Читать книгу "Доктор, который научился лечить все. Беседы о сверхновой медицине - Александр Никонов"

Представьте себе, что нам прислали большой ящик с тремя разобранными на части людьми. Нам их нужно собрать. Все одного роста и пола, но один человек был прямой, другой с небольшим перекосом позвоночника влево, третий — правый сколиотик. Все запчасти перепутались и теперь лежат в куче. Сможем собрать как было?

Конечно, соберем! Начнем с позвоночника, с таза, с крестца и увидим по самой форме кости, какой позвонок к какому подходит — кривой к прямому не подойдёт. То же самое будет и со всеми внутренними органами — какой-то печени в каком-то теле места не хватит, потому что каждое тело по-своему слегка перекошено. И так будет со всеми сосудиками, нервами, органами, костями. У каждого своя форма перекосов, и, соответственно, эти системные перекосы захватывают каждый элемент тела. И формируют свои болезни.

Ядром всей системы являются таз и позвоночник. Это фундамент, от которого нужно плясать, выравнивая человека. Именно здесь располагается метаболический котел, от которого зависит судьба всего организма. Крестец и позвоночник — основа. А руки-ноги — это ветки. Однако весь спорт и фитнес тренирует именно ветки, не затрагивая основы. Поэтому по большому счету он бесполезен.

— Но в зале тренируют и спину, и пресс, а не только конечности!

— Все равно это поверхностные мышцы. Это не мышцы позвоночника… Тут ещё очень интересный момент. За что платят спортсмену? За то, что он выше прыгнул. За то, что он дальше прыгнул. За то, что он больше поднял, быстрее пробежал… То есть ему платят за механизмы разгона.

А за процессы торможения ему никто не платит. Никто не тренирует механизмы торможения, а механизмы торможения — это мышцы стабилизации тела в пространстве, мышцы выравнивания. Это очень глубокие мышцы. Они включаются бессознательно и сознательному контролю не поддаются. Вы поскользнулись, ничего ещё сообразить не успели, а тело вас само поймало. Это бессознательно сработали те самые глубокие мышцы — основа вашего здоровья. В качалке, как бицепцы, их тренировать невозможно, они коре неподвластны. А нужно тренировать именно их! Вот для этого и служит специальное оборудование. Оно позволяет зафиксировать тело и включить только нужные группы мышц при нужных усилиях, скоростях и амплитудах.

И это совсем другая работа! Принципиально иная. В зале ты качаешь поверхностными мышцами железо сам. Тратишь энергию. У меня пациента качают другие люди. Они вкачивают в него свою энергию, а он только сопротивляется. Первый способ энергозатратный. Второй — энергодотационный. Мы еще поговорим об этом.

А знаете, как я к этому пришел, когда впервые обратил внимание на чудеса энергодотации? Когда в молодости занимался борьбой и работал «мешком». То есть на мне отрабатывали приёмы, а я только сопротивлялся. Прекрасно было! Мало того, что деньги мне платили, так ещё все уползали с тренировки измотанные, а я шел свежий, словно энергией накачанный. Они работали, швыряя меня, а я только сопротивлялся и при этом словно забирал у них потраченную ими энергию. Это было удивительно. И это был первый шаг к пониманию некоторых важных вещей…

— Допустим, — сделал я у себя в голове пометочку с целью в дальнейшем вернуться к этому любопытному моменту и заодно хотя бы частично пробиться в прошлое Блюма, о котором он не любит рассказывать. Пробиться, чтобы понять, откуда вообще возникла его система, из каких ручейков наполнился океан. — Ладно. Допустим. Ну, а диабет? Например, диабет первого типа, детский. Какое отношение он имеет к форме тела? Считается, что это наследственная болезнь.

Блюм как-то странно посмотрел на меня, и я уловил легкое шевеление тайны, которая, словно бутон, дрогнула, чтобы раскрыться и отдать свой аромат в пространство.

— Поджелудочная железа анатомически находится в проекции 12-го грудного позвонка, — начал Блюм. — Точнее, 12-го грудного и 1-го поясничного. Как лампа Алладина, знаете ли, очень похоже выглядит… Так вот, малейшая деформация позвоночника приведет к тому, что эту железу глубокими мышцами будет слегка подблокировать или её сколиозом подкрутит. При втором типе диабета, если человека ещё не посадили на инсулин (а гормонозаместительная терапия часто необратима), порой достаточно нескольких манипуляций, чтобы открыть кровоток и восстановить функцию органа. А что касается первого типа диабета, который вы упомянули, то с его наследственной предрасположенностью тоже не всё так просто и ясно!

Во-первых, предрасположенность — ещё не болезнь… «Ах, доктор, у меня есть семейная предрасположенность, распишите мне систему профилактических мероприятий, чтобы мои дети никогда не заболели диабетом!» — «Пожалуйста! Для этого мы должны постоянно поддерживать ситуацию, когда поджелудочная железа будет находиться в свободном анатомическом пространстве, то есть нормально кровоснабжаться и чувствовать себя комфортно».

Во-вторых, что вообще такое эта самая наследственность? Только ли гены? У нас сейчас такое уникальное явление появилось, как суррогатное материнство. На его примере можно было бы отследить, где влияют гены, а где форм-фактор утробы, только никто не проводит таких экспериментов…

— Я думаю, гены главнее. А суррогатная мать — это же просто инкубатор!

— Уверены? Возьмем врожденный сколиоз. У бабушки он был, у мамы, у дочки. Сколько я таких насмотрелся! Только у бабушки сколиоз был минимальный, у мамы побольше, а у детей вообще кошмар. Почему? Объясняю: ребенок вынашивается и формируется в утробе матери. И потому сколиоз, как следствие перекоса среды обитания ребенка, передается именно по маминой линии. Рожала бы суррогатная — не было бы сколиоза. Он, кстати, и у бабки мог быть не «наследственным», а благоприобретенным на колхозных полях родины. Понимаете? Сами ткани зародыша могут быть генетически заданными, а вот сборка плода будет от той женщины, которая выносила. Запчасти могут быть одни, но один автомобиль немецкой сборки, а другой — российской. Какой лучше?

Я встал и прошелся туда-сюда по открытой террасе. Посмотрел на далёкую Африку на горизонте:

— Странно. Никогда не думал об этом.

— Странно, что об этом никто не думает! А ведь тот факт, что положение плода в утробе крайне важно, общеизвестен науке: неправильное положение ребенка в животе матери приводит к родовым травмам, массе всяких патологий — акушерские параличи, ДЦП… Это мы всё хорошо знаем и понимаем, но почему-то только на уровне грубых патологий. А если патология не грубая? Современная наука не знает, что в нас от чистой генетики, а что от формы сосуда, в котором нас вынашивали, поэтому всё непонятное сейчас идет под маркой «наследственности».

— Понял! То есть наследственная склонность к диабету первого типа, по Блюму, может сводиться всего-навсего к наследственной склонности к перекосу или перекручиванию поджелудочной железы.

— Умница. Поэтому вместо того, чтобы лечить отдельный орган, пичкая его какой-то химией, я сначала правлю человека целиком — у меня для этого есть сотни разных конструкций, — а потом оказывается, что уже и лечить ничего не надо: правильный организм не содержит болезней. А если они возникают, восстановительные системы организма справляются с ними сами. Нужно лишь поправить анатомическую вселенную человеческого тела!