Читать книгу "Похищение Энни Торн - С. Дж. Тюдор"

После я видел ее еще несколько раз. Она все так же носила траур. Я чувствовал, что должен ей что-то сказать, однако не знал что. Каждый раз, когда я проходил мимо дома Криса, занавески на окнах были задернуты. А через пару недель на доме появилась табличка «Продается».

Теперь после школы я бесцельно бродил по деревне. И ноги неизменно приводили меня к «блоку». Глядя на него, я размышлял о том, каково это – так быстро упасть с крыши. Люди оставляли на месте гибели Криса цветы и гостинцы. Один из них даже был от Хёрста. Соблазн разорвать его на клочки и втоптать в землю был практически невыносимым.

Однако я этого не сделал. Как и никогда не сказал никому, что видел его в тот день.

Смерть Криса вогнала меня в какой-то ступор. Я спрятал сумку в сарае, однако не знал, что с ней делать. Я просто не мог думать. Мои мысли были в беспорядке. Каждый раз, когда я вспоминал о сумке, я видел Криса, лежащего на земле. Его тело выглядело странно сдувшимся, и из-под него вытекала густая темная кровь. Крови было много. А затем я неизменно начинал думать о своей сестре.

Иногда я размышлял о том, не схожу ли с ума. Возможно, с Энни было все в порядке. Возможно, это с моим мозгом что-то случилось в результате удара головой о ступени. Возможно, я просто все выдумал.

Сконцентрироваться на учебе было тяжело. Иногда я даже забывал поесть или помыться. Мои блуждания по деревне с каждым днем становились все дольше. Однажды поздно вечером меня остановил полицейский и велел мне идти домой. Было уже почти двенадцать.

Я просыпался по нескольку раз за ночь, судорожно хватаясь руками за воздух – так, словно это могло помочь мне сбежать от моих кошмаров. В одном из них Крис и Энни стояли на заснеженном холме. За их спинами мерцало ярко-розовое небо. Солнце было черным, и его окружал серебристый ореол, словно при затмении. Крис и Энни вновь выглядели чудесно, как это было при их реальной жизни.

Их окружали снеговики. Большие, круглые, пушистые белые снеговики с длинными руками из прутиков и угольками вместо глаз и криво улыбавшихся ртов.

– Ты не должен здесь находиться, – рычали они на меня. – Здесь нет никого, кроме снеговиков. Уходи. Уходи!

Солнце мгновенно скрылось за горизонтом. Крис и Энни исчезли. Ярко-розовое небо, забурлив, приняло темно-багровый оттенок. На меня посыпались снежинки. Однако они были не белыми, а красными, и не снежинками вовсе, а каплями крови. Огромными каплями крови, которые обжигали, подобно кислоте. Я рухнул на землю. Моя кожа растворялась, обнажая кости. Кости, растворяясь, утекали в землю. А холодные черные глаза снеговиков смотрели, как я превращаюсь в ничто.

На следующее утро я уже знал, что мне нужно делать.

Надев свою школьную форму, я вышел из дома в обычное время. Однако в моей сумке лежали не только школьные принадлежности. Под учебниками было скрыто кое-что еще.

Оказавшись на улице и поспешно отойдя от дома, я направился не в школу, а к старой шахте. Сломанный забор починили. Теперь на нем красовалось еще больше предупреждающих знаков «Опасность», «Вход воспрещен» и «Вторжение преследуется по закону». Предполагалось, что периметр шахты будет патрулировать один из членов сельсовета, чтобы дети больше не лазали на ее территорию. Однако, приближаясь тем утром к огороженной зоне, я никого не видел. Да и сам забор не выглядел таким уж надежным. Он по-прежнему качался, а в металлической сетке виднелись дыры. Мне не понадобилось много времени, чтобы найти такую, в которую я мог проскользнуть. Однако мой школьный блейзер зацепился за кусок острой проволоки. Дернув его посильнее, мне удалось высвободиться, однако я понял, что он порвался. Я выругался. За разорванный блейзер мама мне голову оторвет. Точнее, оторвала бы раньше. Сейчас она, вероятно, этого даже не заметит.

Я начал с трудом взбираться по холму. В то утро он выглядел по-другому. Было холодно, но в небе сияло солнце. Территория шахты от этого ярче не становилась, однако солнечный свет слегка сглаживал наиболее острые из ее углов, делая пейзаж менее унылым. Это заставило меня встрепенуться. Где же люк? У подножия следующего крутого холма или того, что был расположен за ним? Остановившись, я начал оглядываться. Однако чем пристальнее я всматривался, тем более неуверенно себя чувствовал. Меня начала охватывать паника. Нужно было спешить. Я не мог опоздать в школу.

Сделав было несколько шагов в одном направлении, я передумал и двинулся в другую сторону. А затем – в третью. Все вокруг выглядело совершенно одинаково. Дерьмо! Что бы сделал Крис? Как он нашел вход? И тогда я вспомнил. Крис не находил входа. Это вход нашел его.

Я стоял на месте, тяжело дыша. Я не пытался ни размышлять, ни искать что-либо взглядом. Я просто позволил себе быть здесь и сейчас.

А затем я пошел вверх по склону расположенной слева от меня возвышенности, спустился с нее и тут же начал взбираться на другой, еще более крутой холм. С него мне пришлось почти сползать по каменистому склону. Внизу была маленькая, скрытая кустарником ложбина. Здесь, подумал я. Люка я не видел. Передо мной были лишь каменные обломки. Однако я знал, что он там. Чувствовал его. Я почти ощущал, что земля гудит у меня под ногами.

Я двигался осторожно, стараясь не всматриваться в землю. Не выискивать его специально. И это сработало. Внезапно я сумел различить его очертания. Нагнувшись, я понял, что люк был приоткрыт. Щель была достаточно широкой, чтобы я сумел просунуть в нее пальцы и приподнять крышку. С удовлетворением поняв, что мне хватало на это сил, я вновь ее опустил. Я не собирался спускаться туда прямо сейчас. Я не мог прийти в школу перепачканным с ног до головы грязью и угольной пылью. Нельзя было, чтобы кто-то вообще что-либо заметил и начал здесь все разнюхивать.

Надо будет вернуться позже. Когда стемнеет. Когда я смогу сделать то, что следовало, не рискуя быть замеченным.

Поэтому пока что я вытащил из своей сумки то, что принес, и хорошенько спрятал это в кустах. Затем, опасаясь, что, вернувшись, не смогу вновь отыскать люк, я достал специально прихваченный красный носок и натянул его на одну из веток. Сойдет. Первая часть моего плана была выполнена. Поднявшись, я отправился в школу.

День тянулся медленно, но в то же время проносился слишком быстро, как всегда бывает, когда ты чего-то ждешь и одновременно этого боишься. Вроде похода к стоматологу или к какому-то другому врачу. Впрочем, я бы с радостью позволил вырвать себе зуб – лишь бы не делать то, что мне предстояло сделать этим вечером.

Но вот прозвенел звонок, и я вышел из класса, опасаясь, что кто-то может позвать или остановить меня, но в то же время надеясь на это. Однако никто этого не сделал. Правда, я не спешил, ведь до начал сумерек оставалось еще порядочно времени.

По своему обыкновению, я решил пройтись по улицам. У меня при себе было немного денег, украденных прошлым вечером из отцовского кошелька, так что я купил себе жареной картошки, даже несмотря на то, что не был голоден, и пошел с ней на автобусную остановку; при этом половину порции мне все равно пришлось выбросить.