Читать книгу "Русско-японская война 1904–1905 гг. Потомки последних корсаров - Борис Юлин"

Да простит читатель столь длинную цитату, но здесь есть о чем задуматься.

Насчет снарядов «второго рода» все в принципе ясно. Это и была пресловутая шимоза. А чем, как вы думаете, начинялись снаряды, дававшие при взрыве клубы черного дыма? Кажется, для людей, сведущих в истории развития артиллерии, все очевидно: это был старый добрый дымный порох. Обычно при взрыве он дает белый дым. Но это касается сравнительно небольших количеств пороха. А если снаряд большой и порох сгорает не полностью – дым будет темным.

И снарядов с дымным порохом у противника было немало – почти половина всего боезапаса для средних калибров. А для восьмидюймовой артиллерии – даже больше…

Во всех крупных морских сражениях этой войны наблюдается комбинированное воздействие обоих типов японских фугасов на цели. Япония на тот момент – весьма небогатая держава, и использование относительно дешевого дымного пороха в качестве начинки морских снарядов нередко продолжалось и после войны. Особенно в тех подразделениях, которые основную боевую силу флота не составляли. Например, поднятые японцами со дна и восстановленные «Пересвет», «Полтава» и знаменитый «Варяг» служили у них в учебных отрядах и в береговой обороне. Когда русское правительство выкупило из плена эти корабли и они вернулись в Россию, у обоих броненосцев и у крейсера пришлось переснаряжать боекомплект, заменяя тротилом… все тот же дымный порох! Впрочем, у «Варяга» оказалось и немного шимозы.

Итак, дорогие читатели, вы еще наблюдаете на горизонте третьего «кита»?..

Кстати, к рождению распространенного мнения о низкой эффективности русских снарядов в свое время приложил руку не кто иной, как лично контр-адмирал К. П. Иессен. Это по его приказу вскоре после сражения 1 августа 1904 года во Владивостоке едва вышедшая из ремонта «Россия» провела более чем сомнительный эксперимент. Заключался он в практическом испытании различных типов русских снарядов – серийных, системы Бринка, и тех, что были изготовлены в портовых мастерских Владивостока.

На высоком скалистом берегу устроили полигон, поставили мишени, сделанные из комплекта старых водотрубных котлов, завалявшихся в порту после капитального ремонта крейсера «Дмитрий Донской» и транспортных пароходов. Была еще мишень из прохудившегося корабельного холодильника и нескольких листов обычной небронированной судостроительной стали. «Россия» встала у берега на якоря в удобной для стрельбы бортом позиции и произвела по мишеням серию залпов. Чтобы не расходовать лишний боезапас на промахах по очень небольшим по площади мишеням, дистанцию Иессен приказал выбрать минимальную. Два-три кабельтовых. Дескать, иначе опыт получится слишком дорогостоящим…

После стрельбы изучили мишени. И было обнаружено, что от бринковских снарядов в них остались аккуратненькие дыры, соответствующие калибру попавших снарядов. Без разрывов как таковых!

Результаты этих стрельб и дали в дальнейшем основание исследователям сомневаться в том, что русские могли в бою эффективно поражать неприятеля. Сквозная дырка через оба фальшборта и в лучшем случае разрыв снаряда «где-то там, на воде, со стороны нестреляющего борта» – обидно, но в принципе не опасно. В шторм – ремонта на несколько минут: достаточно приделать к пробоинам листы металла в качестве временной меры или попросту прикрыть доской…

Но одно дело – небронированная мишень на полигоне, и другое – нормальный противник в нормальном бою. У противника, знаете ли, хоть кое-какая защита, как правило, имеется. Да и дистанцию до него в два-три кабельтовых изобразить сложно.

Как могли вообще взорваться полубронебойные снаряды в этом эксперименте, если крейсер стоит в трех кабельтовых от мишени, на которой нет ничего похожего на броню? Ясное дело, взрыватель Бринка сработать не успеет. Вот если взять дистанцию кабельтовых в тридцать, а перед прогоревшим котлом смонтировать, скажем, хоть трехдюймовую плиту «гарвея» – тогда все будет как в бою. Ну, или подойти к японцам в бою на 2–3 кабельтовых. И по-иному станет выглядеть отчет адмирала столичному начальству…

Но Карлу Петровичу Иессену был не нужен реальный результат и реальный отчет. Почему – читатели узнают в десятой главе.

Глава 3

Отдельный крейсерский отряд будет состоять из трех броненосных крейсеров I ранга, одного небронированного крейсера I ранга и одного или двух вспомогательных крейсеров Добровольного флота.

База отряду – Владивосток, и цель его… крейсерская война.

Из русских планов войны на Дальнем Востоке, разработанных штабом вице-адмирала Скрыдлова

Идея объединить во Владивостоке несколько крейсеров в одну бригаду, предназначенную для дальних набеговых операций, окончательно сформировалась в умах русских флотоводцев в 1902 году. Но фактически осуществлена была только год спустя, когда в сентябре 1903 года Тихоокеанская эскадра покинула Владивосток, чтобы встретить надвигающуюся войну в Порт-Артуре.

По сей день не существует единого мнения, насколько верным было решение разделить флот по месту базирования на два порта, между которыми – расстояние в 1045 морских миль и кратчайший путь лежит через узкое жерло Цусимского пролива.

Основным аргументом, заставившим русских адмиралов перевести линейные силы флота в Порт-Артур, было то, что значительная часть акватории Владивостока в зимний период покрывается льдами. И фактически перерыв в навигации составляет не менее трех с половиной месяцев, за которые бог весть что может произойти в случае открытой военной конфронтации, скажем, с той же Японией…

Как бы то ни было, а в бухте Золотой Рог, где еще недавно располагалась вся эскадра, остался только крейсерский отряд особого назначения. Основную силу его составляли уже известные читателю «Россия», «Рюрик» и «Громобой».

С недавним пополнением флота пришел на Дальний Восток крейсер 1-го ранга «Богатырь», представитель новой серии многофункциональных бронепалубных крейсеров – дальних разведчиков. Водоизмещением почти 7 тысяч тонн, вооруженный в качестве главного калибра шестидюймовой артиллерией в количестве 12 пушек. Причем носовая и кормовая пары орудий были защищены броневыми башнями. Со своими довольно выносливыми котлами германской системы Норманна он мог развить примерно 23 узла полного хода, но по характеристикам мореходности, вне сомнения, уступал более крупным и высокобортным броненосным крейсерам.

Перед самым уходом эскадры в Порт-Артур в состав отряда был зачислен пароход Добровольного флота «Херсон», получивший с подъемом военного флага имя «Лена». Трехтрубный, довольно элегантный для транспорта грузопассажирский трансокеанский пакетбот. Выпускание на неприятельские коммуникации мирных на вид пароходов после установки на них минимального комплекта вооружения было в те годы весьма распространенным явлением. Как только не именовали их во флотских списках – «иррегулярные рейдеры», «вспомогательные крейсера» и даже по-старинному «каперы». Назначение таких кораблей вполне понятно из этих «титулов» – экономическая война в классической форме охоты на транспорты, разведывательные операции, исключая, пожалуй, разведку боем, изредка минные постановки и иные диверсионные акции. Но для участия в открытом артиллерийском бою эти корабли совершенно не предназначены. К сожалению, второй «доброволец», назначенный в отряд, не успел прибыть во Владивосток до начала войны.