне взять меч? Прикажешь старухам выйти? Я выйду, выйду! Но над тобой потом будут смеяться! Над тобой!

– Больше никто не будет надо мной смеяться! – отчеканил Асольв и так свирепо сверкнул глазами, что сварливая старуха умолкла. – И старушечьих попреков я терпеть не буду! Это и твой дом! Двадцать шесть лет он был тебе достаточно хорош! Теперь терпи, а не нравится – иди куда хочешь!

Старуха опешила: такой решимости она не видела у своего мягкосердечного зятя за все эти двадцать шесть лет. Брови его нахмурились, голубые глаза заблестели твердостью и гневом, черты лица вдруг налились упрямой силой и стали другими – Фрейвид Огниво, так долго спавший, вдруг выглянул из души своего скромного и покладистого сына.

Когда чужая дружина подъехала к воротам Кремнистого Склона, хозяин усадьбы уже стоял позади запертых створок. Он надел тот самый кожаный доспех, в котором бился в Хаукдалене, помятый в той же битве шлем, а на поясе у него висел, взамен сломанного, один из старых, еще Фрейвидовых мечей. С десятком не имело смысла противостоять сотне, но именно потому, что исход был предрешен, на душе у Асольва было легко, словно он разом сбросил с плеч весь груз сомнений и страхов, тяготивших весь его век.

Подъехав к воротам, Эндель Домосед постучал секирой в створку.

– Кто там колотит? – неприветливо крикнул Асольв. – Я никого не жду к себе в гости!

– Я – Эндель Домосед из усадьбы Можжевельник, – вежливо ответил гость и подмигнул Логмелю. – Хёвдинг округи Эйнеркрет.

– Здесь не Можжевельник! – раздался недружелюбный ответ. – Что тебе здесь нужно?

– Мне нужен Асольв Непризнанный.

– Ты его уже нашел.

– Это ты, Асольв? Отчего ты не откроешь ворота? Не в твоих обычаях, помнится, было держать знатных гостей под воротами!

– А разве в твоих обычаях было разгуливать по чужим землям, да еще под красным щитом? Ты же Домосед!

– Все меняется! – посмеивался Эндель. Сознание своей силы и превосходства всегда поднимало ему настроение. – Открой ворота, я хочу посмотреть, не изменился ли ты!

– Изменился. И очень сильно. Сейчас увидишь.

Асольв сделал знак челядинцам; те дрогнули, но хозяин так свирепо сверкнул глазами и так крепко ударил ближайшего кулаком по плечу, что те послушно взялись за створки. Ворота открылись.

Хозяин встал посреди воротного проема, в упор глядя на незваного гостя. В правой руке он сжимал блестящий меч, в левой держал щит, глаза из-под шлема с полумаской смотрели остро и враждебно: весь его вид говорил, что мимо него тут никто не пройдет.

Эндель сошел с коня и протянул руку.

– Здравствуй, Асольв сын Фрейвида! – добродушно заговорил он. – Для чего на тебе такой грозный боевой наряд? Разве ты собрался на войну?

– Да и ты одет не как на пир! – ответил Асольв, меряя гостя взглядом. – Что-то я вижу на тебе шлем. Или мне мерещится?

– Неудивительно. – Эндель развел руками. – Я ведь уехал далеко от дома. В такой дальней поездке многое может случиться. Осторожность никогда не мешает.

– Зачем же ты так далеко забрался? – сурово спрашивал Асольв. – Что же тебе не сиделось дома?

Протянутой руки он не заметил, и добродушный вид Энделя его не обманул. Это притворно-дружелюбное, хитрое лицо внушало ему отвращение, а слегка косящие глаза, вытаращенные в знак самых честных намерений, казались особенно лживыми и гадкими. В Энделе для Асольва сейчас воплотилось все то многоликое зло, которое не давало ему жить спокойно, вечно вмешивалось в налаженную с таким трудом жизнь, ввергало в разлад и несчастья.

– Ты был бы повежливее, если бы знал, от кого я приехал, – продолжал Эндель. Решительный вид Асольва его смутил, и, даже имея сотню против десятка, он хотел как-то укрепить свое положение чужой силой. – Меня ведь прислал сюда Торбранд конунг, могущественный конунг Фьялленланда!

– Прислал? Тебя? Прислал, ты говоришь? – Асольв так удивился, что даже опустил щит. – Как он мог тебя прислать? Ты что, ему служишь?

– Я дал ему клятву верности. И это очень умное решение. Ты сам поймешь. Послушай, я тебе объясню…

– Но не лучше ли нам побеседовать в доме? – намекнул Логмель. – Может быть, Асольв хёвдинг сперва пригласит нас в дом?

– Э нет! – опомнившись, Асольв снова вскинул щит и меч. – В дом хотите! Вы сперва мне расскажите, что у вас за дела с конунгом фьяллей! Вот уж кого я не зову своим другом!

– И это очень неразумно – отвергать дружбу такого человека! – заговорил Эндель. – Ты сам подумай: что нам дали наши конунги? От Бергвида мы столько лет видели одно беспокойство и раздоры. Тебе тут хорошо, в глуши, а моя земля на побережье, да еще под самым боком у раудов и фьяллей. Да еще вандры, будь они прокляты, каждое лето плавают мимо и все ищут, чем бы поживиться. Один Стурхад Косторуб мне сколько крови попортил! А ты небось о нем и не слышал никогда? Хорошо тебе! А я вот с ним разбирайся! Да, а от наших конунгов помощи не дождешься. Бергвиду вечно не до нас, он только о своих обидах и думает, да и отец его был не лучше. Ты сам знаешь – ведь Стюрмир конунг убил твоего отца! И очень странно, знаешь ли, видеть, как ты дружишь с его сыном и даже хочешь выдать за него свою дочь! Очень странно!