Читать книгу "Осеннее преступление - Андерс де ла Мотт"

Полицеймейстер скрипуче восхвалял Морелля за его усилия и доверие, которое тот завоевал в обществе. Он также воздал должное курсам, которые Морелль вел все эти годы и которые повысили компетенцию не только самого полицеймейстера, но и многих других.

Последней Морелля чествовала губернатор, хорошо одетая женщина под шестьдесят. Она быстро определила, что нужно публике, и произнесла образцово короткую речь. Похвалила Морелля, передала эстафету Эве-Бритт — ведь теперь Морелль целыми днями будет дома — и в заключение выразила надежду, что полицейские, подобные Хенри Мореллю — не вымирающий вид и что ему на смену придет человек той же породы. Потом она вовлекла присутствующих в то, что она назвала сконским “ура!” — это означало, что “ура!” следует прокричать не четыре, а три раза. Последним выступал сам Морелль. Он явно был тронут, благодарил за подарки и пожелания счастья, после чего воздал хвалу сначала своим соратникам, потом — жене. В конце он неожиданно повернулся к Анне, пожелал ей удачи и благополучия и провозгласил тост.

— За тебя, Анна. Надеюсь, тебе будет хорошо здесь, в Неданосе, среди нас.

Голос Хенри был бодрым, глаза веселыми. Но взгляд показался Анне жестким.

Глава 43

Осень 2017 года

В понедельник утром Анна проснулась отдохнувшей. Она успела прочитать интернет-страницу местной газеты и вовремя доставить Агнес к поезду. В машине они слушали радио и вели вежливую беседу. Несмотря на небольшую размолвку, случившуюся в четверг, их отношения шли на лад, что показали последние выходные. Кажется, даже Мило заметил, что ветер поменялся: теперь он время от времени замечал Анну, а не игнорировал ее, как обычно.

В управлении Анна радостно поздоровалась с Хенри, поблагодарила за добрые слова, и они немного поболтали, стоя в дверях его кабинета. Морелль выглядел довольным; почетный лист с гербом коммуны уже успел разместиться между другими фотографиями и дипломами, покрывавшими стены кабинета.

— Как там насчет Рюландера? Что-нибудь еще узнали?

Анна покачала головой.

— Пока ждем отчета о вскрытии и протоколов от экспертов.

Йенс Фриберг торопливо заглянул к ней примерно через полчаса. Форма, как обычно, тщательно отутюжена, причесан волосок к волоску. Анна собралась было послать пас Хокану, но тут вспомнила, что он с ней не разговаривает. Какая ирония, ведь с Агнес у нее разговоры наконец начали складываться.

Отношения с Фрибергом также как будто шли на лад. Он спросил о расследовании, и Анна ответила ему то же, что и Мореллю.

— А что потом, когда отчеты придут? — спросил Фриберг.

Закономерный вопрос. А у Анны было достаточно времени на подготовку.

— Если зацепок не появится, придется допросить Алекса, Бруно, Мари и Кайю Бьянку.

Фриберг скривился.

— Ты понимаешь, что тут все на уши встанут? Члена муниципального совета, местную знаменитость, ресторатора и сына начальника полиции допрашивают из-за случая двадцатисемилетней давности, который большинство жителей и вспоминать-то не хочет. Да полицеймейстер и губернатор уже через пару дней сюда примчатся.

Анна кивнула.

— Понимаю, конечно. Но мы вообще-то убийство расследуем. И различий не делаем. К тому же расследование касается Юакима Рюландера, а не Симона Видье.

Фриберг фыркнул.

— Тебе надо как следует отрепетировать эту фразу, а то звучит как-то не очень. — Он встал. — У меня сегодня патрулирование, но ты звони, если моя помощь понадобится.

— Да, я как раз хотела тебя кое о чем спросить. Можно даже сказать — попросить совета.

Фриберг криво улыбнулся — скорее неловко, чем радостно.

— Ты хочешь знать, стоит ли тебе посвящать Хенри в свои планы. — Он покачал головой. — Прости, но тут я лучше промолчу.

Оба отчета пришли вскоре после обеда. Осмотр белого “сааба” в основном подтвердил то, что они и так уже знали. Анна бегло пролистала страницы. В машине везде отпечатки Джо Рюландера, на окурках, найденных на полу — его ДНК. Помимо этого в машине обнаружились с полдесятка других отпечатков, почти все низкого качества и, по всей вероятности, старые. В самых важных местах — на руле, на рычаге передач и зеркале заднего вида — только “пальцы” Рюландера; ничто не показывало, что машину на место, где ее нашли, пригнал кто-то другой. Исследование волос и ворса тоже мало что дало. Со старых продавленных сидений, конечно, сняли множество самых разных ворсинок, человеческие волосы и шерсть собак разных пород, но в тридцатилетнем “саабе” такое вряд ли можно считать неожиданной находкой. Сказать, относится ли обнаруженное к текущему расследованию, было в принципе невозможно. Экспертам удалось связать пару ворсинок со штанами Рюландера и сеткой на смотровой площадке, но эта информация тоже никуда не привела.

Отчет о вскрытии был составлен образцово. Судмедэксперт поделил травмы Рюландера на две группы. В первую вошли те, что соответствовали падению с большой высоты. Ушибы, переломы и глаз, выпавший из глазницы, перечислены в алфавитном порядке. К списку прилагались фотографии.

Вторая группа являла собой список самых разных рваных ран, от небольших ссадин на лбу до дыры, которую оставила в груди Рюландера проткнувшая его ветка. Судмедэксперт сухо указывал, что при всей своей нетипичности эти травмы могут объясняться тем, что тело упало на дерево.

Анну заинтересовала пара фотографий в конце отчета. Окровавленный бинт, небрежно намотанный на голень Рюландера.

На правой лодыжке бинтовая повязка, под которой обнаружена недавно обработанная серьезная рана. При обследовании обнаружены перелом малоберцовой (икроножной) кости и повреждение большеберцовой кости. Кровь и разрывы на джинсах Рюландера соответствуют указанной травме. Разумно предположить, что при таких ранах Рюландер передвигался с большим трудом.

Следующие фотографии представляли саму рану — глубокую, с рваными краями.

Анна припомнила свою первую, короткую встречу с Рюландером в парке. Заметив, как Анна приближается, он оторвался от стены и быстро просочился в дверь — без малейшего намека на хромоту. Значит, описанные травмы и переломы Рюландер получил после драки в парке, но до гибели.

Анна полистала отчет об осмотре машины и нашла нужную страницу. Три фотографии грязных кроссовок Рюландера и описание:

Кроссовки, черные, “Найк”. Покрыты толстым слоем глины, в которой застряли частицы растений: листья бука и березы, еловая хвоя, мелкие веточки. Внутри правой кроссовки пятно крови настолько большое, что не успело высохнуть. Анализ показал, что кровь принадлежит Рюландеру.

Анна посидела молча, пытаясь увязать полученную информацию с тем, что ей уже было известно. Между субботой и воскресеньем Рюландер был ранен настолько тяжело, что с трудом мог передвигаться. Повязка указывала, что рана не имеет отношения к смерти — еще одно свидетельство того, что гибель Рюландера не была самоубийством. Кто станет перевязывать рану, намереваясь покончить с собой? Но тогда откуда она? Где и — что еще важнее — с кем Рюландер провел последние часы жизни? Самое время узнать. Но сначала Анна расскажет о своих планах Хенри Мореллю.