Читать книгу "Багорт. Том 2 - Анастасия Суворова"

— Вот вы звери! — вскричал он, выдергивая-таки одну лестницу за другой.

— Верни их, верни! — заголосили пленники.

— Пропустите вперед детей, — скомандовал Ян.

Людская масса задвигалась, засуетилась выполняя требуемую рокировку, и вскоре большая часть людей была уже на свободе. Горожане пробирались за стену тайными лазами. Рисковая затея Яна многих лишила крова, но их жизни были спасены. Ни много ни мало около семи сотен человек, готовых распрощаться со свободой, сегодня обрели ее вновь.

Среди заточенных оказались и военные люди, когда пламя догорело, они вернулись в город, отыскали пригодное оружие и отправились на поиски сбежавших лонгвинцев. Ян не завидовал обидчикам, которые попадутся в руки разъяренных жителей Рагина, лишившихся своих домов. Он стоял на окраине леса и провожал взглядом удаляющихся в на поиски беглецов стражников, как вдруг один из них окликнул его.

— Эй ты заступничек.

Ян обернулся, встретившись взглядом с оскалившемся солдатом, чьи желваки недобро перекатывались из стороны в сторону.

— Поговаривают, это ты велел Рагин спалить, — прогнусавил мужик, наступая на Яна.

— Ну я, — отозвался парень, понимая, что стычки не избежать.

— Значит по твоей милости мы домов лишись.

— А ты предпочел бы лишиться свободы?

— Этот город строили мои прадеды.

— То есть за деревянные хибарки ты готов был отдать жизни детей и женщин? Ты в курсе, кстати, что их обычно ждет, кода она становятся рабынями?

— Люди уходят и приходят, а города стоят веками!

— Не деревянные, — возразил Ян. — Ни я так молния спалила бы рано или поздно твой Рагин, оставив лишь каменные строения и стену.

— Ты еще смеешь оправдываться, сукин сын! — пробасил уставший спорить мужик и кинулся на Яна с кулаками. Но он хоть и скитался многие месяцы, и ослаб, а все же оставался воином задруги. Двумя хитрыми ударами Ян уложил смутьяна и вкрадчиво так спросил:

— А был ли Рагин твоим, после того как ты сдал его Лонгвину?

Солдат побагровел, сплюнул Яну на сапог и вырвавшись, ушел в лес, ни разу не обернувшись

Жители, конечно, сетовали на то, что остались без домов, но все же чувство благодарности за спасение их жизней перевешивало. Многие понимали, что дома можно отстроить, а жизнь уж не вернешь, поэтому Яна чествовали как героя. Особенно горячо принимали его селяне. От них он отвел беду, никто не пострадал, все добро было цело. Но долгожданная слава не радовала парня, он понимал, что если война пришла вглубь Багорта, в Мрамгоре идут настоящие сражения, а не эти показательные выступления. Ян хотел было отправиться в путь немедленно, но Бакула его отговорил.

— Не спамши, не жрамши и не собран толком, куда ты лыжи-то навострил? Отоспись, а я жене и сыновьям велю собрать тебя в дорогу. Коня там, провизии, вещей теплых, ну сам знаешь, а сам твой меч ковать всю ночь буду. Как работу справлю, так и отправишься в путь. Без меча энтого тебе в войне против Ведов никак нельзя. Особенный он будет, его ни один жрец не заговорит, мечи из метала небесным огнем опаленного справедливость несут.

Сопротивляется Бакуле было бесполезно, да и прав он — далеко ли Ян уйдет, если вынужден будет тратить время на охоту? Да и коня так скоро не сыщешь, но больше всего ему меч волшебный нужен. Не зря же он себе все плечи этими небесными булыжниками в походе стер? Остался, продрых всю ночь как убитый на протопленной печи.

«Жена Бакулы наверное, чего-нибудь в отвар присыпала», — решил Ян, потому как был уверен, что тревоги не дадут спать спокойно.

Разбудили его поздно, ближе к полудню. Усадили за стол, накормили, и только потом младший сын Бакулы повел его в кузню, смотреть еще не остывший меч. Весь красный, блестящий от пота, уставший кузнец предъявил Яну свою работу. По зеркальной поверхности клинка растекались темные, отливающие синим и зеленым разводы, рукоять была фигурной в кожаной оплетке, на кончике ее красовалась птичья голова с глазами из ониксов — камней, что символизировали воинское мужество и отвагу.

— Прими его в дар от нашей долины, — пробасил Бакула. — Пусть несет он смерть всем, кто с войной на нашу землю идет.

— Спасибо, Бакула, век не забуду твоей щедрости, — поблагодарил Ян.

— Мы в неоплатном долгу перед тобой, в любое время тебя будет ждать здесь радушный прием. Весть о тебе как о славном воине уже разносится по всей долине.

— Да я и не сражался вроде?

— То-то и оно, что целое городище отбил, селенья от разграбления и рабства спас, и все без армии, хитростью одной. На смерть людей посылать знаш ли, много ума не надо, а вот от нее оградить и честь соблюсти — энто подвиг достойный Великого мужа!

— Ну как скажешь, — улыбнулся Ян.

Коня герою пригнали знатного, богатырского: могучее сложение, грива черным шелком вьется, сразу видно конь победителя. Рядом семенила лошадка попроще, но тоже крепенькая, навьюченная всем, чего не пожалели для освободителя селяне. Колбасы, хлеба, бутыли с пивом, теплые вещи, табак даже имелся (это Ян уж потом на привале ревизию произвел).

Провожали всем селом, долго не желали отпускать, но Ян все ж таки вырвался из благодарных, удушливых объятий и, сверившись с новыми картами, что ему дал промысловик, пустился в путь домой.

Военное время

Мрамгор потерял в сражении у Синего леса много людей и немало Ведов. Посекли их лонгвинские воины, словно лес порубили. Реки три дня кровью текли, и все эти дни длилось стояние на костях, пока не отделили своих от чужих. А потом горели погребальные костры, затмевая свет солнца. Все понимали, что они выиграли сражение, но не войну, что будут еще битвы и еще смерти.

Захваченный Деей Вед оказался невероятно полезен. Влад с матерью склонили его к предательству своих. Поклявшись на крови, что сохранят ему жизнь, они заставили его призвать всех своих разбежавшихся соплеменников и уверить, что он нашел лазейку и может открыть врата домой. Многие отозвались и Морита с сыном отправили их на белый остров, спать вечным сном. Они наказали пленнику открыть врата именно туда, он, конечно, долго сопротивлялся, но желание жить все-таки взяло верх. Тогда он не знал, что жить ему придется в бывшей темнице Мориты, которая уже несколько недель пустовала. Клятву мать и сын не нарушили, жизни его не лишили, а о свободе уговора не было.

Но не личное участие Влада в сражении, ни хитроумный маневр с отправкой разбежавшихся Ведов на дурман-остров, не позволили Владу захватить главного их врага. Ихаиль либо скрывался либо вообще не принимал участия в битве. Но одно Дея знала точно — не без его участия развязалась эта война. Неспроста армия высадилась у ее леса. Ихаиль не забыл оскорбления нанесенного ее сестрами и пока он не отомстит, будет кружить вокруг ее дома, изыскивать средства сравнять Синий лес с землей, иссушить Лад озеро, а русалок выжечь, как выжиг Божену.