Читать книгу "Город вторых душ - Рута Шейл"

– Все равно заберу.

– Мне нехорошо. Нужно идти скорее.

Они приближались к реке. Северьян уже слышал ее, чувствовал запах воды. За пролеском началась песчаная коса, и колеса инвалидного кресла мгновенно увязли.

– Причал, – сказал Саша и указал рукой в темноту. – Там есть причал, он идет по наклонной в воде. Я проверял – там глубоко. Доставь меня туда.

– Не доедем. – Северьян попытался продвинуться вперед еще хотя бы на сантиметр, но ничего не получилось. – Мне придется оставить тебя здесь. Перенести кресло, а потом тебя.

– Если бы я знал, что ты такой, то давно бы нашел тебя сам.

– Какой такой?

– Надежный.

– Только не спи, – предупредил Северьян, сгружая его на песок. – Если уснешь, я – надежный покойник.

Саша терял сознание. Стоило только отойти, и вместо этого доброго и обреченного парня здесь будет скакать его альтер-эго в шутовском наряде, и еще неизвестно, кто посмеется последним.

– Не спи! – крикнул Северьян и попытался влепить ему пощечину, но рука натолкнулась на невидимую стену имени Северовой непорочности. Саша посмотрел на него соловым взглядом будущего мертвеца. – Как их звали? Ну? Называй имена.

– Снежана…

– Громче!

– Снежана – Слоня.

Он схватил кресло и потащил его к дамбе. Чертово кресло. К чертовой дамбе.

– Лиза – Птича, Кира – Козароза, Боря – Мыш…

– Не слышу!

– Женя – Китти… Дилсуз…

Дамба действительно шла под уклон. Тормоз. Здесь должен быть тормоз. Да, вот так. Подожди немного.

– Дилсуз – Сплюшка! Миша, мистер Зай… Детки мои… Маленькие…

Обратно он вернулся в два прыжка.

– Мамочка.

Прежде, чем поднять Сашу на плечи, Северьян хорошенько его встряхнул.

– Ты идешь к ней! – заорал он. – Прямо сейчас идешь к ней!

– Иду, – согласился Саша. – На, возьми. – В ладони Северьяна оказалось что-то, напоминавшее скомканный носок. Он бегло взглянул на него и спрятал в задний карман джинсов.

Они оба шли к ней, скрытой под черной водой, и чертов Паяц бесновался на изнанке города, но не мог им помешать – ни Северьяну, когда он сажал Сашу в кресло и отпускал тормоза, ни Саше, когда он шел в разгон по причалу в трясущемся кресле, но потерял сознание чуть раньше, чем рухнул в воду. Оставшийся на берегу Северьян успел заметить, как в брызгах воды мечется на краю дощатого настила тщедушная фигурка в клоунском наряде, но вода уже заполняла Сашины легкие подобно тому, как петля совсем недавно пережимала его собственное горло, и ничего нельзя было изменить, да, ничего нельзя было изменить.

* * *

К дому девушки по имени Люс он вышел через полупуть. К счастью, она не бродила по лесу и не лежала, распростершись на кровати в одном исподнем. Северьян застал ее в сенях, где была обустроена летняя кухня. Изба-пятистенок – он частенько в таких бывал. Внутри обязательно отыщется русская печь, а потолок настолько низок, что хочется пригнуть голову, чтобы не впилиться макушкой в люстру или потолочную балку.

Входная дверь была открыта настежь, от улицы сени отделяла только москитная сетка – судя по всему, недобрых гостей здесь не боялись.

Люс сидела за покрытым клеенкой столом, повернувшись к входу спиной. Не желая ее пугать, Северьян дважды постучал в дверной косяк.

– Дядь Толь, я же сказала, что нам ничего не надо.

Он кашлянул. Заподозрив неладное, Люс наконец обернулась и вскочила с места.

Без своей шутовской раскраски она выглядела гораздо младше. Совсем девчонка с круглым лицом и полными губами. Встретил бы на улице – не узнал.

– Это ты, – сказала она и отчего-то попятилась. В том, что в его руке нет топора, Северьян был уверен.

– Я.

– А где Саша?

И снова он услышал ходики, такие же громкие, как в доме Ван-Вана. Секунда за секундой, удар за ударом – прямо в темя.

– Он умер.

Она не моргая смотрела ниже его лица – то ли на плечо, то ли за спину.

– Кровь. Кровь! Убийца! – взвизгнула она по-бабьи пронзительно. – Где он? Помогите! Убийца!

На то, чтобы скрутить ее и зажать ладонью рот, понадобилось не больше пяти оглушительных тиков секундной стрелки.

– Молчи, – приговаривал Северьян, затаскивая Люс в соседнюю комнату, подальше от распахнутой двери. – Молчи, я никого не убива…

Он был вынужден прервать свою речь, потому что маленькая засранка исхитрилась вцепиться зубами в его руку. От неожиданности и боли Северьян оттолкнул ее и затряс прокушенной ладонью. Он ждал продолжения атаки, но его не последовало: Люс сидела возле серванта, о который ударилась так, что посуда внутри зазвенела, терла бок и негромко скулила.

– Прости, – сказал Северьян, вытирая окровавленные пальцы об испорченную рубаху. – Я не хотел. Прости меня.

Она не отвечала. Смотрела на него из-под упавших на лицо волос, шмыгала носом и, кажется, не представляла опасности.

– Дай мне объяснить, ладно? Саша покончил с собой. Я пытался ему помочь, но это было невозможно. Он очень переживал из-за смерти мамы… Он тосковал по ней. А потом – депрессия, мысли о смерти…

– Старая сучка, – отчетливо произнесла Люс. – Так ей и надо. Она ему всю жизнь сломала.

– Да. Но он любил ее такой. Она его мама, понимаешь?

– Настоящее дерьмо, – сказала Люс.

Северьян чувствовал, что попусту тратит время. Говорить с ней было не менее бессмысленно, чем пытаться утолить жажду морской водой, воображая горный родник.

– Саша завещал мне тут кое-что. – Он почесал в затылке и бегло осмотрел углы. – Так, ерунда. Вещица на память. Я поищу?

– Не трогай! – рявкнула Люс и схватила потертую спортивную сумку, разом сузив территорию поиска до всего ничего. – Чё тебе еще надо?

– Мелочь, говорю же. Его записи. Блокнот, может быть. Органайзер.

Дернув молнию, Люс пошарила в сумке, не выпуская ее из рук, выхватила оттуда тонкую ученическую тетрадку в зеленой обложке и швырнула ее Северьяну. Он поймал тетрадь в полете и прижал к груди.

– Всё?

– Куклы, – сказал он. – Они здесь, я чувствую. Я все равно их заберу, ты от меня не отвяжешься. Лучше отдай.

– Сука.

Три произведения сакреации, отмеченные в магазине как проданные, действительно оказались здесь, в его вещах. При виде них у Северьяна вспотели ладони.

– Не бросай, – предупредил он самым страшным из своих голосов. Судя по выражению ее лица, все получилось. – Положи на пол. Больше мне от тебя ничего не надо.

Целых три. Гораздо больше, чем он рассчитывал. Птица, коза и малыш с мышиными ушами. Лиза, Кира и Боря. Дети, которых не купили родители. Не узнали, не поняли ничего, выкинули бумажку с рекламой из почтового ящика – да и кому вообще в голову придет покупать куклу за двадцать тысяч? Северьян взял кукол в руки так бережно, словно они могли это почувствовать.