Читать книгу "Изгнанник - Мишель Пейвер"

Торак ошарашенно посмотрел на него.

Даже Фин-Кединн, похоже, был потрясен этим ответом.

— Но ты должен! — воскликнул он. — Ведь Торак — твой сородич! — Поскольку вождь племени Волка никак ему не ответил, Фин-Кединн прибавил: — Махиган, я хорошо знаю этого мальчика. Ему поставили метку против его воли. Никакой он не Пожиратель Душ!

Махиган нахмурился:

— Ты неправильно меня понял. Это не мой выбор. Разве я сказал, что не стану за него ручаться? Нет. Я сказал, что не могу. Этот мальчик — сын колдуна племени Волка, это так. Но он не из нашего племени!

Все так и замерли. На мгновение воцарилась полная тишина.

— Да нет, конечно же, я из племени Волка! — выкрикнул Торак. — Моя мать назвала мое племя, когда я родился, как это у всех бывает. А когда мне исполнилось семь, отец сделал мне племенную татуировку!

— Нет, — бесстрастно отмел все его доводы Махиган и, приблизившись к Тораку, указательным пальцем коснулся его щеки.

Торак вздрогнул, почуяв кисловатый запах мокрой оленьей шкуры, исходивший от вождя племени. Мозолистый палец Махигана скользнул по старому шраму, что пересекал племенную татуировку на левой щеке Торака, и мальчик услышал, как вождь племени Волка тихо, почти шепотом, промолвил:

— Он не из племени Волка. — Желтые глаза Махигана, казалось, насквозь пронзали Торака. — Он вообще не имеет племени…

Некоторое время царила мертвая тишина. Потом все заговорили в один голос.

— Что ты такое говоришь? — вскричал Торак. — Я из племени Волка! Я всегда принадлежал к этому племени — с той ночи, когда появился на свет!

— Это же просто шрам, — попытался возразить Фин-Кединн, — он ничего не значит.

— Да и как он может не принадлежать ни к какому племени? — воскликнула Ренн. — Человек, не имеющий своего племени? Так не бывает!

— Махиган прав, — проскрипела Саеунн.

Все головы разом повернулись к ней.

— Этот шрам — отнюдь не случайность, — заявила она. — Отец мальчика сознательно нанес его, чтобы показать всем, что мальчик не принадлежит к племени Волка.

— Неправда! — взорвался Торак. — И потом, ты-то откуда знаешь?

— От твоего отца, — ответила колдунья. — Однажды, во время собрания племен на берегу Моря, он нашел меня и отозвал в сторону. — Саеунн не сводила с Торака своего сурового взгляда. — Да ты и сам знаешь, что так оно и есть. Ты ведь был там.

— Неправда… — прошептал Торак. И в то же мгновение понял, что на самое деле Саеунн говорит правду.

Ему было семь лет. Отец оставил его играть с другими детьми, а сам пошел куда-то, сказав, что ему нужно кое с кем встретиться и поговорить, но не захотел сказать с кем. Торак никогда не видел так много людей сразу в одном месте. Он был немного испуган и очень возбужден. Мальчик страшно гордился своей свежей племенной татуировкой, хоть ему и было обидно, что отец замазал татуировку соком морошки, сказав, что пока ее нужно скрыть. В общем, превратил все в игру…

Дождь прекратился, с деревьев печально капала вода. «Не имеет племени», — шептали деревья.

— Как же это возможно? — растерянно спросил Фин-Кединн.

— Только его мать знала ответ на этот вопрос, — ответила Саеунн. — Она успела объявить его не имеющим племени прежде, чем умерла. — Колдунья вдруг с силой ударила о землю посохом. — Впрочем, это не наше дело! Это ничего не меняет! У этого мальчишки нет племени, которое могло бы за него поручиться. И, в соответствии с законом, он должен быть изгнан.

— Нет! — воскликнула Ренн. — Мне все равно, даже если у него и нет племени! Это несправедливо!

Она выбежала на середину поляны. Пряди ее мокрых волос, прилипшие к шее, были похожи на маленьких красных змеек; лицо пылало от ярости. И Торак вдруг подумал, что сейчас она выглядит, пожалуй, старше своих тринадцати лет; и еще — что она очень красивая.

Саеунн уже открыла рот, чтобы заставить Ренн замолчать, но Фин-Кединн поднял ладонь, позволяя девочке высказаться.

— Вы все знаете Торака. — Ренн изо всех сил старалась заставить всех смотреть прямо на нее. — Ты ведь отлично его знаешь, Тхулл. И ты, Люта, и ты, Сиалот, и Пои, и Этан… — Она по очереди называла имена всех людей Ворона. Затем принялась перечислять тех представителей других племен, которые познакомились с Тораком за последние два года. — Вы все знаете, ЧТО для нас сделал Торак. Он уничтожил того жуткого медведя. Он избавил Лес от страшной болезни. А этой зимой нас могли одолеть злые духи, если бы не он…

Она помолчала, давая людям возможность обдумать ее слова.

— Да, я согласна: он поступил неправильно. Торак скрыл эту татуировку, хоть ему и нанесли ее силой. Ему, конечно же, следовало все нам рассказать. Но участи изгнанника он не заслуживает! Как можете вы, люди Ворона, стоять здесь и потворствовать творящейся несправедливости!

Фин-Кединн провел рукой по своей темно-рыжей бороде, как делал всегда в минуты сильного душевного волнения. Сомнения стали появляться и на лицах кое-кого из присутствующих. Но поколебать Саеунн оказалось невозможно. Она снова ударила о землю своим посохом и воскликнула:

— Закон должно соблюдать! Нарушившего закон необходимо изгнать из племени! — Она резко повернулась к Ренн. — И пусть каждый твердо запомнит: всякий, кто осмелится помочь изгнаннику, тоже станет изгнанником!

Ренн гневно глянула на Саеунн, безмолвно восставая против подобного приговора, но Торак успел перехватить ее взгляд и покачал головой, как бы говоря «не надо, ты сделаешь только хуже».

Впоследствии он так и не мог достаточно полно воссоздать картину его дальнейшего изгнания из племени; помнил он лишь отдельные эпизоды, похожие на вспышки молнии во время грозы.

Помнил Ренн со сжатыми кулаками и беспомощно, чуть ли не до ушей, поднятыми плечами.

Аки, любовно поглаживающего рукоять топора.

Люту, которая, глотая слезы, всем подносила корзину с речной глиной, предлагая нанести на его щеки Метки Смерти.

— Изгнанник — это все равно что мертвый, — монотонно бубнила Саеунн.

Один за другим члены племени Ворона подходили к Тораку, и каждый брал какую-то часть его имущества и уничтожал ее, а потом обмахивал свои «нечистые» руки еловой веткой, которую тут же бросал в костер — в точности как это происходило бы, если б Торак и впрямь умер.

Тхулл взял рыболовную снасть Торака и закопал ее под деревом.

Люта бросила к костер его кожаный котелок для приготовления пищи.

Дари сделал то же самое с его ложкой, вырезанной из рога зубра.

Этан раздавил ногой его чашку из бересты.