Читать книгу "Волчья луна - Ольга Романовская"

– Вздор!

Не утерпев, Норман вскочил на ноги. Если бы не полицейские, чернокнижник наплевал бы на здравомыслие и набросился на господина Боша. Судя по его довольной улыбке, лис действительно добыл доказательства. Кто же предал, где он оступился?

– Уведите! – Начальник полиции лениво махнул рукой. – Всех троих.

Доказательства у него имелись железные. Записку принесли во время очной ставки, и она ставила крест на попытках Нормана выставить себя невиновным. Стоит дернуть за ниточку, клубок распутается. Гийом не сомневался, кучер Крауча молчать не станет, Мадален тоже порадует новостями.

– Завтра вас ждет встреча с госпожой Хэмптон, – добавил господин Бош в спину арестованному. – Она тоже жива.

Норман дернулся. Судьба нанесла ему еще один удар.

Оставшись один, господин Бош взглянул на часы. По его расчетам, герцог Мерсере явится с минуты на минуту. Интуиция не подвела, двоюродный брат короля объявился через четверть часа.

– Что происходит, месье? – с порога напустился он на Гийома. – Мой зять арестован по вашему приказу!

– Ваш зять – убийца, – спокойно заявил господин Бош и поднялся навстречу высокому гостю. – Я покажу всего одну вещь, а вы сами решите, обоснованы обвинения или нет. Если угодно, я приложу к ней протоколы допросов свидетелей. Их хватает. Сговор исключен: они большей частью не знакомы между собой.

Герцог кивнул:

– Хорошо, даю вам шанс оправдаться, месье, ровно пять минут.

– Благодарю, ваша светлость.

Извинившись, Гийом ненадолго вышел в приемную и попросил принести доставленный недавно пакет. Полицейские нагрянули в особняк на набережной и нашли кое-что интересное.

– Заодно пригласите камердинера месье Крауча.

Господин Бош не надеялся на подобную удачу, когда отдавал приказ жестко допросить слуг Нормана Крауча. Один не выдержал, сломался, с головой выдал хозяина. Оставалось дождаться вестей из Мадален и с чистой совестью выводить арестованного в зал суда. Пусть доказать причастность Нормана ко всем убийствам не удастся, пары эпизодов хватит для смертного приговора.

– Ну? – набычившись, герцог буравил взглядом владельца кабинета.

– Имейте терпение, ваша светлость, доказательства вины вашего зятя не хранятся в соседней комнате.

Абсолютно спокойный, уверенный в собственной правоте, Гийом достал папку с делом чернокнижника.

– Вот, можете ознакомиться. – Господин Бош переместил документы ближе к посетителю. – Обычно такое запрещено, но, принимая во внимание ваше положение, я сделаю исключение.

Верхняя губа герцога дернулась. Он брезгливо взялся за обложку папки и перевернул ее. Глаза пробежались по первой странице.

– Что это? – Палец ткнулся в перечисление статей обвинения.

– Горькая правда, ваша светлость. Полагаю, вам известно, чем занимался ваш зять в молодости. Только счастливый случай в свое время спас его от виселицы. Тогда он носил фамилию Суаре. На досуге можете сделать запрос в архив департамента и поднять соответствующее дело. Обвиняемыми проходили братья Суаре, занимавшиеся чернокнижием.

– Клевета!

Герцог отшвырнул папку и встал. Однако Гийом чувствовал, в сознание высокого гостя закрался червячок сомнения.

– Вам принести дело сейчас? В нем имеется словесное описание и фотографическая карточка Нормана Суаре.

– Не нужно, – глухо ответил герцог и опустился на место.

Обхватив голову руками, он некоторое время смотрел в пространство.

Стук в дверь возвестил о том, что свидетель и доказательство вины Нормана прибыли. В кабинет, шаркая ногами, – ему безумно хотелось остаться в коридоре – вошел камердинер чернокнижника. Следом комиссар внес сверток с сургучной печатью. «Разверните!» – распорядился господин Бош. На его стол легла рубашка в мелких каплях крови. Ближе к воротнику они укрупнялись.

– Узнаете? – Начальник полиции махнул рукой на рубашку.

– Нет. Что это? Кровь? – поморщился герцог.

Он брезгливо косился на грязную одежду, гадая, зачем ее принесли.

– Именно, – подтвердил Гийом. – Это рубашка вашего зятя. Ее вытащили из мусора в тот день, когда погибла предпоследняя жертва. Вы, наверное, помните громкую историю с убийствами молодых женщин?

Герцог кивнул. Он начинал догадываться.

Камердинер Нормана то краснел, то бледнел под перекрестными взглядами. Он успел тысячу раз пожалеть, что не выбросил рубашку, что вообще нашел ее. Дернул же Нечистый сунуться туда!

– Расскажите, при каких обстоятельствах к вам попала рубашка, – обратился к слуге господин Бош.

– Случайно, абсолютно случайно, месье! Я… – Камердинер покосился на герцога, тот знаком велел ему продолжать, – я по оплошности выбросил важную бумагу, решил положить на место, пока господин не хватился. И вот, нашел.

– Это рубашка вашего хозяина?

– Совершенно верно, месье.

– Откуда на ней пятна крови, как вы полагаете?

Слуга промолчал.

– Хорошо, почему вы сохранили ее?

Камердинер потупился и признался:

– Я хотел денег, думал, господин хорошо заплатит, если я покажу ее.

– И вы показали?

– Не успел, месье, случай не представился.

– Достаточно! – прервал допрос герцог и, обращаясь к Гийому, добавил: – Я вверяю зятя в руки правосудия, но спрошу по всей строгости, если он невиновен.

Господина Боша устроил такой исход, главное, чтобы его светлость не мешал расследованию. Маховик правосудия завертелся, извлекая на поверхность все новые факты.

В потайной комнате в доме Нормана полицейские обнаружили зеркало. С него содрали амальгаму, оставив только помутневшее стекло. Однако господин Бош сразу узнал его – еще бы, за столько лет он изучил каждую трещинку!

– Ну что ж, – начальник полиции провел рукой по гладкой поверхности, – оставайся в доме последнего хозяина. Крауч проклял себя сам, связавшись с омерзительным ремеслом. Его супруга немногим лучше. Вряд ли мадам прольет хотя бы слезинку, когда ее мужа вздернут. Пусть поступает с зеркалом, как хочет.

Зеркало так и осталось стоять, прислоненное к стене, в самом углу потайной комнаты. В пару Гийом отдал раму – он не желал держать в доме вещи, хранившие дурные воспоминания. Проклятие больше никак себя не проявило. Не вменять же в вину зеркалу наказание Нормана Крауча?

Господин Бош рассказал Шарлотте о зеркале не сразу, а через месяц, когда уверился, оно превратилось в груду хлама. В первые дни Гийом опасался, что поступок предка разрушит его хрупкое счастье, но день сменял день, а госпожа Хэмптон никуда не девалась.

– Это ведь ты в свое время перевесил зеркало из комнаты матери в кабинет? – поинтересовалась Шарлотта.