Читать книгу "Ритм-секция - Марк Бернелл"

– Мне нужно сначала сходить в уборную.

– Сходишь позже.

Петра напряглась:

– Мне нужно сейчас.

Гилер хмуро посмотрел на нее и недовольно буркнул:

– Прямо по коридору, потом налево, пройдешь через восьмиугольную комнату, вторая дверь справа.

Эта мелкая капитуляция подтвердила то, что она уже знала. Хозяйка положения – она. Такие типы, как Гилер, никогда этого не замечали, что было только на руку таким женщинам, как она.

Запершись в ванной, Петра сбросила с плеч черное, до щиколоток пальто. Затем высыпала содержимое сумочки на мраморную плиту, в которую были утоплены раковины. Пальцы нащупали бирку на дне и приподняли черную пластину. Открылся небольшой тайный отсек. Пистолет в таком не спрячешь, зато легко – обоюдоострое лезвие и ручку из нержавеющей стали.

Она скрепила вместе обе части и проверила прочность соединения. Вернув пластину на место, положила назад содержимое сумочки, за исключением баллончика, который она вставила в ингалятор. Это было хитроумное изобретение умельцев из Маджента-Хаус. В баллончик можно было закачать любой газ или спрей. Таким образом, спасательное устройство превращалось в оружие, которое можно было легко пронести через обычную систему безопасности.

И, наконец, разделась догола, сунула ноги в туфли на высоких каблуках и, надев пальто, сунула нож в правый карман. Лезвие прорезало подкладку, но металлическая гарда удерживала ручку на месте, не давая ей скользнуть за подкладку. Ингалятор отправился в левый карман.

Это будет сделать легко, сказала она себе. Такой человек, как Гилер, наверняка будет только рад, видя, как она входит в комнату на высоких каблуках и распахнув пальто. Глядя, как под ним мелькает голое тело, он наверняка начнет в предвкушении пускать слюни. Это отвлечет его, пока она не подойдет достаточно близко, чтобы распылить газ «Сирень» из баллончика ему в лицо. Ослепленный и задыхающийся, он не сможет дать отпор ее кулакам, которые отправят его в нокдаун на пол. В этот момент она вытащит нож, скинет туфли и сбросит пальто. Кровавую работу лучше делать голой; пальто ей понадобится, чтобы покинуть здание, и оно должно оставаться чистым.

Сначала она, подойдя к Гилеру сзади и обхватив его голову левой рукой, правой перережет ему горло. Главное – резать как можно глубже, как учил Бойд, отводя ее руку, чтобы с первого раза перерезать трахею и голосовые связки. Второй разрез, который просто ускорит смерть, начнется в верхней части бедра и, пройдя вверх через пах, перережет бедренную артерию. Как только Гилер будет мертв, она примет душ, смоет с себя кровь, затем оденется и уйдет.

* * *

Я иду по коридору и чувствую воздух обнаженной кожей. Мои руки засунуты в карманы пальто. Левая нащупывает ингалятор, правая сжимает стальную ручку ножа. Шершавая крестовина царапает мне ладонь. Я вхожу в восьмиугольную комнату, сквозь которую должна пройти, но почему-то останавливаюсь. Верчу головой и вижу в затемненных зеркалах, которые образуют стены, свое отражение. Сбоку, со спины, спереди. Как же необычно я выгляжу: пальто, высокие каблуки, кожа… Я вновь проститутка, я вернулась туда, где и начинала. Я не вижу в этом ничего странного, и это меня расстраивает. А потом во мне что-то рвется. Притворство заканчивается.

С тех пор как я согласилась убить Гилера, меня гложет вопрос: смогу ли я? Я стараюсь его игнорировать. Я физически и морально готова к этому. Более того, я убедила себя: этот акт – необходимое зло, которое позволит мне двигаться дальше в моих поисках справедливости. Невероятная чушь! Я смотрю на моих близняшек в зеркале и вижу эту ложь в каждой из них. Проктор был храбрым человеком, и он заплатил за свою храбрость своей жизнью, но я знаю: он никогда не заплатил бы эту цену за справедливость. Сколь мерзок ни был Гилер, я не могу убить его для того, чтобы узнать, кто убил мою семью. Это не мой мир. Он принадлежит кому-то другому.

Мне с трудом верится, как далеко я зашла. Вот я, голая, в Нью-Йорке, готова распотрошить мою жертву, как рыбу. Почему я не положила этому конец в самом начале? Некая часть меня наверняка все время знала, что я не смогу это сделать. В Бразилии все было иначе. Феррейру я убила, защищая себя. Марин же, как говорится, просто попал под горячую руку. Неужели я всерьез полагала, что способна на хладнокровное убийство? Наверное, я просто надеялась, что до этого не дойдет, что ситуация чудесным образом изменится и я буду избавлена от этого неприятного дела.

Я думаю о себе, какой я была на Брюэр-стрит. Смотрю на себя в зеркало и вижу, что ушла недалеко от этого. Вижу, что очень скоро могу вернуться туда, и очень легко. Леон Гилер может не опасаться меня, я не трону его даже пальцем, и этот мой провал дарит мне свободу.

* * *

Через четырнадцать часов Петра уже была в Лондоне. Сошла с окружной линии на набережной Темзы, всего в нескольких минутах ходьбы от Маджента-Хаус. После того как вышла из квартиры Леона Гилера, она была готова к тому, что кто-то – кто угодно – в любой момент перехватит ее. Даже одеваясь в ванной, почти ожидала, что Гилер крикнет ей, чтобы она поторопилась. Одевшись, Петра тихонько выскользнула из квартиры и вызвала лифт. Секунды ожидания показались ей вечностью. В вестибюле Рэндалл удивленно посмотрел на нее – он явно не ожидал увидеть ее так скоро. Она упредила его вопрос, сказав со скорбной улыбкой:

– Маловато силикона.

Похоже, он понял.

Выйдя на улицу, Петра повернула налево, а не направо, как велел ей Уилсон, а затем перешла на бег. Где-то по пути в отель она потеряла парик. Вернувшись наконец в номер, поспешно собрала вещи. Затем, сдав ключи, вышла из отеля и поймала такси в аэропорт имени Кеннеди. Странно, но ее так никто и не остановил. В аэропорт она приехала слишком рано, регистрация на рейс еще не началась. Ей было страшно, что это позволит кому-то ее догнать. Но нет, вновь никого. Лишь только когда самолет был уже в воздухе, этот страх начал отступать, сменившись чувством эйфории. Петра была слишком возбуждена, чтобы хотя бы пару часов поспать в этом коротком ночном перелете. Ей предстояло обдумать слишком много вариантов развития событий, один из которых состоял в том, чтобы просто исчезнуть. Впрочем, в конце концов, она отказалась от этого варианта, решив, что ей лучше противостоять Александеру лицом к лицу. Пусть он знает: его угрозы больше не пугают ее, она самостоятельный человек, и если он не оставит ее в покое, она может укусить.

И вот теперь, в нескольких минутах ходьбы от его логова, Петра ощутила прилив адреналина. Она валилась с ног от усталости, но это лишь усиливало легкое головокружение, которое эйфория спровоцировала в ней.

Петра воспользовалась входом с Лоуэр-Роберт-стрит. Набрав свой персональный код, на секунду застыла в ожидании. Щелкнул замок, и она вошла. Внутри поднялась по лестнице, а затем прошла по коридору к кабинету Александера. Увидев ее, Маргарет испуганно вздрогнула.

– Стефани… Что вы здесь делаете? Вам туда нельзя…

Петра распахнула дверь. Офис был пуст. Она вернулась в приемную.