Читать книгу "На грани острых ощущений - Кэтрин Манн"

– Вы готовы, мамочка? – весело спросила женщина и подошла ближе к Наоми, и та решительно кивнула.

Она светилась материнской любовью и счастьем. При виде того, как она потянулась к своим младенцам, прижимая их к груди, Ройс едва не расплакался.

– Я помогу ей, если потребуется, – сказал Ройс медсестре.

Он уже знал, что ему делать. Ему придется быть рядом с ней следующие шесть недель, пока она приходит в себя после родов. В противном случае он до конца жизни не избавится от чувства вины.

Наоми завернула Анну в одеяло, Мэри уже спала. Пока все идет хорошо. Материнство давалось Наоми труднее, чем она ожидала, но она решила, что справится.

Применив адвокатские навыки, она убедила Ройса выйти из палаты и сходить в столовую. Она заявила ему, что хочет съесть гамбургер.

Она аккуратно поправила розовую шапочку на голове Анны и фиолетовую шапочку на голове Мэри, прежде чем расслабиться на кресле у кровати. Сидя в кресле, она чувствовала себя обычным человеком после нескольких недель постельного режима до родов. И после родов во внедорожнике. Обычно Наоми отличалась эмоциональностью и любила драматизировать. Но сейчас она хотела нескольких минут покоя.

В присутствии Ройса успокоиться она не могла.

Она знала, что между ними все кончено. Они друг другу не пара. Между ними была только страсть. Но она все равно теряла голову всякий раз, когда его видела.

Интересно, что она почувствует, когда он уйдет от нее навсегда?

К ее горлу подступил ком.

Дверь в палату распахнулась – на пороге появился ее здоровяк отец с розовыми розами в вазе.

– Папа? Неужели ты приехал? – Она уперлась руками в подлокотники, собираясь встать.

Он мягко положил руки ей на плечи, заставляя остаться в кресле, и поставил керамическую вазу между горшечным хлорофитумом и двумя тряпичными куклами.

– Я приехал повидаться со своей девочкой и ее малышками. Джинни тоже здесь. Она за дверью с нашей семьей. Она сказала, что я должен побыть с тобой наедине. Она такая заботливая и внимательная.

Наоми придвинулась к отцу, когда он сел на стул рядом с ней. Она радовалась за своего отца, но сейчас, помня о покойной матери, она с трудом воспринимала его повторный брак. Эгоизм? Вероятно. Она всегда была слишком эмоциональной.

Тем не менее она постаралась быть вежливой:

– Жаль, что ты прервал свой медовый месяц.

– Все нормально. Я хочу взять на руки своих внучек, когда они проснутся. – Он разглядывал каждую из них, осторожно касаясь пальцев их шапочек. – Наоми, они прекрасны.

– Я не могу с тобой не согласиться. – Любовь к дочкам была такой сильной, что Наоми с трудом сдерживалась.

– У палаты выстроилась очередь, все хотят на них посмотреть. – Он помолчал, глядя на нее. – Я видел Ройса. Вы снова вместе?

Наоми быстро подняла руку, прерывая его:

– Нет, папа. – У нее не было сил бороться со сплетнями или объяснять, почему они с Ройсом расстались. Особенно теперь, когда у нее постоянно меняется настроение. Ей надоело повторять, что они с Ройсом слишком разные. – Он просто оказался рядом со мной, когда я начала рожать.

– Как такое могло произойти? – Джек сдвинул брови.

Разве он не слышал? Наоми вгляделась в лицо своего отца и решила, что ей не надо с ним спорить. Он явно хотел услышать ее версию истории, чтобы понять, не хочет ли она опять воссоединиться со своим бывшим женихом.

– Ройс возил меня к врачу, который разрешил мне закончить постельный режим. Мы решили съездить в кафе, чтобы отпраздновать это событие. Внезапно повалил снег. У меня начались схватки, и я родила на обочине дороги во внедорожнике. – Она поморщилась.

Ее отец усмехнулся:

– Я присутствовал при рождении всех своих детей. – Его взгляд на секунду затуманился от воспоминаний.

– Пожалуйста, скажи, что вернешься в свое свадебное путешествие.

– Мы с Джинни решили, что повидаемся с тобой, а потом снова отправимся в свадебное путешествие.

Уставшая Наоми непроизвольно вздрогнула. Она любила свою семью и нуждалась в ее поддержке. Тем не менее она жаждала проводить больше времени со своими дочерьми.

Стараясь не обижать отца, она просто улыбнулась и сказала:

– По-моему, это здорово. Я буду присылать вам фото малышек.

Ее отец и Джинни сыграли скромную свадьбу, но после возвращения из свадебного путешествия планировали большую и пышную гала-вечеринку для друзей и деловых партнеров.

– Когда вы вернетесь, близняшкам будет по шесть недель, – сказала Наоми.

– Малышка Анна похожа на тебя.

– Ты имеешь в виду, Бреанна?

Он кивнул, от волнения у него сдавило горло; он пристально смотрел на новорожденную.

– Тебе нравятся их имена? – Наоми сжала рукой предплечье отца. – Я не хочу, чтобы ты грустил, видя девочек.

– Я счастлив. Я серьезно. Видя этих маленьких внучек, я вспоминаю своих девочек-близнецов. – Он потер запястьем глаза и широко улыбнулся. – Спасибо, Наоми.

– Я люблю тебя, папа. – Она наклонилась и обняла его.

Он обнял ее в ответ и погладил по спине:

– Я тоже люблю тебя. – Наконец он выпрямился. – А теперь я позову Джинни, иначе она сойдет с ума от ожидания.

Грусть на лице отца и в его голосе заставила сердце Наоми заныть сильнее, чем в те времена, когда она была подростком – испуганным и не уверенным в будущем.

Хотя она сама отказалась от будущего с Ройсом. Она по-прежнему помнит потрясение в его взгляде, когда она сказала, что им надо расстаться. Он не понимал ее стремления к независимости. Она знала, что он так отреагировал из-за выкидыша у его прежней невесты; однако Наоми слишком долго боролась, выбираясь из кокона опеки, которой семья окутала ее, пока она лечилась от рака.

Ройс обвинил ее в том, что она застряла в прошлом, и боится будущего.

Вероятно, у них обоих свои проблемы; однако очевидно: они сошлись слишком стремительно.

Но, понимая это, они не стали меньше переживать после расставания.

Он был хорошим человеком. Слишком хорошим. Даже в то время она понимала, что он не бросит ее и детей.

Она потерла запястье в том месте, где была игла от капельницы, вспоминая о многих других болях и потерях.

Ройс мог работать и строить диаграммы несколько часов подряд, не испытывая ни малейшие усталости. Ему нравилось чувствовать себя способным и выносливым. Но день, проведенный среди членов семьи Наоми, заставил его нервничать и напомнил ему о другом навыке, который ему следовало выработать. А именно выдержке. От напряжения он скрежетал зубами. Но он был обязан терпеть ради Наоми и ее детей.