Читать книгу "Расплетая закат - Элизабет Лим"

Я прыгнула и сбила ее на землю.

Шаньсэнь сердито набросился на меня. Я выхватила меч из рук Сарнай и блокировала удар, но он был слишком сильным. Шаньсэнь оттолкнул меня и подал сигнал легиону призраков, чтобы они окружили его дочь.

Меня тоже обступили. Их были сотни, и все царапали мою плоть в попытке оттащить меня от леди Сарнай. Амулет нагрелся на моей груди, и я взмахнула мечом, прорубая себе путь к шаньсэню.

Сарнай уже встала, но ее оружие было бесполезно против призраков. По команде военачальника они начали медленно наступать на нее, один мучительный шаг за другим, пока не загнали ее в угол.

– Ты всегда была моим любимым ребенком, Сарнай, – сказал шаньсэнь. – Жаль, что ты выбрала не ту сторону.

Она сердито посмотрела на него, пятясь к краю моста.

– Скоро призраки поглотят тебя. Это будет не больно. И тогда ты вернешься ко мне, на свое законное место, дочка.

– Ты перестал быть моим отцом в тот день, когда продал душу Гиюрак! – процедила леди Сарнай. А затем, прежде чем призраки успели к ней прикоснуться, она прыгнула с моста.

Я бросилась к перилам, но тревожиться было не о чем. Даже могучая река Цзинань не могла утащить на свое дно Жемчужину Севера. Сарнай вынырнула из воды и поплыла против течения.

Шаньсэнь рявкнул своим призракам, чтобы они прыгали за ней, но с меня было достаточно. Я уронила меч леди Сарнай и собрала юбку, игнорируя удары призраков по рукам и спине.

Я позволила им заполнить мою голову шепотом и насмешками, грозившими вселить в меня безнадежность. Накопленные мною страх и злость выросли в бурю и…

– Майя! – крикнул Сэндо. Рядом появился дух моего брата и положил невесомые руки мне на плечи, чтобы расслабить их. – Остановись. Это не выход.

Я удивленно повернулась к нему.

– А что тогда?

– Попробуй еще раз с платьем.

Я хотела ответить, что пыталась, и не раз, но тут Сэндо опустил ладони поверх моих. Я встретилась с ним взглядом и посмотрела на веснушки, которые унаследовали только мы вдвоем, на глаза, которые некогда были карими, цвета земли, как мои.

«Последнее платье – это мое сердце». Поэтому я не могла призвать его магию? Потому что боялась потерять единственное, что осталось во мне от Майи Тамарин?

– У тебя сильное сердце, сестра, – сказал Сэндо, услышав мои мысли. – Всегда таким было.

«Остановись», – сказал он. И я прислушалась. Я отпустила страх, сковавший мое сердце, и его стремительно сменила любовь – к моей семье, к стране, к Эдану.

Вспыхнув, платье ожило, и кровь звезд зарябила волнами по блестящему шелку, длинные рукава переливались лучами света, напоминавшими серебряные иглы. Меня объяла сила, и когда ее сияние прокатилось по рукавам, они раздулись, как крылья. Я больше не была робкой швеей из Порт-Кэмалана: я стала портнихой богов.

Призраки с визгом исчезали в потоках света. Я безжалостно атаковала их при поддержке армии духов Сэндо и Финлея, пока в конце концов солдат леди Сарнай не стало больше, чем врагов.

Кетон прицеливался и неустанно выпускал стрелы рядом с Эданом. На его лбу выступила испарина, лицо раскраснелось от усилий, которые он прилагал, борясь с непобедимым соперником. Призраки с криком вились вокруг него. Он не видел их, но чувствовал и слышал.

Сэндо с Финлеем помчались к брату и чародею и зарубили призраков вокруг них. Как же мне было жаль, что Кетон не мог их увидеть.

Как же мне было жаль, что мы не могли быть вместе.

Платье превратилось в свирепый ураган из шелка и света. Я подняла руки, и рукава закружились вокруг меня бесконечными лентами, кромсая призраков и расчищая путь к моей истинной цели: шаньсэню.

Он двигался с демонской скоростью и тигриной силой. Каждый взмах его меча обрывал чужую жизнь, а когда кто-то осмеливался бежать, он принимал облик тигра, который делил с Гиюрак, и прыгал следом.

Я перелетела через мост и приземлилась перед шаньсэнем. Мои рукава выстрелили вперед и сдавили его мускулистую шею.

Жар платья опалил мех, и его черные глаза остекленели. Зарычав, он порвал когтями мой рукав, но ткань быстро залаталась и накинулась на него с удвоенной силой.

– Сдавайтесь, – приказала я.

– Если думаешь, что победа за тобой, то, увы, ты ошибаешься, – просипел шаньсэнь. – Половина ваших людей мертва, в то время как я не потерял в битве ни одного солдата.

Его слова словно ударили меня под дых. Шаньсэнь был прав; мы побороли только армию призраков. Тысячи его людей до сих пор ждали в Цзяпуре.

– Это неважно, – процедила я сквозь зубы. – Без вас их некому будет возглавить.

– Тогда тебе стоило убить меня.

Прежде чем я успела остановить его, военачальник потянулся за амулетом и испарился в потоке перламутрового дыма.

– Нет! – Я ударила кулаками по каменным перилам моста.

Призраки исчезли, как и армия духов моих братьев. Выжившие солдаты постепенно приходили в себя от чар.

За это время леди Сарнай успела вернуться на мост и ныне склонялась над трупом лорда Сины. Все ждали, когда она решит, возвращаться нам в лагерь или наступать на столицу.

– Майя, – позвал хриплый голос.

– Твои братья, – сказал Эдан, показывая на двух духов, паривших над нами.

Они ждали меня.

Я взмыла в воздух.

– Не уходите! Битва еще не окончена.

– Наша – окончена, – ласково объяснил Финлей. – Амана позволила нам ответить на твой зов, но больше мы не сможем тебе помочь, сестра.

– Прошу вас! Если вы уйдете, я…

– Забудешь нас? – Сэндо покачал головой. – Нет.

– Как ты можешь забыть таких незабываемых братьев? – пошутил Финлей, но затем его лицо стало серьезным. – Врежь от меня Кетону – только хорошенько, от души – за то, что он пошел за нами на войну, хоть мы и говорили ему этого не делать… и передай папе, что мы очень по нему скучаем.

В конце у него сломался голос, и мое сердце чуть не разбилось. «Останьтесь», – снова хотела я попросить их, но знала, что это невозможно. В моем горле возник такой большой комок, что мне стало больно говорить.

– Хорошо.

– Оседлай ветер, сестра.

– Хорошо, – шепотом повторила я.

Финлей начал уходить, а Сэндо замешкался, и его лоб обеспокоенно наморщился. Он взял меня за руку. Я не чувствовала его прикосновения, но сам жест наполнил меня теплом – словно на мою кожу упали ласковые лучи солнца.

– Я скучал по тебе, Майя. – Он грустно улыбнулся. – Помнишь наш с Финлеем последний день дома?

– Я рисовала, – тихо ответила я. – И пролила самую дорогую индиговую краску отца на юбку. Какой же я была глупой… невообразимо глупой.