Читать книгу "Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль"

– Что это? – спросила доктор Монтри и указала на конверт в моих руках.

Я протянула его ей:

– Моя иерархия страха.

– Спасибо. – Она вытащила список и не моргнув глазом прочитала все двадцать три ступени страха. На ее лице не отразилось никаких эмоций, и это почти свело меня с ума.

Я чувствовала себя как в школе, когда давалось свободное задание и надо было, например, рассказать о том, как провел лето. Каждый раз я боялась сдать слишком короткое сочинение, так как в моей жизни было мало событий, и такое же беспокойство я ощущала в этот момент. Моя иерархия слишком короткая? Слишком длинная? Слишком неточная? Возможно, только в этот момент доктор Монтри узнала, как сильно я была надломлена.

– Я вижу, вы очень обстоятельно занялись своими страхами.

Слишком обстоятельно?

– Я по меньшей мере попыталась, чтобы вы получили хорошее представление.

– И вам это удалось. – Доктор Монтри засунула лист назад в конверт, который положила в папку на столе. – Однако я хотела бы поговорить сегодня кое о чем другом.

Я кивнула, зная, что именно услышу, прежде чем она произнесла это.

– Речь идет о молодом человеке, который был с вами на ярмарке. – Доктор Монтри сложила руки. – Я недавно спрашивала, какие исключения подтверждают правило вашего страха, и вы сказали, что не боитесь детей, пожилых людей и мужчин, которые физически уступают вам.

– Да.

– Ваш сопровождающий не подходит ни к одной из трех категорий, и вы не рассказывали мне о нем. Я спрашиваю себя почему.

На моем лице появилась извиняющаяся улыбка. Я не намеренно умалчивала о Луке, но при воспоминаниях об Алане и вопросах о моем прошлом было легко забыть о том, что происходит здесь и сейчас.

– Мне жаль. Я не хотела делать из Луки тайны.

– Значит, его зовут Лука?

– Лука Гибсон, – ответила я, как будто это имело значение.

Доктор Монтри посмотрела на меня оценивающим взглядом.

– Сага, я не хочу вас ни к чему принуждать, но я бы охотно поговорила о Луке, если вы не против.

– Конечно, мы можем поговорить о нем.

Она улыбнулась.

– Как давно вы знакомы?

– Четыре месяца, скоро будет пять.

Доктор Монтри подняла бровь:

– Должна признаться, это удивляет меня. На рынке вы произвели впечатление очень близких людей.

– Вы застали нас в необычный момент.

– Насколько необычный?

– Это был первый раз, когда мы были так близки.

– То есть я прервала ваш первый поцелуй.

– Это был лишь почти-поцелуй.

– Почти-поцелуй, – повторила доктор Монтри. – Учитывая вашу подробную иерархию страха и предыдущие рассказы, ваше отношение к такому мужчине, как Лука, кажется необычным. Тем более что в разговоре об Алане вы неоднократно подчеркивали, будто вид татуировок вызывает в вас неприятное чувство. Я видела, что Лука тоже имеет татуировку, по крайней мере, на предплечье.

– При нашей первой встрече я его тоже испугалась. Мы встретились в общежитии. Я как раз хотела принять душ, и неожиданно он возник передо мной. Он с ухмылкой посмотрел на меня, и я оцепенела от страха. Я была не способна двигаться.

– Значит, симпатия между вами возникла не сразу?

Я покачала головой:

– В то время я была бы рада никогда его снова не видеть. Но потом оказалось, что мы вместе работаем в библиотеке. И, кроме того, он оказался братом моей подруги.

Доктор Монтри сделала запись.

– Судьба?

– Возможно, – ответила я, хотя не верила в судьбу. Если верить, это означало бы, что мне были предопределены издевательства Алана, и это делало все еще бесчеловечней.

Я рассказала доктору Монтри всю историю. От путаницы с Гэвином до дня рождения Луки и решения поселиться у Апрель и Луки. Я подробно рассказала о наших разговорах, обеде в столовой, Хеллоуине и проведенном вместе дне на ярмарке. Доктор Монтри в это время делала записи и неоднократно спрашивала меня, как я чувствовала себя в определенных ситуациях по отношению к Луке. Она коснулась также сексуального влечения, которое Лука вызывал у меня, и целенаправленно расспрашивала о том, как реагирует мое тело на его присутствие. Мне было нелегко говорить об этом, но в то же время было приятно в виде исключения рассказать доктору Монтри о позитивных чувствах.

– Если бы я не прервала вас – кстати, я очень сожалею об этом, – ответили бы вы на его поцелуй?

– Не знаю. – Я поменяла положение тела. – Я хотела, но и боялась того, что могло бы произойти, если мы поцелуемся. Я не хочу позже, оглядываясь на свой первый поцелуй, вспоминать паническую атаку. Я хотела бы, чтобы мой первый поцелуй стал совершенным.

– Вы не считаете совершенство нереальным?

– Нет.

– Сага, я должна вас, к сожалению, разочаровать. Близость между двумя людьми не всегда совершенна, особенно без соответствующего опыта. У каждого человека свой ритм, и проходит время, прежде чем двое настроятся друг на друга. Если повезет, в конце этого процесса они приближаются к совершенству, но если вы ждете, что это совершенство возникнет самопроизвольно, то будете ждать долго – возможно, вечно. Я говорю это не для того, чтобы лишить вас смелости, а потому, что моя задача как терапевта познакомить вас с реальностью. В реальной жизни совершенство порой таится в несовершенстве.

Я фыркнула:

– Напоминает календарь с буддистскими мудростями.

– Вы становитесь саркастичной, – отметила доктор Монтри и отложила ручку в сторону. – Наше время истекло. Я хотела бы, чтобы к нашей следующей встрече вы подумали о моем последнем предложении и о том, чего ожидаете от первого поцелуя.

Я кивнула.

– А кроме того, я хотела бы познакомиться с Лукой.

– Почему?

– Кажется, он играет важную роль в вашей жизни и течении болезни. За прошедшие недели вам стало лучше, и я думаю, за это вы в значительной степени должны быть благодарны ему. Возможно, для вас имеет смысл и в дальнейшем преодолении страха сотрудничать с ним.

– Нет, я… не могу. – Я нервно засмеялась.

Доктор Монтри наклонила голову:

– Почему нет?

– Лука не знает, что я сумасшедшая.

– Сага, вы не сумасшедшая.

– Сумасшедшая, и я не хочу, чтобы он об этом узнал.

– Вы боитесь, что он может вас бросить?

– Вы разве не сказали, что время терапии вышло?

Доктор Монтри вздохнула и изобразила нейтральную улыбку, которая скрыла от меня ее настоящие мысли.